Ссылки для упрощенного доступа

«Смесь комплекса неполноценности с комплексом мегаломании»


В Кенненбанкпорте отличный клев, но будет ли у Буша и Путина время для рыбной ловли?
В Кенненбанкпорте отличный клев, но будет ли у Буша и Путина время для рыбной ловли?

От пребывания Владимира Путина в фамильном поместье семьи Буш политологи не ждут больших результатов, говоря, в основном, об ухудшающихся российско-американских отношениях. Список разногласий увеличивается – перспективы урегулирования в Косове, иранская ядерная программа, размещение в Центральной Европе элементов системы ПРО, – и наступательная риторика из Москвы становится все громче.


Россия, как считают в Кремле, поднимается с колен, и этот процесс сопровождается дразнящими Вашингтон заявлениями и действиями: пышным приемом, оказанным в России антиамериканскому президенту Венесуэлы Уго Чавесу, вдруг обнаружившимися претензиями на приполярные территории Антарктики, обращенными к Западу советами заниматься решением собственных проблем, а не заботиться о демократии в России.


О перспективах неформального саммита в США мы побеседовали с известным московским политическим экспертом, приглашенным профессором Гудзоновского университета в Вашингтоне Андреем Пионтковским.


- Поездке Путина в Соединенные Штаты предшествует несколько довольно резких внешнеполитических движений российского руководства в широком спектре. Создается впечатление, что Москва специально дразнит Вашингтон накануне этой встречи. У вас нет такого впечатления?


- Это началось значительно раньше – с мюнхенской речи Путина. Крещендо было достигнуто знаменитым сравнением Соединенных Штатов с Третьим рейхом в День победы. Правда, потом официальная Москва от этого открещивалась. Да, это то, что называется наступательным стилем российской дипломатии. Москва сознательно ищет конфронтации с Западом - частично реализуя свои психологические комплексы, частично для внутреннего потребления. Образ Запада как врага у этой, абсолютно лишенной идеологии, власти является единственным инструментом ее легитимизации и сплочения вокруг нее избирателей.


- В Вашингтоне понимают причины такой жесткой риторики Москвы?


- Во всяком случае, в официальных кругах есть ощущение растерянности. Они не понимают, чем вызвано психологическое наступление. И формат визита, приглашение в родовое имение Буша, как раз несет в себе попытку в неформальной, если хотите, в дружественной атмосфере как-то объяснить и рассеять это недоумение.


- Удастся это сделать, как вы считаете?


- Я думаю, нет. Курс на конфронтацию с Западом (во всяком случае, в виртуальном поле идеологии и пропаганды) разделяется значительной частью российского политического класса. И в Москве царит эйфорическое ощущение, во-первых, собственной мощи, накачанной нефтегазовыми мускулами, а во-вторых, слабости Запада и прежде всего США, которая очевидна. Соединенные Штаты завязли в Ираке и имеют массу других внешнеполитических проблем. Но Москва реализует довольно странную смесь давно ощущаемого комплекса неполноценности и одновременно теперь с комплексом мегаломании.


- Если бы вы были внешнеполитическим советником американского президента, какой бы сильный ход вы ему посоветовали?


- Дело в том, что отношения с Россией не лежат в центре американской политики, и Вашингтон отчаянно ищет не то что сильные, а единственно возможные подходы там. Я бы попытался все-таки серьезно вовлечь Россию в проект совместной противоракетной обороны. То, что предложил Путин сейчас – это скорее пропагандистский шаг, этакая двухходовка: ах, вы не желаете отказываться от радаров в Чехии и Польше после нашего предложения об Азербайджане, тогда нам ясны ваши коварные намерения относительно России. Нужно как-то втянуть российское сообщество в область безопасности и внешней политики, в серьезную дискуссию по этим вопросам. Потому что все серьезные эксперты понимают: при всей сомнительности американского проекта ПРО, никакой опасности для российского потенциала сдерживания он не представляет.


- Возможен ли на этой встрече какой-то прогресс в одной из спорных областей нынешней американской и российской внешней политики (Косово или ПРО или еще что-либо), что можно показать журналистам, политологам и своим народам после этой встречи? Или Путин вообще не заинтересован в том, чтобы что-то показывать?


- Прогресса никакого не будет, но и громкого провала не будет. После той высоко планки, которую Владимир Владимирович задал, сравнив Соединенные Штаты с Третьим рейхом, любая встреча, которая обойдется без таких сравнений, уже будет рассматриваться как успех. Я думаю, что они создадут некую рабочую группу по ПРО. Кроме того, есть один вопрос, в котором Москва очень заинтересована, и Вашингтон пойдет навстречу, чтобы поддержать иллюзию успеха. Это вопрос о сотрудничестве по мирному использованию ядерной энергии, ядерном сотрудничестве в гражданской области. Москве нужно это соглашение по юридическим причинам, потому что без него не удастся реализовать план, который был навязан обществу четыре года назад - план ввоза ядерных отходов в Россию. Тайвань и Южная Корея, основные потенциальные клиенты России в этом грязном бизнесе, не могут ввозить отходы без такого соглашения России и США, потому что изначально это топливо было получено из Соединенных Штатов.


XS
SM
MD
LG