Ссылки для упрощенного доступа

"Узаконенная боль". Новое русское кино о "семейном киднеппинге"


В российском законе нет понятия семейного похищения, поэтому, когда один из родителей забирает ребенка, скрывая его местонахождение от другого родителя, преступлением это не считается. "Похитителя" зачастую не лишают родительских прав, а ребенка не передают другому родителю. Режиссер Ангелина Подорожная сняла документальный фильм "Узаконенная боль" о том, как живут женщины, у которых бывшие мужья украли детей.

Фильм попал в конкурсный раздел фестиваля независимого документального кино "Артдокфест". Победителя в нем выбирает профессиональное жюри, а приз зрительских симпатий дается по итогам голосования в фейсбуке.

Фильм открывает представление женщин. Всего в картине шесть героинь. У каждой из них своя история и свои способы борьбы с несправедливостью: кто-то выпускает книгу о "семейном киднеппинге", кто-то снимает происходящее на скрытую камеру. Фильм представляет собой компиляцию из этих историй.

У меня бы никогда ребенка не украли

"Я сняла этот фильм, потому что хотела привлечь внимание к проблеме "семейного киднеппинга", – рассказывает Ангелина Подорожная. По ее словам, несмотря на то что это актуальная проблема, с которой из-за несовершенства законодательной системы в России может столкнуться каждый родитель, многие о ней ничего не знают.

Алина Брагина, основатель движения STOPкиднеппинг. Кадр из фильма
Алина Брагина, основатель движения STOPкиднеппинг. Кадр из фильма

"Пока работала над фильмом, много рассказывала знакомым об этой проблеме. В ответ часто слышала: "Это все ерунда. У меня бы никогда ребенка не украли". В фильме же я хотела показать разных женщин, чтобы обратить внимание зрителей на то, что такая история может случиться с каждым", – говорит режиссер.

При этом она отмечает, что среди пострадавших родителей много и мужчин. На месте жертвы не обязательно должна быть женщина. "Обвинять мужчин и показывать их только как агрессоров я точно не хотела. Просто они почему-то не шли на контакт и не хотели афишировать, что в их семье такие проблемы тоже есть", – добавляет Подорожная.

Своей целью она поставила показать истории женщин, потому что в историях с насилием они находятся в более уязвимом положении. Почти все героини кроме похищения детей рассказывали также о том, как бывшие мужья их били или угрожали им. Одна женщина снимала это даже на камеру. Эти фрагменты Подорожная тоже включила в фильм.

Несмотря на то что не на всех видео можно различить лица или хотя бы голоса участников конфликта, режиссер не сомневается в их подлинности. "После того как я выслушала истории всех женщин, я поняла, что они правы. Они столкнулись с несправедливостью и всеми доступными им способами пытались с ней бороться. Желания общаться с мужчинами, чтобы создать баланс сил в фильме, у меня, если честно, после этого даже не возникло", – рассказывает Подорожная.

Вторую сторону конфликта из фильма я исключила намеренно

В фильме действительно нет ни укравших детей мужчин, ни знакомых, которые могли бы рассказать, что на самом деле произошло или каких-то других участников конфликта. Вся история рассказана от лица женщин, наполнена их эмоциями и основана на тех материалах, которые они режиссеру предоставили.

Одна из героинь показывает бирку своего ребенка. Кадр из фильма
Одна из героинь показывает бирку своего ребенка. Кадр из фильма

"Вторую сторону конфликта из фильма я исключила намеренно. Я не была уверена, что мужчины готовы к такому же откровенному интервью и смогли бы честно ответить на все мои вопросы. Мне показалось, что, разговаривая с ними, я превращаю фильм в некое ток-шоу, где важны не человеческие истории, а рейтинги", – говорит Подорожная.

Иногда женщины начинали плакать на камеру

Изначально она хотела снимать фильм об одной женщине – основательнице движения "STOPкиднеппинг". Судя по информации на сайте, оно позиционирует себя как сообщество, которое детей у законных родителей "не отбирает, а, наоборот, возвращает". В итоге фильм получился о женщинах и о движении, которое они представляют.

Интересоваться темой Подорожная начала еще в 2017 году, поэтому истории многих женщин уже знала. Несмотря на это, снимать фильм эмоционально было тяжело. "Иногда женщины начинали плакать на камеру. Как человек, я понимала, что надо прекратить съемку, подойти и обнять, но, как автор фильма и оператор, понимала, что нужно снимать дальше", – делится режиссер.

В таком же замешательстве находились каждый раз и женщины, не понимая, куда им обратиться, чтобы о проблеме услышали и помогли, рассказывает Подорожная. Суд зачастую не встает на сторону матери, у которой украли ребенка, а даже если и встает, исполнять его решение отцы не спешат.

Виктория Дергунова. Фото из личного архива
Виктория Дергунова. Фото из личного архива

По словам специализирующегося на судебных спорах из-за детей адвоката Виктории Дергуновой, разбирательств по поводу "семейного киднеппинга" с каждым годом становится все больше. В 2014 году на производстве находилось около 6800 таких дел. В 2017 году – больше 11 тысяч. Наибольшее количество разбирательств связано с определением порядка общения с детьми, потому что обычно похитившие ребенка родители не разрешают второму родителю с ним видеться. Даже если встреча состоится, она происходит строго по заранее прописанному сценарию. Возможность вести себя таким образом и не нести за это ответственность связана во многом с несовершенством правового регулирования, говорит адвокат.

"По сути, за похищение ребенка родителю грозит только административная ответственность. Уголовной ответственности в России по таким делам не предусмотрено", – рассказывает Дергунова.

Она отмечает, что, даже если у "добросовестного" родителя на руках есть решение суда о том, что ребенок должен проживать с ним, другой родитель может не торопиться его возвращать. Привлечь его к ответственности за невыполнение решения суда в России тоже невозможно. Обычно в таких случаях в отношении похитивших детей родителей возбуждаются уголовные дела по статье УК "Самоуправство".

Как котенка ребенка никто не передает

Однако даже по этой статье "недобросовестных" родителей привлекают к ответственности нечасто, лишают родительских прав еще реже. По словам Дергуновой, она смогла найти только десять таких случаев. Обратились в суд при этом уже порядка 30 тысяч родителей.

Процесс возвращения ребенка "добросовестному" родителю происходит еще сложнее. Если известно хотя бы примерное его местонахождение, это сделать намного проще. Однако и тут есть сложности: считается, что ребенок сам должен выбрать, с кем из родителей он хочет остаться. Если же ребенка забрали совсем маленьким, второго родителя, который пытается его вернуть, он даже не помнит.

Практически все вернувшие детей родители вынуждены потом скрываться

"В России, в отличие от Европы, приставы детей у недобросовестных родителей не забирают. Они считают, что ребенок пойдет к родителю сам. Как котенка ребенка никто не передает. Хотя по сути именно так его до этого и забирали. Таким образом, поведение совершившего противоправные действия родителя как будто легализуется", – добавляет Дергунова.

В итоге, даже если ребенка удается вернуть, никакой поддержки от правоохранительных органов "добросовестные" родители не получают. "Практически все родители, которые возвращают себе детей, вынуждены потом скрываться, – говорит адвокат. – То есть они просто меняются местами, потому что никакого механизма давления на родителя, который уже однажды забирал ребенка, в России нет".

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG