Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие политический обозреватель "Новой газеты" Сергей Мулин и политолог Владимир Гельман.
Андрей Шарый: Некоторые аспекты президентского послания Федеральному собранию я буду обсуждать в прямом эфире программы с ее сегодняшними экспертами. По телефону из Москвы - политический обозреватель "Новой газеты" Сергей Мулин, из Петербурга - профессор Европейского университета, политолог Владимир Гельман.
Первый вопрос в Петербург. Владимир Гельман, скажите, пожалуйста, по вашему мнению, какие акценты выступления Путина изменила кончина Бориса Ельцина?
Владимир Гельман: Конечно, было сказано немало в отношении прежнего президента России, его именем было предложено назвать Президентскую библиотеку, были произнесены все приличествующие случаю слова, но все-таки эти слова, скорее, были призваны скрыть суть послания, которое стало, на мой взгляд, гораздо более жестким и агрессивным, нежели предшествующие выступления такого рода. И, безусловно, это более существенный момент, чем все реверансы в сторону Бориса Ельцина.
Андрей Шарый: Сергей Мулин, тот же вопрос к вам. Считаете ли вы, что это послание Владимира Путина отличает большая агрессивность и жесткость?
Сергей Мулин: Да, безусловно, это послание человека, уверенного в себе, человека, который никуда не собирается уходить, и человека, который уверен в том, что он идет правильной дорогой. Если в двух словах, я бы суммировал его двумя цитатами, что "нам всегда хочется перемен", но "нам не надо никаких революций".
Андрей Шарый: Довольно неожиданно президент призвал отказаться от "старинной русской забавы", так он это назвал, под названием "поиск национальной идеи". По мнению Путина, главное - это сделать жизнь лучше, и лишь в Кремле знают, как этого добиться. Это другая иллюстрация, Сергей, того, что вы сейчас сказали?
Сергей Мулин: Да, это, безусловно, иллюстрация все того же самого. Президент уверен, что Россия стоит на правильном пути, это вековой путь, проверенный чуть ли не тысячелетиями, он пропел практически гимн этому всему, и, естественно, он никуда не собирается сворачивать. Даже Ельцина, вы заметили, он похвалил только за одно - за то, что он был автором Конституции 1993 года, назвав ее инструментом реальной демократии и посочувствовав, что во времена Ельцина у власти не было, критически не хватало ресурсов. Теперь у него с ресурсами все в порядке. Но я бы еще обратил внимание на социальную составляющую этого послания. Президент сыпал цифрами, как будто это было выступление не президента, а премьер-министра. Это было выступление политика, который хочет купить электорат, и видно даже, какой электорат он хочет купить, это было обращение к пожилому электорату, к людям, которые либо уже на пенсии, либо скоро уйдут на пенсию, это самый электорально активный слой нашего населения. Но это население не могло не обратить внимание на два обстоятельства. Первое обстоятельство, что за годы правления Путина реальное благосостояние народа выросло в два раза, а бюджеты выросли в шесть раз. Так какова же социальная составляющая?
Андрей Шарый: Сергей, чтобы завершить эту часть разговора, дайте мне, пожалуйста, короткий ответ вот на какой вопрос: вы гнете к тому, что Путин не собирается уходить?
Сергей Мулин: Да, совершенно очевидно.
Андрей Шарый: Владимир Гельман, как вы понимаете термин, который несколько раз сегодня использовал Владимир Путин, "эффективное государство"? Что это в его понимании? Есть ли тут какие-то изъяны?
Владимир Гельман: Я думаю, что эффективное государство для Путина - это прежде всего государство, которое способно навязать свою волю обществу и навязать свою волю, если это возможно, другим государствам, собственно, это логика проходила красной нитью через выступление президента. Не случайно, сказав, что национальную идею стране искать не надо, Путин тут же сказал, что, по сути, его все послания Федеральному собранию и есть концептуальный план развития России. То есть эффективное государство - это то государство, которым управляет нынешний президент.
Андрей Шарый: Вы согласны с нашим коллегой Сергеем Мулиным в том, что Путин не собирается уходить?
Владимир Гельман: Я думаю, что Путин, безусловно, намерен управлять страной после 2008 года. Возможно, он будет занимать другую должность или его должность, может быть, как-то иначе будет называться, но понятно, что просто так уходить из Кремля на пенсию, исчезнуть из политической жизни так, как это произошло в свое время с Борисом Ельциным, Путин вряд ли намерен. Хотя, конечно, трудно сказать, каким именно образом он будет реализовывать эти планы.
