Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимают участие Ахмед Закаев и руководитель центра «Демос» Татьяна Локшина.
Дмитрий Волчек: Эта неделя началась с заявления Генпрокурора Чайки о том, что установлены исполнители и организаторы убийства Анны Политковской. Вслед за заявлением Генпрокурора появились многочисленные утечки информации, имена задержанных и версии следствия. Тут же выяснилось, что некоторые из задержанных обладают бесспорным алиби и уже выпущены из мест заключения, причастность других тоже вызывает сомнения. Выводы следствия в изложении прессы теперь выглядят так: убийство якобы совершили представители «лазанской» преступной группировки, лидером которой считался чеченский философ Хож-Амед Нухаев, живущий у Турции. Нухаев так же считается по версии генпрокуратуры, вызывающей изрядные сомнения, заказчиком убийства главного редактора русской версии журнала «Форбс» Павла Хлебникова. По версии Генпрокуратуры, последние годы «лазанские» не функционировали, а собирались только под конкретные заказы, которые к ним поступали из Чечни и других регионов. Один из таких заказов - на Анну Политковскую - якобы поступил от неустановленного лица представителю Нухаева в Москве Магомеду Демильханову весной 2006 года. Имя главного заказчика не названо, а версия генпрокурора Чайки о том, что это некий живущий за границей враг России, кажется ни у кого из коллег, родственников и друзей Анны Политковской, да и у всех, кто знает обстоятельства этого дела, ни малейшего доверия не вызвала. Итак, Генпрокуратура обвиняет в убийстве чеченцев, однако совсем не тех, которых критиковала в своих статьях Анна Политковская: ни слова не говорится о Рамзане Кадырове и его окружении. Можно сделать вывод, что версия следствия состоит из очень сложного переплетения откровенного вымысла и правды. Я почти с уверенностью говорю, что правда все же есть, поскольку так считают журналисты «Новой газеты», которые помогали следственной бригаде и считают ее работу высокопрофессиональной. Надеюсь, что с помощью наших гостей, которые великолепно знают все нюансы ситуации в Чечне, мы сможем отделить зерна от плевел. Татьяна, добрый вечер. Вам первое слово. Какое на вас впечатление произвели данные о выводах следствия, которые мы узнали на этой неделе?
Татьяна Локшина: Наверное, стоит начать с того, что ни я сама, ни большинство моих коллег не сомневались, что где-нибудь в начале осени прокуратура сделает громкое заявление о том, что убийцы идентифицированы. Единственное, что мне лично казалось, что подобное заявление последует ближе к годовщине убийства Анны Степановны Политковской, к 7 октября, но это произошло фактически в день ее рождения, в день, когда бы ей исполнилось 49 лет. Возможно, такая торопливость связана и тем, что в день рождения Политковской в Москве проходили митинги в ее память, и с тем, конечно, что в стране начинается активная фаза избирательной кампании. Что касается самих выводов прокуратуры. Я, конечно, в данном случае полностью доверяю журналистскому коллективу «Новой газеты». Если «Новая газета» высоко оценила работу следствия и с самого начала сказала, что те исполнители, о которых говорит прокуратура, безусловно, люди причастные к этому страшному преступлению, значит у них есть все основания делать подобные выводы. Что касается заказчика и того, что заказчик преступления, безусловно, находится за рубежом, для меня это прозвучало как очень дурная, на самом деле очень неуместная шутка. Если вспомнить комментарий господина Чайки, ту информацию, которой он делился с прессой, мы фактически услышали, что по данным следствия ни у кого внутри России не могло быть достаточной мотивации для совершения этого убийства, что подобное убийство было выгодно исключительно людям, которые находятся за пределами нашей страны, которые желают нашу страну дестабилизировать, людям, которые, как он выразился, стремятся к возвращению прежнего режима, режима олигархического правления и так далее. Здесь аллюзия на господина Березовского достаточно прозрачная. Правда, Чайка не ответил на прямой журналистский вопрос, не имелся ли в виду Березовский, но поняли его все более-менее так. С самого начала мнение о возможной причастности того же господина Березовского, так или иначе врага России, который находится на Западе и строит страшные козни, пытается подорвать стабильность путинского режима, была достаточно популярна и на эту версию очень всерьез обращала внимание прокуратура. Наверное, с самого начала многим коллегам, многим друзьям Политковской тоже казалось, что эту версию будут активно продвигать. Именно это и произошло. Можно ли подобное заявление чайки принимать всерьез? Боюсь сказать, что нет. Действительно, выглядит это как предвыборный пиаровский ход, выглядит довольно некрасиво, особенно столь незадолго до годовщины убийства журналистки.
