Было сразу два "невозможно" в этой кровавой драме. Невозможно было представить, чтобы ею не воспользовалась пропаганда, потому что пьяный артист – человек оппозиционных ("антигосударственных", как скажет потом в эфире ведущая ВГТРК Ольга Скабеева) взглядов. Невозможно, чтобы такая история обошла стороной "жёлтые" ТВ-шоу, потому что их по определению не обходит ни один скандал с участием "звезды", а пьяница за рулем – "звезда" очевидная, еще и заслуженный артист России, еще и заслуженный заслуженно.
Всё ровно так и случилось, хотя не вполне по писаному. Идеологическая схема ляпалась наспех. Ефремов либералам "свой" – значит, "свои" бросятся его отмазывать. Наплюют на чувства семьи погибшего. Пойдут в пикеты с плакатами "Свободу Михаилу Ефремову!" Развернут кампанию в защиту узника совести, которого вот до какого состояния довел проклятый путинский режим. Телевидению предстояло эту схему наполнить "мясом". Не забывая добавить красочку, что таково оно – смотрите! смотрите! – пьяное мурло оппозиции. А "мяса" никакого не было. Потому что ни один либерал (с лицом, именем и фамилией) Ефремова не оправдывал.
"Мясо" придумывают сами. Трагедию обращают в фарс сразу после того, как приходит известие о том, что пострадавший в аварии водитель умер в больнице. Он из Рязани, в Москву его погнал карантинный кризис. Он доставлял продуктовые заказы. Он еще и внешне оказался удивительно милым человеком, с хорошим лицом и добрыми глазами. Его как-то особенно жалко. Грех не воспользоваться этой жалостью.
Днем 9 июня через несколько часов после известия о смерти Сергея Захарова в политическое ток-шоу "60 минут" приходит гость по имени Олег Матвейчев, подписанный как профессор Высшей школы экономики. У него важнейшая миссия. Он просвещает широкую общественность по вопросу "почему Ефремов не просыхает все эти годы".
– Он занят в проекте, который называется "Гражданин поэт". Он всю страну объездил со стихами, в которых материт Путина. Он хотел забыться и запивал предательство собственного народа.
Одновременно профессор выступает с прогнозом насчёт того, что "вся либеральная общественность сейчас встанет на его защиту и будет флешмобы организовывать".
– Социальные сети буквально завалили сообщениями, что оппозиционера подставили! – подтверждает ведущая Скабеева, и на экране возникает заботливо подготовленный "пруф", который вдохновенно зачитывает диктор. Это скрин какой-то ветки в фейсбуке с парочкой всхлипов безвестных пользователей и длинным конспирологическим текстом персонажа под ником Antonych про то, что Ефремов мог ехать на радио "Эхо Москвы", а по дороге ФСБ ему чего-то подсыпало, и вот он пришел в бессознательное состояние и устроил аварию.
Пропагандистски безупречное сведение образов: вот он убил, и вот он же читает антигосударственные стихи
С тем же успехом государственный канал мог обсуждать заявление в полицию от Марьи Ивановны, которую "облучают соседи", или от Ивана Сидоровича о том, что Никита Михалков насильственно чипизирует Владимира Путина. Тем не менее зачитанные реплики обозначаются как кампания либеральной общественности в защиту Ефремова и протаскиваются по всем последующим эфирам вместе с профессором Матвейчевым. В вечернем выпуске той же программы "60 минут" мы видим скрин той же самой фейсбучной ветки, нам снова зачитывали конспирологическую версию Антоныча, а профессор Матвейчев повторяет свое дневное выступление, привнося в него свежую финансовую мысль: "Ефремов пил, поскольку его совесть душила, что он родину предал. Откуда у него деньги?! От продажи родины!"
У профессора есть еще одна ценная идея. Если ты против Путина – ты заведомый уголовник. "Все уголовники против Путина! Проведите опрос в тюрьме – все!" – глаголет профессор к некоторому изумлению даже той вполне прогосударственной публики, которая собралась в этой студии.
– Его политические взгляды не имеют никакого значения! – как бы на шаг отступает от генеральной линии ведущая Скабеева.
– Вообще никакого значения! – поддакивает ее соведущий Попов.
– Тем не менее он делал проект "Гражданин поэт" и учил нас жить! – Скабеева возвращается на исходные боевые позиции, и они еще раз, уже второй раз за день, показывают фрагменты из "Гражданина поэта", в которых Ефремов ругает власть, и которые они сроду не показали бы по федеральным каналам, если бы он не сбил человека насмерть, а теперь это чудесно гармонирует со свежими видеокадрами пьяного, страшного, безобразного Ефремова, которыми тоже нафарширована эта программа. Пропагандистски безупречное сведение образов: вот он убил, и вот он же читает антигосударственные стихи. Это для идиотов, которые еще не поняли, что он такой, потому что либерал.
