Стал известен текст приказа Министерства образования и науки с грифом "для служебного пользования", регламентирующего взаимодействие российских научных организаций с иностранными, а российских ученых – с их коллегами из-за рубежа. Приказ был подписан еще 11 февраля, но поступил в подведомственные Минобру учреждения только в июле. Документ содержит пункты, требующие от ученых согласовывать все встречи с иностранцами, даже в нерабочее время, и отчитываться о них, а зарубежным гостям запрещает пользоваться мобильными телефонами. В министерстве заявили, что приказ носит "рекомендательный характер".

Документ сформулирован уклончиво: он состоит из списка "рекомендаций", которые все организации, подконтрольные министерству, должны "учесть" в своих внутренних документах, а работающие с секретностью – "использовать". Тем не менее сами "рекомендации" показались многим ученым возмутительными и невыполнимыми. Например, приказ "рекомендует" проводить все встречи с иностранцами, в том числе в нерабочее время, только по полученному за 5 дней согласованию с руководством и при участии не менее двух сотрудников организации. По итогам такой встречи ученые должны сдавать отчет, скрепленный круглой печатью. Другой пункт ограничивает использование иностранными гостями российских институтов и университетов "средств накопления и обработки информации", например, мобильных телефонов.

В научном сообществе требуют отменить приказ. Именно такое предложение содержится в открытом письме, которое направил в министерство заведующий лабораторией Управления сложными системами Института проблем машиноведения РАН Александр Фрадков. В своем письме он отметил, что положения приказа "чреваты ущербом для престижа нашей страны и ее научно-технологического развития". Фрадков указывает, что "рекомендации" противоречат постановлению правительства №682 от 15 июня 2018 года, в котором говорится, что министерство не вправе устанавливать ограничения на осуществление прав и свобод граждан, а также напоминает об объявленном в прошлом году национальном проекте "Наука", который подразумевает широкое развитие международного научного сотрудничества: и в виде научных публикаций в иностранных журналах, и путем создания привлекательных условий для работы в РФ для ведущих иностранных и российских ученых. (Кстати, в тексте скандального приказа Минобрнауки российские ученые, работающие в иностранных научных организациях, фактически приравнены к иностранцам и подпадают под те же ограничения.)

Днем 14 августа Минобрнауки поспешило заявить, что опубликованный в открытых источниках документ носит рекомендательный характер, направлен на "учет показателей роста международных связей" и "отражает общемировую практику".

Александр Фрадков в комментарии для Радио Свобода сказал, что "рекомендательный" характер приказа выглядит нелепостью: "Это приказ, и если в приказе рекомендуется не разговаривать с иностранцами в одиночку, то как теперь я эту рекомендацию буду не выполнять? Все будут бояться. И самая большая опасность этого приказа – в том, что бояться будут не только наши, но иностранные ученые, бояться приезжать сюда. Этот страх, от которого мы еще с советских времен не избавились, резко усилится", – уверен ученый.

"Приказ этот – глупость, причем смешная и, главное, неосуществимая, – считает доктор биологических и кандидат физико-математических наук Михаил Гельфанд. – То, что там прописано, говорит о полном отказе от каких бы то ни было связей. Невозможно отобрать у иностранцев сотовые телефоны, это будет смешно и позорно".

Гельфанд предполагает, что появление документа могло происходить по одному из двух сценариев: либо под давлением силовых структур, либо упредительно по инициативе министерства: "Когда будет очередной скандал, они скажут, что приказ был, а кто его нарушил, мы не виноваты". Второй сценарий ученый считает более вероятным. "Он от этого не становится менее противным и менее смешным, но он менее страшный", – говорит Михаил Гельфанд.

Александр Фрадков также предполагает, что существо приказа может исходить не из Минобрнауки: "Есть люди, которые отвечают за безопасность, и должны быть такие люди, у них своя работа, но должно быть согласование между теми указаниями, которые выдают эти органы, с теми целями, которые ставят перед нами президент, правительство. И если нам говорят, что нужно сделать страну привлекательной для иностранных ученых, чтобы улучшить возможности для международного сотрудничества, то этому мешать нельзя. Это они должны согласовать между собой, а тут левая рука не знает, что творит правая", – считает Фрадков.

