Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ирина Лагунина.
Андрей Шарый: Газета "Нью-Йорк таймс" сегодня опубликовала выдержки из стихотворения, которое, по словам родственников Саддама Хусейна, было написано им уже после вынесения смертного приговора. Рукописный текст под названием "Освободи ее" был передан иракскими властями семье экс-главы страны вместе с его завещанием. Текст, в котором множество характерных для Саддама Хусейна витиеватых выражений, начинается с обращения к народу, в стихотворении экс-диктатор уверяет, что жертвует собой ради народа, который никогда не преклонит колен. Находясь у власти, Хусейн опубликовал два романа о любви. Будучи уже в тюрьме, он писал стихи своим тюремщикам и к суду.
А теперь разговор о вещах более серьезных, о том, какие последствия может повлечь за собой для Ирака и всего региона казнь Саддама Хусейна. Об этом я беседовал с главным редактором радиостанции "Свободный Ирак" Сергеем Данилочкиным и моей коллегой, обозревателем Радио Свобода Ириной Лагуниной.
Сергей Данилочкин: Для большинства иракцев казнь Саддама Хусейна - это всего лишь одна из основных частей некоей цепочки событий, с мыслью об этой казни они уже давно смирились. Саддам Хусейн уже давным-давно не является активным игроком на иракской политической сцене. Все ссылки на него - это лишь просто для оправдания действий тех или иных групп.
Андрей Шарый: Я читал несколько заявлений влиятельных американских экспертов, все они сходятся во мнении о том, что Саддам не является главным фактором дестабилизации и, если он и символ сопротивления, то только моральный и только для части тех, кто сопротивляется. Больше американские эксперты говорят об иранском и сирийском факторе.
Ирина Лагунина: Это действительно так, что Саддам не играл какой-то роли, хотя он пытался в последнее время. После того, как была возрождена партии "Баас", он пытался встать во главе этой партии, и это было заметно по его поведению, прежде всего, в суде, после возрождения партии "Баас". Саддам Хусейн выступал с такими, общегражданскими, общеполитическими заявлениями, с призывами к национальному согласию, к примирению, то есть он пытался вновь стать лидером хотя бы той небольшой части суннитского общества, которое готово вновь вступить в партию "Баас". У него не хватило на это времени физически.
Что же касается иракского и сирийского присутствия, да, конечно, и то, что Верховный суд поддержал изначальное решение суда, само исполнение приговора показывает на самом деле, кто в стране хозяин. А хозяин - шииты.
Параллельно с этим процессом, в результате которого был вынесен смертный приговор о массовых убийствах в шиитской деревне аль-Дуджаль, шел еще один процесс по поводу того, что Саддам Хусейн применял химическое оружие и, собственно, вел политику геноцида против курдов. Казалось бы, было бы логично задержать исполнение приговора до того, по крайней мере, пока процесс по курдскому делу не завершится, чтобы каким-то образом в стране создать вот этот климат национального примирения. Но вот курды этого не получили теперь. Шииты абсолютно доминируют в политической жизни.
Андрей Шарый: Казненный диктатор в арабской политической традиции или, может быть, в иракской политической традиции и социальной традиции, насколько это символическая фигура?
Сергей Данилочкин: В ситуации с Саддамом Хусейном, конечно, кто-то попытается разыграть эту карту. Если мы имеем в виду нечто подобное, скажем, паломничеству к месту гибели Гитлера, конечно, найдутся люди, которые придумают такое место и будут ходить, но это будет очень ограниченная группа людей, связанная, прежде всего, кровными узами с Саддамом. В современной истории Ирака любое смещение с власти предыдущего властелина заканчивалось кровавым уничтожением этого властелина, если могли, и потом довольно сильной резней. Это просто лежит в линии общего развития событий за последние, скажем, шесть, семь десятков лет. Это опасная тенденция.
Ирина Лагунина: А если говорить о том, будет ли он выступать в качестве как бы мученика, то тоже, скорее всего, нет, по одной простой причине: Саддам после 1991 года, после войны в Кувейте, действительно попытался восстановить отношения с арабскими государствами, которые осудили кампанию 1990-1991 года против Кувейта, но, тем не менее, он не стал частью арабского мусумальнского лидерства, мусульманского движения, он все-таки остался светским правителем до конца. Исчезло с карты Ближнего Востока еще одно светское государство фактически с казнью Саддама Хусейна. Не хочется говорить это применительно к Саддаму, настолько он был одиозный, зверской и жестокой фигурой, но, тем не менее, это был светский правитель. Именно из-за этого Соединенным Штатам и Европе это конец, определенная точка внятной политики. Все-таки против Саддама было легко воевать, это был внятный политик, так были понятны политические цели, были понятны методы, которыми можно было бороться с этим диктатором. Намного сложнее теперь будет пытаться разобраться все-таки в сплетении конфессиональных элементов, конфессиональных интересов различных толкований ислама.