А приключения Антоныча, обнаружившего руку КГБ в деле опьянения Ефремова, на этих двух эфирах "60 минут" не закончились. В итоговых "Вестях" на канале "Россия-24" в текст Антоныча опять тыкал новый ведущий, опять зачитывал его вслух, и опять заставлял экспертов всю эту муть комментировать. Ну таких, которые с удовольствием подтверждали, что либералы только и делают, что отмазывают убийцу.
В ночи эстафетную палочку перехватил ведущий той же ВГТРК Владимир Соловьев, который тоже, наверняка начитавшись Антоныча, объявил, что "целую версию разрабатывают, что вот могли ему специально", а в качестве дополнительного примера либеральной защиты процитировал Радио Свобода, которое якобы сообщило, что "критик Путина получает пожизненный срок". Радио Свобода, конечно, не писало про пожизненный срок и не называло Ефремова "критиком Путина", это был тот же принцип, что поскольку "либеральной защиты" не существует, её нужно придумать.
И для совсем уже конченых идиотов, которые проспали 9 июня, на следующий день программа "60 минут" посвятит третий выпуск Ефремову, где ведущий Евгений Попов с ироничной усмешкой напомнит, что они (либералы) утверждают, что "КГБ ему порошок подсыпало", а Скабеева добавит, что он "неплохо зарабатывал на своих антигосударственных взглядах", а очередной гость еще раз потычет, что "вот вам лицо либеральной общественности".
Жёлтые шоу тем временем ковали свое железо. По справедливости это сразу должен был быть праздник на их улице. Пропагандистам ДТП со смертельным исходом досталось только потому, что его виновник оказался оппозиционером. Для жёлтых шоу это была законная звездная добыча.
И тут случился казус, который было трудно спрогнозировать. Реальной жертвой этих шоу окажется уже не Михаил Ефремов. Реальной жертвой окажется погибший рязанский водитель Сергей Захаров. То есть уже 9 июня, в день его смерти, в эфир к Андрею Малахову придут его сын, гражданская жена сына и племянник. Сын будет немногословен: "да", "нет". "Вы ведь с ним на рыбалку собирались?" – наседал на него Малахов. "Да". – "Вам денег семья Ефремова не предлагала?" – "Нет", – коротко отвечал сын, совершенно не понимая законов жанра, что шоу goes on, когда в этом шоу разговаривают, кричат, плачут и пр.
– Чего бы вы хотели от этой истории? – продолжали приставать к сыну.
– Чтобы он ответил по закону, – уж слишком некровожадно отвечал тот.
Малахов, теряясь от этой лаконичности, переводил:
– То есть вы хотите, чтобы он ответил по всей строгости закона?
– Они хотят крови! Молодцы! – отвечал за сына депутат Государственной думы.
– Завтра хоронят тёщу жертвы! – повышал градус переживаний Андрей Малахов. – Она удивительный человек! Ей 88 лет! Она агроном!
– Это мама, – уточняла скамейка родственников. – Это мама его агроном.
– А! Мама! – легко поправлялся Андрей, при этом оставалось неясным, являлась ли все ж таки тёща удивительным человеком, не будучи при этом агрономом. Про маму погибшего Захарова Малахов не забыл упомянуть отдельно.
– Сейчас главная проблема – как сообщить об этом маме! Мама ещё жива!
Тут он маленько осекся, сообразив, что странно заявлять такие вещи в шоу с миллионной аудиторией, и попытался исправиться:
– Я молю бога, чтобы она была занята посадками на огороде и не смотрела сейчас телевизор.
Но в этой мечте Малахова жестко обломали конкуренты с Первого канала. Там все было круче. Там сидела жена покойного Ирина. Она плакала. Она выглядела искренней и очень трогательной. Её было по-настоящему жалко, ей даже не хотелось пенять, что чего она заявилась в эфир в тот же день, когда ее мужа не стало. В конце концов все бывает. Может, ей хотелось поплакать на людях. Вот она плакала. "Какие у вас сейчас чувства?" – спрашивал ее ведущий. "Я его и сейчас жду, – отвечала она. – 22 года рядом! В тот вечер он должен был позвонить. Я ужин разогревать не стала, чтобы собирать на стол уже после его звонка…"
Она хотя и плакала, но была чуть многословнее сына с соседнего телеканала.
– Вам важно, чтобы Ефремов понес наказание?
