Ирина Лагунина: 4-го ноября в Москве пройдет "Русский Марш", инициатором которого стали националистические организации. Что из себя представляет русское национальное движение сегодня и можно ли считать проведение публичных массовых мероприятий свидетельством его единства? С этим вопросам Андрей Бабицкий обратился к представителям различных националистических групп.
Андрей Бабицкий: Русское национальное движение переживает очевидный кризис. Его продолжающаяся фрагментация, бесконечное дробление на мелкие, еще более мелкие группы, раздор между которыми носит характер смертельной и плохо мотивированной вражды, дает основания предполагать, что русская идея как целостная идеология сегодня не может быть сформулирована вовсе. Умеренные патриоты, настаивающие на русской идентичности по признаку принадлежности к языку и культуры и сторонники расовой чистоты, государственники и национал-демократы, регионалисты, скинхеды и футбольные фанаты, православные и язычники, все эти фигуранты общего дела не имеют никакой нужды договариваться, поскольку каждая группа от относительно легальных и цивилизованных до диковинных и криминальных считают русский вопрос своей собственностью. Основатель Российского христианско-демократического движения, одной из первых демократических организации времен перестройки, бывший депутат Верховного совета России Виктор Аксючиц считает, что первобытность и маргинальность русского национализма – это просто проблема становления, которая будет преодолена в процессе формулирования национальной идеологии.
Виктор Аксючиц: Рост национального движения в стране отражает сложный процесс возвращения исторической памяти и национального самосознания общества. При этом идет сложный процесс, в котором с одной стороны патриоты, интеллектуалы, являющиеся носителями национального мировоззрения, первоначально формулируют в достаточно радикальных формах и остаются политическими маргиналами. А в свою очередь политики-невежды в национальном мировоззрении изначально в силу естественного отбора не воспринимают его или воспринимают фрагментарно. Все эти годы вместе с тем идет некая диффузия. В результате патриотическое национальное мировоззрение овладевает политическим слоем, а изначальные носители этого мировоззрения остаются политическими радикалами. И в этом смысле национальное движение, конечно же, имеет будущее. То, что касается «Русских маршей» - это как раз явление такого патриотического маргинализма как бы, это декларация национальной идеи в настолько радикальной форме, что ее можно воспринимать как болезненное проявление. На начальной стадии это всегда бывает так, а потом такого рода шелуха отпадает.
Андрей Бабицкий: Похожим образом видит проблему и главный редактор газеты «Русский марш», лидер Русского общественного движения, РОД, Константин Крылов.
Константин Крылов: Русское движение сейчас находится, я бы сказал, в процессе становления и переживает первый более-менее серьезный внутренний кризис. Связан он не с тем, что русское движение потерпело какое-то поражение, скорее это нормальный кризис роста. Сейчас, когда новый русский национализм, возникший примерно в 2005 году, более или менее окреп, появились люди, которые собрались вокруг определенного набора организаций, прежде всего это ДПНИ и связанные с ним структуры. Когда сейчас появился вопрос о том, что делать дальше, естественно это переживается очень тяжело. Кроме того существует проблема с лидерством, проблема с программами и так далее. Но это все естественные вещи.
Андрей Бабицкий: По мнению одного из представителей национал-социалистического лагеря публициста Михаила Пожарского, патриотические силы, сгруппировавшиеся вокруг «Русского марша», превратились в один из проектов Кремля. Его цель - выхолостить национальную идею путем выдвижения ложных устаревших целей.
Михаил Пожарский: Что касается «Русского марша», то, конечно, первый «Русский марш» был однозначный прорыв, после которого всем спецслужбам, всем государственным структурам очень сильно досталось от начальства, очень сильно досталось всем подконтрольным патриотическим партиям и, как мне это видится, был дан приказ сверху эту тему осваивать, эту тему перевести в безопасное для действующей бюрократической олигархической власти русло. Второй марш уже стал просто ничем. А третий «Русский марш» будет попросту сливом всего того, что стояло за первыми двумя и возглавляют его люди, которые уже много лет, начиная с начала 90-х годов, профессионально занимаются окучиванием вот этого национального дискурса и переведением его в безопасное русло. Это господа Рогозин, Бабурин, недавно к ним присоединился Александр Белов, он же Поткин. Это совершенно бессмысленное, безобидное шествие, потрясание хоругвями, знаменами, иконами, выкрикивание каких-то лозунгов. Но, к сожалению, многими у нас вся эта клоунада воспринимается как некое реальное политическое действие, потому что в условиях российской политической жизни, а точнее в условиях полного ее отсутствия у нас, даже то, что кому-то просто разрешили выйти и высказаться - это воспринимается как некий прорыв.