Андрей Шарый: Телевизионная камера несколько раз показывала сегодня двух первых вице-премьеров российского правительства - Дмитрия Медведева и Сергея Иванова, они сидели рядом, и по тому, как равное время их лицам уделило российское телевидение, было понятно, почему это делается. Как вы считаете, Владимир, исходя из выступления Владимира Путина, кто из возможных кандидатов в преемники получил преимущество? Довольно много Путин говорил о национальных проектах, однако, как заметил наш корреспондент в Кремле, Сергей Иванов выглядел значительно более оживленным после окончания выступления Путина.
Владимир Гельман: Я думаю, что окончательный выбор еще не сделан. Скорее всего, он вряд ли нас ждет до окончания думских выборов, декабрьских. Так что давайте не будем опережать события. Я думаю, что эта интрига подогревается в нашем политическом обществе, ну, в том числе и намеренно. Не исключаю, что, в конце концов, ни тот, ни другой преемниками в итоге и не станут.
Андрей Шарый: Сергей Мулин, сегодня Владимир Путин говорил о том, что его выступление перед Федеральным собранием не следует понимать, как политическое завещание. Что он вкладывал в эти слова, по вашему мнению?
Сергей Мулин: Он считает, что ему слишком рано подводить итоги. Он намерен остаться действующим политиком, в полной силе, в полном влиянии, до самого последнего дня на посту президента. Именно это он и хотел сказать. А завещание будет потом.
Андрей Шарый: Когда потом, как вы считаете?
Сергей Мулин: Если он после инаугурации следующего президента станет, скажем, премьер-министром, то, может быть, еще через четыре года.
Андрей Шарый: Владимир Гельман, давайте чуть подробнее поговорим о внешнеполитической части выступления Путина. Он говорил немного, но, пожалуй, именно эти его пассажи были наиболее жесткими. Некоторые эксперты даже улавливают настроения изоляционизма в той внешнеполитической стратегии, контуры которой сегодня заново очертил российский президент. Вы согласны с таким определением?
Владимир Гельман: На самом деле внешняя политика в России - это инструмент политики внутренней. То, что говорил глава государства, было адресовано, скорее, не зарубежным лидерам, а аудитории внутри страны. Послание довольно ясно сформулировало: нашу страну окружают враги, которые собираются нас колонизировать, дестабилизировать ситуацию в стране, мы должны все сплотиться вокруг действующей власти и не допустить, чтобы нас колонизировал страшный и ужасный Запад. Я думаю, однако, что значительная часть наших сограждан готовы согласиться с такой точкой зрения, в том числе и потому, что весь государственный пропагандистский аппарат работает на подтверждение этого тезиса.
Андрей Шарый: Путин вернулся к вопросу о том, что накануне выборов усиливается вмешательство в политическую жизнь страны из-за рубежа, и очертил даже два круга сил, которые замешаны в этом. Одни силы пытаются вернуть времена, когда можно было безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, сказал президент, другие желают лишить Россию экономической и политической самостоятельности. Можно ли увидеть в этом, Сергей, новую стратегию или продолжение старой стратегии Кремля по отношению к оппозиционным партиям, часть которых обвиняют в том, что они, в частности, пользуются финансированием из-за рубежа?
Сергей Мулин: Тут надо понять, что Владимир Путин имеет в виду под оппозицией. Сегодня он, восхваляя реальную многопартийность, которую он установил в России, сказал, что при пропорциональной системе оппозиция может получить больше мест. Но явно имеется в виду не Компартия, явно имеются в виду не те демократы, посыла в адрес электората которых не было сделано вообще ни одного. Можно понять, что под оппозицией он имеет в виду, скорее всего, свою "левую ногу" - "Справедливую Россию". Я думаю, что в этом смысле он признает только ту оппозицию, которая является оппозицией его величества. А что касается внешнеполитического вектора, то мы услышали самое яркое выступление, подчеркивающее азиатский фактор нашей внешней политики. Путин явно ставит себя в один ряд с лидерами других прикаспийских стран. Напомню, что, помимо России, это Азербайджан, это Иран, это Туркменистан и это Казахстан Нурсултана Назарбаева. И совершенно очевидно, экономически вот он собирается строить атомные электростанции, гидроэлектростанции в Сибири и на Дальнем Востоке, он явно ищет рынок сбыта в Китае.