– Важно! Пусть хотя бы половину отсидит. Может быть, вылечится! Сколько у него штрафов было, – начинала она заводиться. – И ничего! А мне говорят: вы за вывоз мусора с марта не платите. Меня из-за этого, скорее всего, за рубеж не выпустят. А он ездит! – продолжала она изливать на артиста социальные обиды, хотя бы и не относящиеся к происшествию напрямую.
Рязанский водитель ни в каком страшном сне не мог представить, что однажды он попадет и под каток пьяной "звезды", которая отберет его жизнь, и под каток федерального телевидения, которое отберет его личную жизнь
И вот тут Первый канал вставил второй фитиль конкурентам. Они отправили камеру в деревню, где живет мама покойного. Опросили соседок. И оказалось, что она мало ходит, у неё больные ноги, она на костылях после ишемического инсульта, её уже покойный сын два года за ней ухаживал, кормил, поил, потому что сама она за собой ухаживать не в состоянии...
То есть надежды Малахова на то, что мама возится в огороде и по этой причине не услышит о том, что про её сына говорят по телеку, рассыпались. То есть, если допустить, что в ее доме работает телевизор, она всё-таки о случившемся узнает от него, от заботливого Малахова. То есть, если соседки хотят продолжать охранять ее покой, они, конечно, должны вытащить из ее дома этот проклятый телевизор.
Тем более что на следующий день программа Малахова, наверняка обозленная "супружеским" эксклюзивом Первого канала, отомстила им таким, что маму точно бы доконало.
"Сегодня все семейные тайны двух сторон лобового ДТП с участием Михаила Ефремова!" – объявил Малахов. Но поскольку у "звёздного" Ефремова никаких новых для публики тайн не было, главный удар пришелся на личную жизнь рязанского Сергея Захарова. Силы собравшихся родственников были брошены на то, чтобы дезавуировать супругу Ирину, которая была в шоу Первого.
– У него двое детей от двух браков, – докладывал племянник покойного. – Его первая жена ему изменила, и он от неё ушел. А со второй они прожили хорошо, потом приняли решение развестись, но тёща заболела, и они решили отложить этот момент…
– Я хочу внести ясность! – по-хозяйски вмешивалась жена брата покойного. – У Сергея одна официальная жена. Маргарита. Она майор милиции. Она никаких интервью не дает. И то, что показывают каких-то других жен на других каналах – я не знаю, откуда такая информация!
– Главная драма, что мама до сих пор не знает, что ее сына уже нет, и похороны тёщи пройдут завтра с похоронами сына! – Малахов, со своей стороны, старался не выпускать из рук тему "тёщи", которая, если всё-таки считать реальной женой рыдающую Ирину, являлась уже бывшей тещей, но поскольку Ирина рыдала у конкурентов, то конечно никак нельзя было о ней вспоминать, а надо было на сцену выпускать жену брата с версией, что "официальная жена – это майор Маргарита".
То есть, конечно же, этот рязанский водитель ни в каком страшном сне не мог представить, что однажды он попадет и под каток пьяной "звезды", которая отберет его жизнь, и под каток федерального телевидения, которое отберет его личную жизнь, и он тем более не мог представить, что во всем этом активно поучаствует его семья, чтобы получить свою "минуту славы", которую ни при каких других обстоятельствах они никогда бы, наверное, не получили.
Как ни парадоксально, по отношению к собственно виновнику аварии Ефремову эти жёлтые шоу оказались гуманнее, чем пропагандистские, в эти шоу пришли его друзья-артисты, которые с болью говорили, что он пропадал, что его пытались спасать, что это невозможно было сделать, и что невозможно было его не прощать, потому что он пил, а потом всё равно прекрасно играл, и в этих шоу показывали фрагменты фильмов с его участием, где он действительно прекрасно играл. И тяжелая злость на него, которая накатила на тебя сразу после этой аварии, начинала уступать место горечи, что не только чужую жизнь погубил, но и свою, и что какого артиста потеряли, и как жалко обоих, и жертву, и преступника.
Эти чудовищные жёлтые шоу получались свободнее пропагандистских. Они были свободнее и в создании эмоционального фона, и по части гостей, свободнее даже чисто анекдотически, потому что у них в одном шоу у погибшего героя могла быть одна семья, в другом – другая, а пропаганда – она ни в чем не позволит себе отступлений от генеральной линии. Никаких рассупониваний. Зритель с твоего шоу должен выйти с единственной твердой трактовкой произошедшего. Сволочь. Пьянь. Либерал. Убил.
Хм. Какую ценную возможность выбора между сортами "дна" предоставила эта дорожная трагедия. И уж, конечно, не последнюю.
Елена Рыковцева – журналист Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