Андрей Бабицкий: Русская идея, по Пожарскому, становится комбинацией либерального мировоззрения и расовой теории. Национал-демократам удалось выработать новый взгляд на сочетаемость этих ценностных моделей, которые традиционно считаются полярными.
Михаил Пожарский: Доктринально мы не считаем себя консерваторами, мы выступаем за прогресс, мы выступаем за гражданское общество, за максимум личных свобод, как политических, так и экономических, выступаем за интеграцию России в Европу, выступаем за интеграцию в постиндустриальный мир. Но вместе с тем мы выступаем за крайне жесткую миграционную политику и считаем, что любое цивилизованное общество должно себя ограждать очень жесткими методами от нецивилизованных элементов тех самых, которые жгут пригороды Парижа, которые взрывают дома, поезда и так далее. У них идея очень простая, у них либо русский тот, кто православный, православные негры и православные китайцы, которые сюда приезжают в большом количестве, у них по спискам проходят как русские. У нас, к сожалению, громадный кризис самоидентификации национальной, этнической. Мы же придерживаемся очевидного: русский - это тот, кто русский по крови. И собственно есть примеры в мире стран, которые сохраняют свою моноэтничность, придерживаются очень жестокой миграционной политики. Например, Дания или, скажем, Япония, где проживает 99% японцев - это процветающие страны с минимум преступности, с новыми технологиями.
Андрей Бабицкий: Одним из основных организаторов «Русского марша» является ДПНИ – Движение против нелегальной иммиграции. Проблема в том, считает лидер Русского общественного движения Константин Крылов, что власть сегодня не заинтересована в возрождении русских как этноса, поскольку ей гораздо проще опираться денационализированную массу, либо на чуждую, а потому враждебную идентичность, проще говоря, на мигрантов.
Константин Крылов: Нынешнюю российскую власть нельзя, конечно, назвать национальной ни в каком смысле. По сути дела нынешняя власть очень четко встала на сторону, скажем так, того, что можно назвать авторитаризмом в не очень умелом исполнении, непоследовательным, половинчатым авторитаризмом, который к тому же опирается на так называемых новых граждан, на те слои населения, которые в этой стране по сути дела чужие, прежде всего на мигрантов. Сейчас можно говорить о том, что Российская Федерация, которую лучше называть не Российская Федерация, а допустим, многокультурной многонационалией, формирует новый правящий слой - мигрантократия. Это люди, которые, не являясь иногда даже формально гражданами этой страны или приобретя гражданство совсем недавно, в силу именно этого более уязвимы и более лояльны. Многие считают, что правительство взяло курс на замену населения страны. Как известно, русские вымирают, на их место приходят другие народы. Нынешняя власть в общем, как минимум, не сопротивляется этому процессу, а вообще-то его активно поощряет. В этом отношении сейчас русский вопрос в России обострился до крайности. Собственно говоря, русское движение сейчас структурировано вокруг русского вопроса именно в этом плане - в плане чисто биологической представленности русского народа, в плане самой возможности его выживания.
Андрей Бабицкий: Виктор Аксючиц уверен, что у национального движения есть будущее, однако оно должно обрести себя в формах, не связанных с прошлым или частными проблемами настоящего. По его мнению, национальное сознание формируется в первую очередь не в плоскости политически актуального, а в области культуры и религии.
Виктор Аксючиц: Не имеет смысла вообще рассматривать этот уровень национального движения, поскольку он остается маргинальным. И от него никак не зависит будущее России. У нас до сегодняшнего дня нет политических партий. Что такое политическая партия? Это политическая организация, которая имеет некий политический и идеологический проект будущего. И ради того, чтобы это будущее организовать для страны, борются за власть. У нас есть партия прошлого – это КПРФ, и партии настоящего, сменяющие друг друга партии власти. И парадокс в том, что национальная идеология формируется в радикальных формах, которые совершенно не имеют будущего. Но они в свою очередь просвещают политическую элиту. И от этого просвещения политического, от овладения политической элитой национальным мировоззрением и национальной идеологией, и зависит как раз будущее России. Мало того, если бы сегодня какая-то политическая партия выступила с явной умеренной просвещенной патриотической идеологией, она просто сегодня победила бы. Но ее по тем причинам, о которых я говорил нет и быть не может.
Андрей Бабицкий: Местом проведения «Русского марша» власти определили набережную Тараса Шевченко. Эта новость уже широко разошлась в качестве анекдота.
