В августе в Славянске с группой иностранных волонтеров побывали несколько россиян и белорусов. Они приехали помогать в первую очередь детям – воспитанникам местного детского дома, а также переселенцам, которым нужно было достроить дома или отремонтировать жилье, переданное им после бегства из охваченных войной регионов. Некоторые участники волонтерской программы, организованной неправительственной организацией DRA ("Немецко-русский обмен"), говорили, что приехали узнать правду о происходящем в Донбассе, не веря сообщениям официальных СМИ.
Москвичка Диана Дзис приехала в Славянск с целью понять, почему конфликт в Донбассе начался именно в этом городе. Для этого у нее было несколько возможностей: в первой половине дня она – вместе с другими волонтерами – помогала сначала детскому дому "Паруса надежды", а затем в многодетной семье переселенцев Котковых, а во второй половине дня встречалась с местными активистами и ездила на экскурсии в районы, где раньше происходили боевые столкновения:
– Мы общались со множеством местных жителей, и, как мы поняли, все началось в Славянске, потому что там была подготовлена почва для конфликта, – рассказывает Диана Дзис. – Велась очень активная пропаганда, и некоторые местные жители были готовы к тому, что в город придут сепаратисты. Теперь я, честно говоря, не знаю, как люди смогут наладить общение с другой стороной, потому что, когда ты слушаешь человеческие истории, смотришь на то, как сложно все восстанавливать после [вооруженных действий], непонятно, как можно наладить диалог между двумя сторонами.
– Если именно в Славянске была подготовлена почва для конфликта, что изменилось с тех пор? Люди стали по-другому относиться к случившемуся?
– Очень многие люди поменялись во время самих этих событий. Многие говорили нам, что "мы особо не думали о политике, мы все говорим на русском языке", но, когда это все произошло, почувствовали себя именно украинцами. То есть они почувствовали свою принадлежность и поняли, что они украинцы, и сейчас для них это очень важно.
Диана Дзис не впервые приехала в город, граничащий с зоной продолжающегося конфликта. В прошлом году она побывала в Луганской области, где познакомилась с девочкой Евой, которой помогает до сих пор. Диана говорит, что пытается "дарить ей детство", потому что, когда она увидела ее впервые, у нее была всего одна кукла и много обязанностей, как у взрослого человека, – например, кормить других детей. Судьба Евы не типична для переселенцев: ее мама осталась в Луганске, отец служит на передовой в Донбассе и не может заниматься ребенком, и девочка оказалась в другой семье переселенцев, потерявших родную дочь.
– Я много работала с детьми, – рассказывает Диана Дзис. – В этом году это была семья, где 10 детей, правда, старшие уже живут своей жизнью. Они переселенцы из Макеевки, и им пришлось оттуда сбежать, потому что их родители поняли, что надо уезжать, когда дети увидели падающий самолет. А еще из-за экономической ситуации, которая не позволяла им дальше там оставаться. Это очень верующая семья, и сейчас они пытаются заново выстраивать свою жизнь в Славянске. Переселенцы живут очень тяжело, даже в спокойных городах, потому что цены очень высокие, и устроиться на работу очень сложно. Меня всегда поражает в этих детях, насколько они взрослые. Им не хватает простых вещей, какие есть у других детей, и они могут спокойно уметь в шесть лет готовить еду, во всем помогают взрослым, а какие-то самые простые игрушки их удивляют.
Диана Дзис говорит, что интерес к происходящему в Донбассе и Украине у нее появился по личным причинам. В детстве она побывала в международном лагере в Словакии, где подружилась с детьми из разных стран, в том числе из Украины. А во время протестов на Евромайдане Диана гостила в Киеве. Стать участником волонтерского лагеря она захотела из-за желания помочь людям, не связанным с политикой, но пострадавшим из-за политики. "В России все уже начинают забывать про отношения с Украиной и конфликт в Донбассе. В прошлом году я была, в том числе, в Золотом (город в Луганской области рядом с линией соприкосновения. – РС), там еще стреляли, редко, но стреляли, и когда ты приезжаешь и начинаешь про это рассказывать, многие удивляются, что что-то вообще еще в этих зонах происходит", – говорит она.
Согласно статистике, жертвами войны в Донбассе стали 25 тысяч детей. Это те дети, которые на территории Украины получили официальный статус жертв конфликта. 12 тысяч из них признаны жертвами вооруженных действий из-за влияния, оказанного на их психику, а в 80 случаях речь идет о ранениях, контузиях или инвалидности. Большая часть этих детей сейчас живет рядом с линией соприкосновения на "границе" с неподконтрольными Киеву территориями Донецкой и Луганской областей Украины.
