Дмитрий Волчек: Гости программы Итоги недели – организаторы и участники марша Станислав Дмитриевский, глава нижегородского общества российско-чеченской дружбы, писатель и активист НБП Захар Прилепин и журналист Марина Литвинович.
Марина Литвинович, помощник Гарри Каспарова, одного из лидеров Объединенного гражданского фронта и движения «Другая Россия», была задержана на подъезде к центру Нижнего Новгорода и не смогла принять участие в «Марше несогласных». Вас задерживали дважды, в течение одного дня. Почему?
Марина Литвинович: Я сегодня рано утром, примерно в пять часов утра выехала из Москвы в Нижний Новгород, чтобы принять участие в «Марше несогласных». Мы достаточно быстро преодолели этот путь до Нижнего Новгорода, но, к сожалению, когда я стала подъезжать в городе уже ближе к центру, мою машину остановили сотрудники ГИБДД, стали проверять документы, потом они куда-то позвонили, минут 7-8 ждали какого-то ответа, а потом сказали, что я должна с ними проследовать в РОВД, где должна буду находиться, потому что моя машина, дескать, находится в некой ориентировке или в розыске. И я находилась три с лишним часа в РОВД, где принимались попытки всячески меня на чем-нибудь подловить, хоть на каком-то нарушении. Проверяли всю мою машину. Естественно, моя машина ни в каком розыске не находится, это была лишь придирка, это был повод меня задержать и продержать такое количество времени. Единственное, к чему они смогли придраться, это что стекла на машине чуть больше затемнены, чем надо. Они выписали штраф, чтобы я оплатила его уже в Москве и отпустили меня, но, к сожалению, не более 10 минут я дальше проехала по городу, и меня снова задержали ровно под тем же предлогом и отвезли уже в другое РОВД, где продержали два с половиной часа, и только недавно меня отпустили. В данный момент я направляюсь в Москву уже из Нижнего Новгорода, поэтому, к сожалению, я о марше вот этом знаю только от своих товарищей и сообщений новостных.
Дмитрий Волчек: Станислав Дмитриевский, добрый вечер. Вы тоже большую часть дня провели в участке. Добавите что-нибудь к сказанному Мариной?
Станислав Дмитриевский: Дело в том, что я, все-таки, принял участие в попытке проведения марша. Поэтому могу поделиться впечатлениями. Вообще удивительно, какие огромные силы были задействованы в городе для подавления этой акции протеста. Только по сведениям РТР, 20 000 сотрудников милиции и внутренних войск принимали участие в этой операции. Кодовое название операции – «Операция Крепость». Это название сегодня несколько раз повторялось в РОВД. Цель ее была двоякой: пресечение самого шествия и попытка ограждения города от активистов, которые въезжают в город, как на вокзалах, так и автотранспортом. Площадь Горького, на которой планировалось проведение акции – в нее вливается девять улиц. Граждане могли только по одной из них, и то после милицейских кордонов, после тщательного досмотра попасть на площадь. И поэтому из нескольких тысяч людей, которые хотели принять участие в акции, большинство из них оказалось на близлежащих улицах, и они не смогли принять участие в мероприятии. Я думаю, что реально на площадь смогли попасть не более двухсот человек, включая меня. При попытке формировать колонну – ее пытались организовать и сформировать представители левой оппозиции – это АКМ и не задержанные к тому времени на подходах Национал-большевики, движение колонны начали пресекать. Большая Покровская была перегорожена несколькими рядами ОМОНа со щитами, в шлемах и с дубинками. Дорогу также преградили два «крокодила» так называемых. Это автомобили Урал, и все эти цепи двинулись на демонстрантов. Схватка наша была недолгой. В течение нескольких минут были задержаны порядка сотни человек, включая очень многих журналистов там присутствующих. Такого журналистского побоища не было уже давно. Многие журналисты, включая иностранных журналистов, были избиты. При мне избивали и грозили разбить камеру журналисту из компании НТВ со студии Аркадия Мамонтова. Задержания проводились очень жестко. Были избиты несколько правозащитников, в частности из Комитета против пыток. Руководитель Игорь Каляпин, Дмитрий Утукин. Когда грузили людей в «автозаки», ОМОНовцы пинали их по спине ногами. В общем, это была реакция не просто жестокая, но и неадекватная к тем сотням людей, что смогли выйти на площадь. Вот такая вот картина.
