Ссылки для упрощенного доступа

"Они боятся Сандармоха"


С 5 по 9 августа в Карелии в 20-й раз, а в Архангельской области – в 29-й раз прошли Дни памяти жертв советского террора. Впервые за эти годы организаторы столкнулись с явным нежеланием местных властей видеть у себя подобные мероприятия – на Соловках траурный митинг даже попытались представить как несогласованный.

Каждый год 5 августа в урочище Сандармох под Медвежьегорском проходит акция памяти более 9,5 тысяч расстрелянных там в 1937–38 годах. Туда приезжают родные и близкие убитых, делегации из разных стран и регионов России, европейские дипломаты. Это место массового расстрела и захоронения заключенных было обнаружено в 1997 году, поисковой экспедицией Карельского и Петербургского "Мемориала" руководил историк Юрий Дмитриев, нашедший потом еще несколько подобных захоронений, издававший книги памяти жертв сталинских репрессий. Сегодня он сидит в СИЗО и ждет суда по обвинению в изготовлении порнографии, которое, с точки зрения и его коллег, и правозащитников, является абсурдным и сфабрикованным по политическим мотивам.

Траурная акция в урочище Сандармох открывала Дни памяти жертв советского террора, далее их участники и организаторы поехали на Соловки, чтобы провести там траурное мероприятие 7 августа. Однако на Соловках возникли неожиданные трудности – после того как официальные приглашения на Дни памяти были, как обычно, разосланы местной администрации и директору Соловецкого музея-заповедника Владимиру Шутову, он же настоятель монастыря архимандрит Порфирий, правозащитниками заинтересовалась полиция. О том, как это было, рассказывает член "Мемориала" Александра Крыленкова.

Опрос в рамках проверки

– Петербургский "Мемориал" каждый год проводит Дни памяти на Соловках, привозит туда людей, желающих почтить память жертв сталинских репрессий. В программе Дней памяти есть траурный митинг, который проходит на аллее памяти у Соловецкого камня, где произносят речи и возлагают цветы. Каждый год мы посылаем приглашение всем участникам, в том числе директору Соловецкого музея, он же настоятель монастыря. Раньше музей принимал участие в Днях памяти, последние два года не принимает. В этом году мы тоже провели митинг, а на следующий день участковый уполномоченный капитан Карпов начал искать организатора митинга Ирину Флиге – хотел проверить, не было ли это несогласованным массовым мероприятием, не нарушили мы статью 20.2 о порядке проведения массовых мероприятий. Выяснилось, что проверить это его попросила администрация поселка. Он пришел в гостиницу, чтобы провести опрос в рамках проверки. И он его проводил до 12 ночи – сначала в гостинице, потом у себя в кабинете. После этого он сказал, что покажет результаты опроса сотрудникам прокуратуры Архангельской области и определит, есть ли нарушение. На следующий день он позвонил и сказал, что нарушения не нашел и что он откажет заявителю – то есть администрации поселка – в возбуждении административного дела. На этом все закончилось, и мы уехали. Я думаю, наше дело – проводить Дни памяти, делать так, чтобы люди помнили погибших, а как на это реагируют власти – это отражение той действительности, в которой мы находимся. Поэтому мы и говорим о важности исторической памяти – именно ее отсутствие приводит ко всяческим запретам.

Есть память живая, и есть память формальная

– У вас появились сложности с полицией, и в то же время Юрий Дмитриев, обнаруживший захоронения в Сандармохе, впервые не участвует в Днях памяти – вы видите в этом какую-то связь?

– Да, сложности проведении акции в Сандармохе тоже были – я думаю, тамошняя ситуация во многом связана с арестом Дмитриева, с карельскими властями, и на митинге о нем много говорили. А то, что было на Соловках, думаю, связано с общей обстановкой в стране.

– И в то же время в Москве устанавливают памятник жертвам репрессий.

– Знаете, есть память живая и есть память формальная. Думаю, власти не против формальной памяти. Установить в положенных местах положенный крест невинным жертвам – это государство готово делать. А есть память живая – память людей, их слова, те параллели, которые они проводят, есть память не только о жертвах, но и о борцах с режимом, и эта самая суть памяти, которую власти не готовы допускать. Они готовы поставить памятник на заранее оговоренном месте, но рядом готовы поставить и памятник Сталину – пожалуйста, мы сохраняем историческую память во всем ее разнообразии. Тут нет ни оценки, ни понимания истории и ее трагических моментов, а только разрешенные сегодняшней властью способы отправления памяти, я бы так сказала.