Дмитрий Волчек: Господин Закаев, добрый вечер. Ваше отношение к версии следствия?
Ахмед Закаев: Я практически полностью согласен с Татьяной. Знаете, мне очень сложно говорить, потому что я являюсь стороной конфликта и, конечно, я понимаю, что отношение к тому, что я скажу, у многих россиян будет подчеркиваться как необъективное. Я постараюсь максимально не лукавить и быть предельно откровенным и поделиться тем, что я знаю. Потому что Анна Политковская была не просто журналистом для меня, она была личным другом, я был с ней очень хорошо знаком. И я это воспринял как личную трагедию. Вы знаете, в России за последние годы совершено много страшных, чудовищных преступлений, но убийство Политковской имело, наверное, самый сильный международный резонанс. Этот резонанс продолжает оставаться и поныне. Поэтому заявление прокуратуры было настолько предсказуемым и было абсолютно понятно, что будет в таком духе. Конечно, у меня нет никаких доказательств и никаких опровержений по поводу проведенной следователями работы. Я согласен с Татьяной, я тоже абсолютно солидарен с тем, что она сказала. У меня нет оснований не доверять семье Анны Политковской и ее коллегам. Если они дают такую высокую оценку работе следственной группы, то мне приходится только с этим соглашаться, потому что у меня нет никаких других данных. Но сами комментарии, которые последовали после этого непосредственно от руководства Генеральной прокуратуры - вот это было предсказуемо. Они не назвали имена только лишь потому, что не поступила команда, кого назвать – Березовского, Закаева, Нухаева, еще кого-то. Но они это сделают в тот момент, когда им поступит эта команда. Генпрокуратура давно превратилась в некий инструмент для расправы с политическими оппонентами. Аня Политковская была одна из самых сильных оппонентов Кремля, наверное. Потому что, что бы ни говорил Закаев за границей, что бы ни говорил Березовский или другие, которые критикуют сегодняшний режим в России, но слышно было только ее. Безусловно, она была врагом номер один. Я знал, и мы все предчувствовали, что с ней что-то произойдет. За два месяца до этого убийства она была в Лондоне, мы с ней встречались, разговаривали. Кстати, она сама это знала, но она не хотела уехать из России и продолжать критиковать Россию вне тех событий, которые там происходят. Она говорила: это моя родина, моя семья, мои дети, мои коллеги, я не могу просто оттуда сбежать. И просто на мой вопрос впоследствии она сказала: «Ахмед, знаешь, я действительно очень боюсь. Я захожу в подъезд каждый раз, как будто в последний раз». И вот это страшное преступление было совершено именно в подъезде. Я хочу сказать, что она предчувствовала, и, тем не менее, она продолжала бороться, она продолжала критиковать, она продолжала пытаться изменить ситуацию. И это, конечно, не могло нравиться тем, кто попытается сделать сегодняшнюю ситуацию долгосрочной. И поэтому она была ликвидирована. И все заявления Генпрокуратуры, касающиеся этого преступления, будут носить исключительно политический характер.
Дмитрий Волчек: Ахмед Закаев сказал, что неизвестно, кого выберет прокуратура в качестве заказчика, может быть Березовского, может быть еще кого-то. Но кажется, что на данной стадии решено выбрать Хож-Ахмеда Нухаева. Мне кажется, стоит остановиться на этой личности и объяснить, кто это такой. Татьяна Иосифовна, не знаю, знакомы ли вы лично с Нухаевым. Как бы вы охарактеризовали его роль и роль, которую он играл в Чечне?
Татьяна Локшина: Нухаев известен как криминальный авторитет, как один из, если можно так выразиться, нехороших полевых командиров. Безусловно, фигура крайне непростая. В последние несколько лет о Нухаеве ничего не слышно. Есть предположения, что он скрывается в Европе, есть предположения, что он скрывается в Англии. Есть также и предположения о том, что он погиб в Дагестане, что он погиб одновременно с Гелаевым. Он не делал уже несколько лет никаких комментариев для прессы. То есть где он сейчас, что с ним сейчас, мы действительно ничего не знаем. Насколько мне кажется, речь идет в данном случае не о том, что Нухаев с точки зрения Генеральной прокуратуры может быть основным заказчиком Политковской.
Дмитрий Волчек: Промежуточным.