Дмитрий Волчек: Спасибо, Станислав. Захар Прилепин, добрый вечер. Как ваш день сегодня прошел, что вы видели?
Захар Прилепин: Здравствуйте. День мой начался с того, что я обнаружил себя запертым со стороны подъезда. В замок была залита какая-то жидкость, которая не позволила открыть дверь. Помимо этого, выглядывая в окно, я обнаружил не менее пятнадцати сотрудников милиции, которые, вооруженные автоматами, ходят вокруг дома. Несколько машин с людьми, оснащенными рациями. Тем не менее, я иными путями сумел выбраться из дома, всех обойти, пройти до площади Горького. В радиусе до километра все действительно было перекрыто. Все было наводнено оперативниками, сотрудниками милиции. Пройдя два кордона милиции, что опять-таки было очень сложно, потому что пропускали только по документам, только журналистов, я очутился на улице Большая Покровская. Непосредственно за несколько минут до шествия, я был задержан сотрудниками ОБОПа и ФСБ и препровожден в автобус. Но, собственно, само начало митинга я еще успел застать и все происходящее на площади видел из окна автобуса. Наверное, я со Станиславом здесь немного не соглашусь, потому что на этом автобусе меня провозили по всей площади, и по моим подсчетам там было более четырехсот человек. Они просто находились в разных местах, и разгон митинга там занял, действительно, пять-семь минут, но потом цепи ОМОНа разгоняли людей, которые находились в других местах. Самое потрясающее, абсурдное и неприятное во всей этой истории было то, что сам сквер вокруг памятника Горькому был оцеплен сотрудниками внутренних войск. Они стояли в радиусе метра друг от друга и туда согнали детей из детдомов и, по нашим данным, главам детдомов угрожали увольнением, если они не приведут туда своих детей. Детей все-таки пришло мало. Некоторые главы детдомов отказались от данного мероприятия. Там стояла небольшая группа детей, звучали детские песни, и дети, напуганные летающими над площадью вертолетами, оцеплением, вот этими рядами ОМОНа, грохотом щитов, они там боязливо перебрасывали друг другу мяч. Подобного цинизма я давно не встречал, и все происходящее на площади было некоторой метафорой того, что происходит в России, потому что абсурдно, цинично и подло одновременно.
Дмитрий Волчек: Да, это как фантастическая картина из какого-то футуристического боевика-антиутопии. Захар, агентства сообщают, что двоим членам вашей партии НБП Илье Шамазову и Юрию Староверову еще в пятницу задержанным в Нижнем Новгороде, предъявлены обвинения в терроризме. Это действительно так? Что вам об этом известно?
Захар Прилепин: Я действительно хочу сказать, что власть учла ошибки, допущенные ею во время проведения марша в Москве и Питере, и в Нижний были брошены удивительные силы. Удивительным образом на всех организаторов шествий и всех участников оргкомитета могли обнаружить в любой момент в любом месте города. По моим предположениям явно прослушивались телефоны. И вот, Илью Шамазову и Юрия Староверова взяли еще вчера в разных местах города, они были задержаны, и как утверждает их адвокат, им были предъявлены совершенно абсурдные обвинения по поводу то ли сочинения, то ли распространения какой-то книги о терроризме и говорят, что они вывезены в Саранск. Вот адвокат утверждает, что доказать эти обвинения будет крайне сложно, но власти сделали все, чтобы нивелировать людей, которые могли хоть как-то координировать шествие.
Олег из Петербурга: Здравствуйте. Госпожа Литвинович, расскажите, пожалуйста, как провел сегодняшний день ваш непосредственный начальник, чемпион мира Гарри Каспаров? Почему его целый день было и не слышно, и не видно. Он никакого заявления не сделал. Только передавали, что он там боится летать самолетами и ожидает отравления в самолете. Так же меня интересует, что сегодня делали Михаил Касьянов и писатель Эдуард Лимонов.