Больше всего общалась с соловецким капитаном Карповым директор петербургского Научно-информационного центра "Мемориал" Ирина Флиге:

Памятник на месте массовых казней в урочище Сандармох вблизи г. Медвежьегорск
Памятник на месте массовых казней в урочище Сандармох вблизи г. Медвежьегорск

– Дни памяти в урочище Сандармох мы проводим с 1997 года, а на Соловках – с 1989-го. То есть с 1997 года мы проводим их в обоих местах – это связанные мероприятия, посвященные памяти жертв советского террора, ГУЛАГа. И в этом году мы, как обычно, послали всем приглашения принять в них участие, в том числе директору Соловецкого музея-заповедника, администрации Медвежьегорского района, правительству республики Карелия. 7 августа мы в 29-й раз провели традиционный траурный митинг в аллее памяти, посетили памятные места – Секирную гору, Савватиевский скит. А на следующий день меня начал искать участковый полицейский, который хотел получить от меня объяснения – был ли проведен несанкционированный митинг. На Соловках связь плохая, искал он меня долго, а когда нашел, выяснилось, что директор музея Шутов, он же архимандрит Нектарий, передал то письмо, которое мы ему отправили, поселковой администрации. Во всяком случае, в проверочном деле лежало наше приглашение и программа Дней памяти. 8-го числа мы составили документ под названием "Объяснение" – и он взял паузу, чтобы посоветоваться с прокурорскими и со своими старшими товарищами. А 9 августа капитан Карпов вынес совершенно анекдотическое решение – что да, траурный митинг был, в аллее памяти на него собралось около 80 человек, и я была его организатором. Но парадоксальным образом он пришел к выводу, что то мероприятие, которое мы провели, митингом не является, поэтому он не будет составлять протокол об административном нарушении. Но при этом он предупредил, что на следующий год я обязательно должна подать в администрацию поселка Соловецкий не позднее чем за 10 дней уведомление о проведении митинга. Тут я его спрашиваю – так если вы пришли к выводу, что это был не митинг и нарушения нет, о чем же мне надо будет подавать заявление? Он ответил, что если я его на будущий год не подам, он придет и прекратит наше мероприятие как несанкционированное. Мы каждый год его проводим, просто приглашая людей, и я не вижу, почему мы должны что-то менять. Более того, долгие годы Соловецкий музей был нашим партнером и участвовал в Днях памяти, его сотрудники выступали на траурном митинге, помогали нам, даже какие-то экскурсии проводили бесплатно. Да вообще, именно Соловецкий музей вместе с "Мемориалом" установил эту традицию в 1989 году! Но теперь настало время, когда Дни памяти проходят у нас без участия Соловецкого музея и соловецкой администрации.

– А с чем вы связываете такое охлаждение?

– С паранойей я это связываю, больше ни с чем.

Для составителя "Ленинградского Мартиролога" Анатолия Разумова случившееся на Соловках в этом году не стало неожиданностью:

Начались рассуждения – можно ли там речи говорить и какие

– В Сандармохе очень важно было провести акцию памяти – ведь это 20-летие обнаружения захоронения и основания мемориального комплекса и 80-летие Большого террора. Но обстановка была сложная – и она сложная целый год. Год назад правительство Карелии неожиданно отказалось от участия в Днях памяти в Сандармохе 5 августа. Этому предшествовала кампания в прессе с идеей подмочить само понятие мемориального комплекса: дескать, еще неизвестно, кто здесь кого расстреливал. Это совершенно по-советски – так в свое время говорили о Куропатах, о Катыни – дескать, неизвестно кто, неизвестно что: вот тут финны стояли во время войны, наверное, они тут наших пленных расстреливали. Вот в таком же роде началась и эта кампания в прессе, ни на чем не основанная. А следом правительство Карелии отказалось от участия в Днях памяти, и это был серьезный сигнал. А в декабре арестовали Юрия Дмитриева – того, кто нашел захоронения в Сандармохе, одного из основных организаторов Дней памяти. В феврале в Карелии прошла выездная сессия Совета по правам человека при президенте, я там был экспертом, и мы надеялись на встречу с Дмитриевым, но изолятор закрыли на карантин и нас туда не пустили. Мы тогда выработали рекомендацию – обязательно провести 5 августа традиционный День памяти, переиздать памятку о Сандармохе, благоустроить его, и книгу Дмитриева тоже хорошо бы переиздать. Но и в этот раз правительство Карелии отказалось участвовать, они так и ответили на письмо главы Совета по правам человека Федотова – что если члены Совета хотят, они могут туда ехать, а у нас есть официальный День памяти жертв политических репрессий 30 октября. На этом фоне мы и организовывали церемонию в этом году, утвердили программу – и тут вокруг нее начались всякие странные движения. Начались рассуждения, что памятная акция в Сандармохе – это не митинг, а вроде как траурная церемония, можно ли там речи говорить и какие, может, лучше только на круглом столе поговорить. В конце концов церемония состоялась, все, кто хотел, выступили, я на ней сказал, что самое главное сейчас – защитить Юрия Дмитриева, и эту мысль многие подхватили. Для круглого стола места не нашлось, кроме холла гостиницы – но мы все равно его провели. То есть мы делаем и будем делать свое дело, не обращая внимания на то, кто и что может об этом подумать.