По словам координатора волонтерского проекта в Славянске Тима Бозе, участниками волонтерского лагеря были представители из 11 стран. Среди них были также молодые люди из грузинских и молдавских семей переселенцев, пережившие то, что сейчас переживают беженцы, оказавшиеся в Славянске. Среди волонтеров небольшая группа была из России. "Они хотели показать, что, несмотря на официальную политику России, и там есть много людей, сочувствующих украинскому обществу. Им иногда было сложно, потому что Россия воспринимается на Украине понятным образом. Но участники из России не были в нашем фокусе: начинать диалог на таком уровне между Россией и Украиной сейчас почти невозможно: военный конфликт до сих пор продолжается. Но было очень приятно видеть, что приехали люди, которым не безразлично, что происходит, и они очень помогали во время ремонтных работ. Ведь речь шла о довольно тяжелом физическом труде, – говорит Тим Бозе. – Мы дали им возможность понять, что происходило в 2014 году в этом месте и каков город сейчас, как сегодня развивается общество. Они общались с активистами, с представителями гражданского общества, со свидетелями оккупации в 2014 году".
Тим Бозе работает в Украине много лет. После аннексии Крыма, организация DRA углубила сотрудничество с гражданским обществом в Украине, а сам он стал свидетелем начала вооруженного конфликта в Донбассе, в апреле 2014 года оказавшись в Луганске. Он рассказывает, что город в это время постепенно терял контроль власти в Киеве. По его словам, давление на луганскую общественную организацию "Поступ", с которой сотрудничала DRA, было очень сильным: "Было понятным и это удивляло, что аресты активистов самообороны Майдана и захват публичных зданий в Луганске были настолько скоординированны". В 2015 году Тим Бозе документировал обстрелы Луганской области с территории России. Вместе с группой международных наблюдателей он ездил в пострадавшие от обстрелов населенные пункты и рассказывал о происходящем, в том числе, записывая свидетельства местных жителей. Сейчас Бозе сосредоточился на гуманитарных проектах: в конце сентября он открывает в Славянске центр, где будут собираться активные молодые люди, которые хотят что-то изменить и помогать другим неправительственным организациям реализовывать их проекты помощи жителям Донбасса. По словам Бозе, он выбрал Славянск, потому что считает, что город стал свободнее:
– В основном, если вы приезжаете сюда, вы не чувствуете, что пять лет назад здесь был военный конфликт. В центре города следы войны не видны. И это, конечно, приятно. Открыты кафе, рестораны, на главной площади кипит общественная жизнь. Следы войны видны только в одном из отдаленных кварталов – в Семеновке, где были крупные столкновения в 2014 году. Это три-четыре километра от центра города. Там остались руины. Мне кажется, что этот город сегодня свободнее, чем до войны, потому что частично была уничтожена клановая олигархическая система, и при этом появилось много крупных гуманитарных организаций, много переселенцев, есть местная пресса, журналисты, которые здесь работают, есть очень активные люди, которые понимают, что у города будет будущее, если они повлияют на это, создадут что-то новое. Помимо этого, нет глубокого экономического кризиса, наверное, даже наоборот, есть элементы медленного нормального развития: видно, что люди ремонтируют свои дома не потому, что они устраняют последствия войны, а потому, что хотят жить по-другому, и на это у них, кажется, есть средства. Нет и острого гуманитарного кризиса. Конечно, остались проблемы. Нужны крупные инвестиции, нужно сделать так, чтобы этот регион воспринимался не только как зона конфликта, но и как часть развивающейся страны, у которой, несомненно, потенциал развития есть.
– Вы говорите, что в этом регионе нет острого экономического и гуманитарного кризиса. Почему вы организовали волонтерский лагерь именно здесь, почему в Славянске открываете центр координации неправительственных организаций?
– Если я говорю, что нет острых проблем, я подразумеваю проблемы, которые бывают в зоне вооруженного конфликта, по сравнению с тем, что было в 2014 году. Переселенцам очень тяжело. У них нет собственных квартир, своего дома, и им нужна помощь. Есть люди, которые живут в трудных экономических условиях. Славянск не очень богатый регион, так что многодетным семьям живется тяжело. И мы, как волонтеры, хотели помочь именно семьям переселенцев, в которых много детей.
– По вашим наблюдениям, в Славянске рады, что не являются частью так называемой Донецкой народной республики? Или до сих пор люди в этом регионе настроены очень по-разному?
– У людей остались близкие контакты, и видно, что там жизнь хуже, есть комендантский час, там сложно купить, например, машину, и так далее. Есть много причин, почему в Славянске живется гораздо легче, чем на той территории, и я думаю, что люди это прекрасно понимают. Но одновременно очень важно, чтобы у Славянска и всего этого региона было будущее. Я думаю, это большая задача для правительства в Киеве – создать план развития этого региона. В первую очередь это касается инфраструктуры, которая не так хорошо работает, – рассказывает Тим Бозе, сотрудник неправительственной организации DRA. Сейчас он сосредоточился на гуманитарных проектах и на гражданским мониторинге в Восточной Украине.