Татьяна Локшина: Именно промежуточным заказчиком Политковской, то есть человеком, который за деньги, я предполагаю, что в данном случае за деньги, потому что вряд ли прокуратура может найти еще какую-то мотивацию, помог какому-то более крупному персонажу избавиться от этой очень известной, очень мужественной журналистки. Вызывает ли это доверие? Честно говоря, нет. Нухаев, учитывая свою криминальную карьеру, бизнес-карьеру, стал очень богатым человеком. И если он сейчас в живых, опять же я не знаю и никто в этом до конца не уверен, то вряд ли ему бы понадобились деньги, которые он мог бы получить за заказное убийство. Это просто, учитывая размах его прошлых бизнес-операций, очень и очень сомнительно. Что, собственно, говорит прокуратура? Прокуратура говорит о том, что те чеченцы, которые были арестованы по подозрению в убийстве Политковской, принадлежали к так называемой «лазанской» объединенной преступной группировке, которой в свое время руководил Нухаев. Группировка именно «лазанская», а не «алазанская», у нас по телевидению часто называют неправильно, название от ресторана «Лазанья» на Пятницкой улице города Москвы, где члены этой группировки регулярно собирались. Но опять же Нухаева очень давно, несколько лет не было в России и никакой активности этой группировки в последние годы не наблюдалось. Почему она вдруг воскресла? Прокуратура упоминала о том, что вроде бы члены этой группировки в последние годы собирались время от времени для выполнения тех или иных заказов, но никакой конкретики на этот счет у нас нет. Кроме того адвокаты обвиняемых чеченцев настаивают, в частности, и на том, что в то время, когда группировка создавалась, в то время, как она была крайне активна, эти молодые люди были в общем-то детьми, поэтому никакого отношения к ней в принципе не имели. Не знаю, здесь нужна дополнительная информация. Так или иначе, все, что мы слышим про роль господина Нухаева в этой истории, все, что мы слышим про роль «лазанской» криминальной группировки, звучит крайне сомнительно.
Дмитрий Волчек: Я напомню, что Хож-Ахмед Нухаев -герой книги Пола Хлебникова «Разговор с варваром», и по официальной версии, вызывающей изрядные сомнения и провалившейся практически в суде присяжных, из-за этой книги Хлебников и был убит. Сейчас генпрокурор Чайка опять сказал, что дела Политковской и Хлебникова связаны, хотя и не пояснил толком, как именно. Господин Закаев, скажите, пожалуйста, что вы думаете о Хож-Ахмеде Нухаеве, что вы знаете о том, где он сейчас находится? Действительно ли он мог быть причастен к каким-то из этих убийств? Верно ли, что он пользовался покровительством российских спецслужб или, во всяком случае, имел с ними тесные контакты, как сейчас об этом пишут? Пролейте, пожалуйста, свет на эту историю.
Ахмед Закаев: Вы знаете, абсолютно не верю ни одному слову, которое сказано по поводу Нухаева и его связи с убийствами Хлебникова и Анны Политковской, просто ни одному слову. Я Нухаева знаю и могу сказать, что он никогда не был полевым командиром. Он в первую войну получил ранение и сразу он был вывезен за границу, и с тех он оставался вне тех событий, которые происходили в республике. И в период между двумя войнами он был дома, организовал поездку Масхадова в Великобританию, несколько раз появлялся в республике, но его проекты были чисто бизнес-проектами. Насколько мне известно, Нухаев жив, он не погиб в Дагестане, он не в Чечне. И конечно, он не имеет никакого отношения ни к убийству Хлебникова, ни к убийству Политковской. Я не думаю, что всерьез эта версия будет рассматриваться, хотя была названа одна из группировок под названием «лазанская», в этом отношении я не знаток. Но думаю, что Генпрокуратура не будет рассматривать серьезно версию участия Нухаева, потому что уже с делом Хлебникова они настолько опозорились. Абсолютно всем очевидно, что дело оказалось полностью фальсифицированным, оно развалилось в российском суде. И поэтому относительно Нухаева к этому делу, думаю, что это отпадет вообще. Кого они назовут? На мой взгляд, Генпрокуратура не решила серьезно, какую заявку или какой заказ получат от Кремля. Потому что эта структура давно стала инструментом. Я уверен, как бы это ни было печально, на сегодняшний день, на период существования сегодняшнего режима мы никогда не узнаем об истинных заказчиках и исполнителях. Потому что и заказчики, и исполнители находятся на территории России, они тесно связаны. Безусловно, чеченский след, если даже он имел место, он мог быть только в том случае, если они получили указание или заказ абсолютно с верхнего эшелона власти России, и в этом случае могли быть задействованы какие-то чеченцы, которые сегодня поддерживают существующий режим. Поэтому мы о них не узнаем. Я думаю, что со временем когда-нибудь будет создано независимое международное расследование по этому делу и тогда может быть будет внесена какая-то ясность. А на сегодняшний день возможны только комментарии и только лишь политические заявления и попытка Генпрокуратуры и Кремля разыграть эту ситуацию в контексте политики. И неслучайно то, что сегодня заявили - это и начало предвыборной кампании, это и ответ президента парламентской ассамблее, которая сказала, что если не будет каких-то продвижений по делу Политковской, будет принята отдельная резолюция. Поэтому сегодня уже европейские структуры, парламент, Европарламент, парламентская ассамблея и другие политики, которые постоянно напоминали российскому руководству о нераскрытом преступлении, они вынуждены будут молчать, потому что как бы уже есть начало раскрытия этого преступление. Из этих соображений сделано сейчас на этом этапе. Но реально ни преступники, ни заказчики не будут ни названы, ни найдены.