Они боятся Сандармоха

Кто-то боится наших мероприятий – я знаю это по разговорам с карельскими чиновниками, они любят повторять в один голос: нам тут не нужна политика, нам нужны тишина и спокойствие. Они боятся Сандармоха. И по такому замечательному человеку, как Юрий Дмитриев, ударили на этом фоне. Если сказать проще – Дмитриев сидит за Сандармох, а все нелепые обвинения – это просто ерунда. Ко мне 5 августа подошел бывший сотрудник КГБ, с тех времен, когда Сандармох открывали, он тогда помогал это делать. Он спросил, что с Дмитриевым, и когда я ему рассказал, покачал головой и сказал, что это чушь, что он его хорошо знает. Ну, а то, что случилось на Соловках, для меня было вполне ожидаемо. Ведь в июле там прошли научные чтения, и все было хорошо, но вот Дни памяти, приуроченные к началу июля, были проведены именно как церемония, там было только возложение цветов. Когда ведущий об этом объявил, это натужно прозвучало, и все торжественно стояли молча. Поэтому то, что произошло на Соловках с этим полицейским и расследованием вокруг разрешенной или неразрешенной акции, – я повторяю, никакой неожиданностью это не стало. Но мне кажется очень странным решение властей Карелии устраниться от мероприятий памяти в то время, как в Москве монтируют общероссийский памятник жертвам политических репрессий. Такова, увы, наша действительность. Но мы будем продолжать делать свое дело.

Историк Юрий Дмитриев, глава карельского отделения общества "Мемориал"
Историк Юрий Дмитриев, глава карельского отделения общества "Мемориал"

Не удивляет история с Днями памяти на Соловках и в карельском урочище Сандармох и депутата Законодательного собрания Петербурга Бориса Вишневского:

Сейчас идет реванш – восстановление отношения государства к человеку как к винтику

– Полицейские репрессии становятся нормой жизни. Конечно, в государстве, где возрождаются сталинские традиции, будут без восторга рассматривать сбор людей в местах исполнения репрессий, будут определять его как несанкционированный митинг, как подозрительное оппозиционное мероприятие. И, естественно, будут преследовать людей, которые занимаются поисками палачей и восстановлением чести и достоинства жертв репрессий. Поэтому ничего удивительного тут нет, но я все-таки надеюсь, что Юрий Дмитриев будет оправдан, что с него будут сняты эти безумные подозрения. Единственная причина его преследования – политическая, потому что он один из тех, кто разыскивает людей, ответственных за репрессии. И еще я надеюсь, что скоро настанут времена, когда не потребуется, устраивая мероприятия в память о жертвах репрессий, спрашивать на это разрешения у начальства. Я вообще-то такого не припомню. Но сейчас идет реванш – восстановление отношения государства к человеку как к винтику, когда государство – это все, а человек – ничто, когда репрессии – это способ управления, а полицейский донос – царица доказательств, где органы не ошибаются, а те, кто пытается им сопротивляться, это враги народа и преступники. Все это потихоньку возвращается, а что памятник жертвам репрессий в Москве ставят – так все-таки никто не отменял пока решения, приятого на высшем уровне, об увековечении памяти жертв репрессий и об осуждении репрессий хотя бы формально.

В памятных мероприятиях в урочище Сандармох в этом году приняли участие несколько международных делегаций, сотрудники консульств Германии, Литвы, Эстонии, Польши, Нидерландов, Финляндии, Украины, Норвегии и Соединенных Штатов Америки.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG