Программу ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Мумин Шакиров.
Дмитрий Волчек: Мой коллега Мумин Шакиров побеседовал о российско-германских отношениях, в том числе о том, какие политические потери понесла Россия после гибели Политковской и Литвиненко, с учредителем Института национальной стратегии, известным политологом Станиславом Белковским.
Мумин Шакиров: Советник президента России Игорь Шувалов назвал историю с убийствами Литвиненко и Политковской продуманной провокацией против России. По его словам, есть сильные группировки, которые объединились друг с другом, чтобы постоянно вести наступление против курса президента и против него. Как вы отреагировали на это высказывание, которое было произнесено в Берлине?
Станислав Белковский: Объективно убийство Политковской и Литвиненко нанесли огромный ущерб репутации Владимира Путина на Западе и, конечно, не были причиной срыва его договоренности по газу с Германией и крайнего падения его акций в Евросоюзе в принципе, но стали одним из факторов, которые сформировали общественное мнение вполне определенным образом. Я сам был в Германии в момент приезда туда Владимира Путина в октябре, когда в Дрездене и Мюнхене он собирался подписать исторический контракт, так и не подписал его, и я помню, что все газеты Германии на первых двух полосах публиковали весьма резкие антипутинские материалы, содержавшие в том числе и призывы отменить визит в принципе, поскольку Германии нельзя иметь дело с убийцей. Я не верю, что Владимир Путин был заказчиком этих преступлений. Однако, конспирологическое сознание, которое сегодня господствует в Кремле, и полная, абсолютная вера в то, что все делается только за деньги и никак иначе, что никаких ценностей, интересов, идеалов в мире просто не существует, кроме денег и механизмов их легализации, естественно, наталкивает их на мысль, что это все сделали какие-то сильные враги, чтобы их подставить. Поэтому на сегодняшний день я думаю, что Путин и его команда не подозревают Березовского, Невзлина или Гусинского, поскольку не считают их достаточно сильными врагами, чтобы организовать такие сложные преступления с хорошо просчитанным резонансом. Думаю, что Путин в глубине души подозревает в этом транснациональные корпорации, конкурентов Газпрома типа Shell , которых он благополучно выгнал из проекта "Сахалин-2", или корпораций аналогичного масштаба. И переубедить Владимира Владимировича и его команду невозможно, посколько это люди определенного менталитета, определенной жизненной философии, они взрослые мальчики, уже сформировавшиеся полностью в жизни. И если даже Путину явится апостол Павел и попытается прочесть ему проповедь, то Путин посмотрит на него подозрительно и в первую очередь задаст апостолу Павлу вопрос, каковы экономические интересы последнего.
Мумин Шакиров: Почему, на ваш взгляд, господин Шувалов поднял вопрос, связанный с Литвиненко и Политковской именно на российско-германской встрече в Берлине?
Станислав Белковский: Потому что, во-первых, Германия остается для Путина зоной приоритетных интересов, это, видимо, та страна, где Путин собирается жить после отставки. У Путина значительный объем недвижимости в Германии, он ценит и дорожит отношениями с рядом представителей германской элиты. Отношение это, впрочем, серьезно ухудшилось в последние годы и не только из-за убийств Политковской и Литвиненко, но и из-за того, что германская элита не приемлет криминальных методов ведения бизнеса, которыми славится команда Владимира Путина, и чего Путин понять не может. Он считает, что если он удовлетворяет определенные финансовые интересы германской элиты, то она должна принимать его целиком, оптом, принимая в нагрузку и все проблемы - имиджевые, репутационные, психологические, связанные с личностью этого человека, но еще и потому, что в Германии сидит самый ярый и активный лоббист Владимира Путина и Газпрома в Европе - бывший канцлер Германии Герхард Шредер, экономический интересы которого в Газпроме, вероятно, столь велики, что он уже пустился во все тяжкие, разъясняя, как хорош Путин и какой замечательной демократической свободной страной является путинская Россия. И следует отметить, что репутация самого Шредера из-за этого в Германии упала практически до нуля и скоро достигнет отрицательных величин, и на своей политической карьере Шредер имеет полное право поставить крест. Но, видимо, все это компенсируется определенными материальными выгодами от сотрудничества с Владимиром Путиным и Газпромом. Здесь каждый делает свой выбор, и Шредер, видимо, постольку близок к Владимиру Путину, поскольку их жизненные ценности во многом совпадают.
Мумин Шакиров: На ваш взгляд, будет ли менять Россия свою внешнюю политику или пытаться как-то изменить имидж, скажем, после такого шлейфа, связанного с полонием, с Литвиненко и с Политковской?
Станислав Белковский: Это два качественно разных вопроса. Россия не будет менять внешнюю политику, и Россия будет пытаться изменить имидж. Владимир Путин не понимает, что имидж является в первую очередь следствием политики, а не некой отдельной величиной. Он убежден, что при определенных пиар-усилиях с помощью денег и технологий можно сформировать позитивный имидж хоть маньяку Чикатило. Да, такие примеры действительно в истории существуют, но, скорее, как исключения, а не как правило. И Владимир Путин хочет идти дорогой исключений. Политику свою он менять не будет, поскольку он не видит никакой связи между политикой и имиджем. А за имидж будет бороться в первую очередь с помощью западных пиар-компаний, лоббистов и огромных денежных вливаний в тех и в других. Запад с подозрением всегда относился к России, как к сильной державе, но он ее уважал, не любил, но уважал. Сейчас Запад Россию не любит и не уважает, поскольку он относится к ней не как к сильной державе, а как к совокупности экономических кланов с криминальным душком. Никакого уважения это, естественно, это вызывать не может. Если в России появятся новые сильные лидеры, которые привлекут внимание Запада в первую очередь своим интеллектуальным, моральным потенциалом, тогда отношение на Западе к России будет меняться, но это исключительно зависит от самой России, от нас, от того, кто будет управлять Россией, от того, кого мы выберем следующим российским лидером. Если им станет преемник прямой Владимира Путин, человек из команды Путина, ни на какое улучшение имиджа России рассчитывать не приходится.