Дмитрий Волчек: После смерти Анны Политковской объем вызывающей доверие информации, поступающей из Чечни, сильно сократился. Не только из Чечни, но и из Ингушетии, где в последнее время происходят убийства, нападения на официальных лиц, попытки терактов, идет борьба за власть. Татьяна Локшина, вы следили за последними событиями в Ингушетии, расскажите, пожалуйста, что происходит.
Татьяна Локшина: Ситуация в Ингушетии выглядит на сегодняшний день крайне нестабильно, и эта нестабильность продолжает расти. Буквально сегодня прошли похороны семьи еще одной русской учительницы, на дом которой было совершено нападение неизвестными лицами. Ее муж и ее сыновья в результате этого нападения погибли. Это произошло действительно буквально только что. До этого, и на тот момент я сама находилась в Ингушетии, в июле месяце подобному же нападению подверглась семья другой русской учительницы Людмилы Терехиной, погибла она сама, погибли ее дети. И это все потрясло республику, буквально потрясло. Причем я должна сказать, что не только русские семьи, которые проживают в Ингушетии, но и все жители были чудовищно напуганы и не могли понять, что же происходят. Но это были очень громкие истории, которые получили освещение в федеральных средствах массовой информации, в частности, потому что речь идет о русских семьях. А на самом деле в Ингушетии творится просто что-то невероятное. В те две недели июля месяца, которые я сама провела на Северном Кавказе, фактически каждый день были обстрелы, были подрывы, были нападения на сотрудников правоохранительных органов, были нападения на сотрудников местной администрации и так далее. Такое ощущение, что боевики в данном случае сконцентрировали свое усилия на Ингушетии. По сравнению с Ингушетией в Чечне кажется все относительно спокойно. Там, естественно, время от времени происходят диверсии, там время от времени происходят вооруженные столкновения, но с интенсивностью таковых действий в Ингушетии это сравнить невозможно. Если посмотреть на хронику ингушских событий, которая регулярно появляется на независимом сайте «Ингушетия.ру», то действительно предположения о том, что буквально каждый день имеет место какой-то инцидент, полностью подтверждаются. И если взглянуть на комментарии читателей, на то, что жители Ингушетии пишут на форуме этого сайта, один из самых стандартных комментариев: у нас, кажется, война. Неужели у нас война? По-другому это назвать невозможно. Действительно то, что происходит в Ингушетии, похоже на военные действия. Похоже, что Мурат Зязиков, президент республики, абсолютно не контролирует ситуацию. Кстати, этим летом были нападения и на президентские, и правительственные здания Ингушетии, и на населенный пункт, где проживает Зязиков, пострадал дом его родственников. У Зязикова уже не первый раз похищают родственников. То есть очевидно, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Сам Зязиков пытается сказать, что это не так, что правоохранительные органы делают все возможное, что преступность существует в других регионах. Но более-менее всем очевидно, что ситуация в Ингушетии чрезвычайная. 9 августа в Ингушетию были введены дополнительные подразделения внутренних войск МВД. Всего введено, если не ошибаюсь, две с половиной тысячи военнослужащих, несколько десятков единиц бронетехники и это не считая тех военных, которые уже стояли в республике, не считая местных правоохранительных органов. И все же эта огромная силовая машина не способна справиться с ситуацией.