Марина Литвинович: Спасибо за вопрос. Я, к сожалению, могу ответить только на самую первую его часть, того, что касается Гарри Каспарова. Сейчас он находится заграницей, потому что там проходит презентация его новой книги. Она была запланирована еще год назад и понятно, что год назад еще никто не знал, что именно в эти дни будет проходить «Марш несогласных». К сожалению, Гарри не смог принять участие в сегодняшнем марше, хотя очень хотел. И мы очень надеемся, что наши коллеги, участники объединенного гражданского фронта, приехали в Нижний Новгород и, по возможности, поучаствовали в «Марше несогласных». К сожалению, я не очень в курсе по поводу того, почему не приехали Касьянов и Лимонов, но, на самом деле, мне кажется, что это ошибка считать, что лидеры должны везде появляться, потому что в регионах очень много самостоятельных людей, которые поддерживают «Другую Россию», и они вполне могут сами готовить марши и сами их проводить. Поэтому, не нужно ждать, что лидеры будут появляться везде. Мы помогали в подготовке этого марша, и лидеры тоже помогали, но это не значит, что лидеры бросили нижегородских товарищей.
Дмитрий Волчек: Марина, и ваш комментарий к тем словам Гарри Каспарова, которые сегодня приводят все агентства и которые упомянул наш слушатель о том, что существует угроза его жизни.
Марина Литвинович: Вы знаете, все ведь исходит из той атмосферы страха, атмосферы преследования со стороны силовых органов. Того давления, которые мы, и Гарри Каспаров испытываем в последнее время. Если вы помните, ему начали мешать всячески уже два года назад, когда он только начал свою общественную и политическую деятельность. И понятно, что последние события, события последнего полугода, ситуация с Анной Политковской, с Литвиненко. Мы озабочены этой ситуацией, и такие вот комментарии появляются.
Михаил Борисович из Петербурга: Здравствуйте. У меня два замечания к организаторам этих маршей. Во-первых, мне кажется, что вы помогаете власти справляться с ними, когда назначаете их в разных местах на разное время. Не лучше бы было назначить на одно и то же время десять маршей в дести городах Европейской части России. Тогда властям, мне кажется, было бы маневрировать ОМОНом и прочими структурами, которые они перебрасывали с места на место. Это первый вопрос. И второй: мне кажется, что в момент, когда происходит соприкосновение с тем же ОМОНом, надо попытаться подготовить соответственные листовки, обращенные непосредственно к ним и так или иначе попытаться их распространять. Хоть бы разбрасывать, что ли. Причем в этих листовках исходить, сочиняя их, что рядовые ОМОНовцы, это в большинстве своем такие же люди как мы, только одетые в военную форму. Эту работу, мне кажется, надо упорно постепенно ввести.
Станислав Дмитриевский: Действительно, было обращение к сотрудникам правоохранительных органов. К сожалению, мы не успели сделать его в бумажном виде. Было только обращение в Интернете. Я совершенно согласен со слушателем: это нужно практиковать, хотя совершенно очевидно, что служивый человек, который выполняет приказ и для которого мы заведомо преступники, он все же будет выполнять приказ. Давайте будем реалистами. Но это не значит, что такой работы не нужно вести. Что касается десяти маршей одновременно в десяти частях Европейской части России… Ну, знаете, это было бы очень здорово, конечно, но давайте исходить из того, что мы пока только накапливаем силы. Организация маршей не так легко дается лидерам региональных организаций. Вот тут прозвучал некий упрек к федеральным лидерам. Это совершенно несправедливый упрек. Мы изначально в Нижнем Новгороде ориентировались на то, что это в первую очередь нижегородская акция, которая проводится силами нижегородцев. И даже средства, которые пошли у нас на печатание газеты, они были изысканы целиком в Нижнем Новгороде. Я думаю, что в будущем мы сможем, действительно, проводить акции в нескольких городах России одновременно, но это пока перспектива.
Дмитрий Волчек: В продолжение того, что вы говорили, в Петербурге многие вышли на марш протестуя против того, как местная администрация решает конкретные вопросы. Скажем, многие питерцы недовольны губернатором Матвиенко, недовольны планами строительства небоскреба Газпрома, недовольны тем, как решаются социальные вопросы. И может быть успех питерского марша отчасти и объясняется именно этим протестом против самоуправства местной власти, а не против большой политики. Захар, хочу вас спросить, если в Нижнем такие острые вопросы, которые объединяют несогласных?
