Цены на русское искусство, судя по всему, растут прямо пропорционально ценам на нефть. В Нью-Йорке на аукционе Sotheby’s прошли русские торги — с огромным финансовым успехом. В целом было продано около тысячи объектов на пятьдесят с лишним миллионов долларов.
Обозреватель Радио Свобода Александр Генис побывал на Sotheby’s и делится своими впечатлениями.
— Я ужасно рад, что успел осмотреть выставку, которая, как положено, предшествует торгам. Огромная экспозиция — от Тропинина до Бахчаняна — собранна с таким размахом и вкусом, что уступает разве что уже знаменитой выставки «Россия!» в Гуггенхайме (Guggenheim Museum), которая, конечно, и проложила дорогу нынешнему аукциону. Благодаря музейному прорыву русское искусство выходит на мировой рынок. Вернее — возвращается на него, ибо в прошлом многие русские художники были международными знаменитостями. В Америке, скажем, любили Верещагина, Айвазовскому Ватикан заказал картину для самого папы.
— Но известно, что основной спрос на картины русских мастеров исходит из России. Картины возвращаются на родину. Как вы к этому относитесь?
— Это просто нормально. Как, впрочем, нормально, что русские картины разбросаны по всему миру. Чем активнее круговорот искусства, тем богаче и разнообразнее становятся культура — и музеи — любой страны. Аукцион — своего рода вокзал, помогающий беспрепятственному передвижению художественных ценностей…
— И, надо сказать, денежных потоков. Ведь сенсационными аукционы делают рекордные цены.
— Верно! Деньги позволяют ввести в дела искусства соревновательный элемент, что и превращает аукционы в захватывающий зрелищный спорт.
— Тогда поговорим о победителях.
— С первым местом все было ясно еще до начала. Картина Михаила Нестерова «Видение святому Сергею, отроку», которую мы знаем по ее ранней версии из Третьяковки, была бесспорным лидером. Не зря именно ее репродукция украшает обложку роскошного каталога. Полотно ушло за четыре с третью миллиона долларов. И хорошо! Держать такие ценности дома слишком хлопотно, поэтому в Америке коллекционеры обычно доверяют хранить свои самые ценные экспонаты надежным музеям.
В странном, на мой вкус, соседстве с подлинным шедевром Нестерова оказалась «Счастливая Аркадия» Константина Маковского. Это декоративно-символическое панно, немного напоминающее очень большую коробку шоколадных конфет, продалось за три миллиона четыреста тысяч.
На третьем месте — любимец нынешних российских коллекционеров Алексей Харламов. В свое время он отличился портретом Полины Виардо, заслужил признание Тургенева и прославился изображением совсем юных девушек. Пара таких девочек-цветочниц была продана за три миллиона сто тысяч долларов. На мой взгляд, эта сентиментальная работа больше подходит вкусам XIX-го, чем XXI века. Но сердцу не прикажешь, и аукцион — дело частное.
— Александр, что вам больше приглянулось на аукционе?
— Конечно же, картины живых художников. Благо один из организаторов аукциона Алла Розенфельд, бывший куратор лучшего в мире собрания русской нонконформистской живописи, представила к торгам работы всех школ и течений. Вот где простор для будущих третьяковых.