В последнее время растет число уголовных дел, возбужденных против российских ученых по обвинению в разглашении государственной тайны. Фигурантом одного из самых громких подобных дел является ученый из головного предприятия Роскосмоса – ЦНИИмаш Виктор Кудрявцев, который был арестован прошлым летом по обвинению в "передаче закрытой информации о технологиях, применяемых в разработке гиперзвуковых летальных аппаратов, одной из стран НАТО". Ученый отрицает свою вину, в его защиту выступали и научные работники, и правозащитники, однако, несмотря на сахарный диабет и другие тяжелые возрастные заболевания, 75-летний Кудрявцев остается в заключении. Суд отказывается изменять ему меру пресечения. Только по делу Кудрявцева уже обвинены три других научных сотрудника.

"Очень хорошо, если вместо обсуждения этой глупости [приказа Минобрнауки] мы будем обсуждать то, что много ученых сидят в тюрьме или находятся в предварительном заключении по абсолютно выдуманным обвинениям в разглашении государственной тайны. Кудрявцева, которому за 70 лет, у которого куча болезней, никак не могут выпустить даже под домашний арест. И вот это мерзость, и обсуждать надо именно это", – считает Михаил Гельфанд.

Судьбу Виктора Кудрявцева упомянул в своем открытом письме и Александр Фрадков. "К сожалению, в последнее время вводятся и другие ограничения для научных работников, приводящие в некоторых случаях к лишению их свободы. В ряде случаев лишение свободы является следствием отмены или отзыва выданного ранее разрешения на экспорт или открытое опубликование материалов, как это произошло с 75-летним ученым В.В. Кудрявцевым и его коллегами из ЦНИИмаша. Но подзаконные акты, как и закон, не могут иметь обратной силы! Даже если развитие науки или политические причины требуют закрытия работ в какой-то научной области, человек, опубликовавший или передавший по законному контракту свои результаты иностранцам до решения о закрытии, ничего не нарушал и, следовательно, не должен быть наказан", – заявил ученый в своем обращении и попросил министра образования и науки Михаила Котюкова поднять вопрос о Кудрявцеве на заседании правительства.

"Рекомендательный" приказ министерства фактически во многих случаях оставляет вопрос об ужесточении взаимоотношений с иностранными коллегами на откуп руководству и прикомандированным к научным организациям представителям ФСБ (когда такие есть). Знакомые Радио Свобода сотрудники некоторых научных учреждений – в частности, Физического института, Института теоретической и экспериментальной физики (обе организации ведут работы, связанные с секретностью), Санкт-Петербургского государственного университета – уже жаловались на постепенное ужесточение режима, причем в некоторых случаях оно началось задолго до публикации указа Минобрнауки. Вместе с тем, скорее всего, учитывать "рекомендации" министерства станут далеко не все.

"В хороших институтах этой бумажкой подотрутся. В плохих институтах это будет повод стать еще хуже. В нашем институте, несмотря на большое количество разных очень интересных исследований, которые ведутся, никакого Первого отдела (так в советских учреждениях назывался отдел, обеспечивающий секретность и обычно состоявший из прикомандированных сотрудников спецслужб. – РС) нет. И как только он там появится, я оттуда уйду", – говорит Михаил Гельфанд. А Александр Фрадков предполагает, что приказ поставит руководство его института в затруднительное положение: "У нас не ведутся такие закрытые работы, поэтому для нас сказано – "учесть" то, что написано. Я не представляю, как можно это учесть и не выполнять. Приказ либо выполняется, либо не выполняется, и за это должно быть наказание. Что означает рекомендательный характер? Что не будет наказания за неисполнение? Я как-то плохо это себе представляю. Наш предыдущий жизненный опыт говорит, что это невозможно".

Год назад Россия выиграла почетное право проведения в Санкт-Петербурге в 2022 году Международного математического конгресса – крупнейшего в математике и одного из крупнейших в науке вообще форума, который проходит раз в 4 года и традиционно привлекает тысячи ведущих ученых мира. В СССР математический конгресс проходил только один раз – в 1966 году. Строгое следование новым "рекомендациям" Минобрнауки сделало бы проведение такого мероприятия непосильной задачей. Фрадков считает, что даже сам факт появления "рекомендаций" осложнит проведение форума: "Я боюсь, что на Международный математический конгресс не все захотят поехать. И вот мы, например, проводим в Санкт-Петербурге в следующем году крупную европейскую конференцию по автоматическому управлению, и тоже впервые в России, и я не знаю теперь, не уменьшится ли количество желающих приехать в нашу страну. Разъяснение этого приказа со стороны министерства совершенно неудовлетворительное. Единственно правильный шаг – отмена этого приказа и подтверждение того, что министерство нацелено на выполнение национального проекта "Наука" и на то, чтобы делать нашу страну привлекательной для ученых всего мира", – считает Александр Фрадков.