Захар Прилепин: Безусловно, такие вопросы есть, и они поднимались и освещались в первом издании нашей газеты. Второй тираж, как известно, был изъят и не дошел до читателей. Мы поднимали вопросы касательно уплотненной застройки, касательно архитектурного облика исторической части города, которая подвергается той же самой застройке. Вопросов, касающихся вырубки парков и строительства там развлекательных центров и социальных вопросов. То есть, у нас проблем не меньше, чем в Питере. Я уверяю вас, что если бы небыли брошены такие беспрецедентные силы правоохранительных органов на ликвидацию этого марша, подобное шествие мы смогли бы провести и здесь, но я повторяю, что власть сумела извлечь уроки из марша в Питере, и теперь нам предстоит извлечь уроки из того, что произошло у нас здесь. Поэтому, я не вижу никаких принципиальных отличий в подходе питерском и в подходе нашем. Мы тоже не стремились поднимать большие политические вопросы, мы стремились решать собственные городские проблемы.
Тамара Михайловна и Петербурга: Я пенсионерка. Хотела поблагодарить Лимонова за защиту. Лимонова, потому что он подвергается большим нападкам за свою символику. Она мне тоже не нравится, но его деятельность вызывает во мне… восхищение - слишком может быть сказано громко, но по крайней мере, сочувствие. И, кроме того, есть такая поговорка: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь». То что он делает – это гораздо большее значение имеет, чем его символика.
Владимир из тульской области: Добрый вечер. У меня такое предложение к Захару. После такого чудовищного подавления мирной демонстрации, как бы сделать так, чтобы все эти товарищи не могли выехать в Евросоюз?
Дмитрий Волчек: Это предложение Станислава Дмитриевского. Он написал специальное письмо городским властям. Станислав, расскажите об этом.
Станислав Дмитриевский: Мы вместе с Оксаной Челышевой, которая так же представляет нашу организацию, написали письмо, в котором предупредили господина Булавинова, что если будет предпринята попытка подавления мирной акции, то мы приложим все усилия для проведения за рубежом общественной кампании, чтобы добиться лишения Булавинова и его подручных права въезда в страны шенгенской зоны, а возможно и в США. Мы, конечно, не боги, и ставить ультиматумы не можем, но мы обладаем неким авторитетом в мире, к счастью, для того, чтобы попытаться инициировать такую акцию. Я ответственно заявляю, что мы приложим все усилия, для того, чтобы в один прекрасный момент господин Булавинов узнал, что он не может въехать в страны свободного мира. Я думаю, для него это будет болезненно и послужит уроком для других подобного рода деятелей.
Дмитрий Волчек: Последний вопрос: не очень понятно, почему власти действуют всегда по одной схеме «держать и не пущать!», нагоняют вот этот ОМОН, устраивают вот этот апокалипсис в провинциальном городе, фактически тем самым работая на оппозицию, потому что раздражают аполитичных обывателей, которые, в конце концов, видя такое вот отношение, начинают интересоваться оппозиционными идеями, вступают в оппозиционные организации, и так далее. Ясно же, что если оппозиционный митинг разрешить, никого не избивать, не задерживать, резонанс будет меньше. Захар Прилепин, вы недавно встречались с Путиным, вам понятна его логика?
Захар Прилепин: Логика Путина мне, по большому счету, непонятна. Я по-прежнему считаю, что это человек жесткий, человек самоуверенный и человек не желающий делить власть с кем бы то ни было и воспринимающий власть авторитарно. Что касается восприятия подобных шествий, то я думаю, что власть всерьез напугана все той же оранжевой революцией и воспринимает улицу как одно из самых сильных место воплощения этой самой революции. Я думаю, власть имеет для этого некоторые основания, потому что главный итог уходящего политического года в России, это то, что произошел раскол именно во власти, в кремлевской власти. Этот раскол чреват тем, что некоторые структуры во власти могут сойтись в определенных вопросах с оппозицией. И именно это заставляет власть вести себя столь агрессивно, жестоко и бездумно. Но вы совершенно правы, что это только самой ей вредит.
