Программу ведет Алексей Кузнецов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Амстердаме Софья Корниенко .
Алексей Кузнецов: На днях в Голландии разгорелся свой карикатурный скандал. В результате уголовного расследования арестован карикатурист Хрехориус Нексхот. Художника вскоре после ареста отпустили, однако многие голландцы считают его арест, а также грубо проведенный обыск на его квартире нарушениями основных прав волеизъявления и свободы слова в демократическом обществе. Многие партии, в том числе и член правящей коалиции Партия Труда, обеспокоены происходящим и высказывают мнение, что консервативные христианские партии толкают страну к реставрации клерикализма. Колумнисты и художники все чаще признаются, что в их работе возросла роль самоцензуры.
Софья Корниенко: 13 мая с санкции голландского министра юстиции полиция провела обыск в доме карикатуриста, конфисковав несколько рисунков, компьютер и мобильный телефон. Сам художник провел под арестом тридцать часов. На допросах он подвергся запугиванию. На страницах голландской прессы преобладает мнение, что вся эта демонстрация силы была абсолютно безосновательна, так как карикатуры, вокруг которых разразился скандал, уже давно находятся в открытом доступе в интернет-сети и на полках книжных магазинов и библиотек. Громкая кампания по преследованию художника имеет лишь один однозначный результат: художник начал опасаться за свою жизнь.
Хрехориус Нексхот: Во вторник утром, где-то в половине одиннадцатого ко мне в дверь настойчиво позвонили. Перед тем, как открыть, я убедился, что это действительно полиция, а то мало ли кто это мог быть. Но они показали документы. Их было человек десять. Мне сообщили, что меня подозревают в нарушениях по трем статьям, в том числе в распространении ненависти и расовой вражды. По окончании второго допроса мне было сказано буквально следующее: «То, чем вы занимаетесь – хуже, чем датские карикатуры. А теперь и ваше настоящее имя – больше не секрет». То есть меня пытались запугать. Тогда я сказал следователю: «Хорошо. Теперь на вас лежит огромная ответственность за раскрытие информации о моем имени».
Софья Корниенко: Работая под псевдонимом, Хрехориус Нексхот до сих пор позволял себе более острые шутки, как он полагал – в рамках закона. Открытые призывы к расовой вражде запрещены даже в Голландии. Однако потому-то и вызвало дело Нексхота такую настороженность в либеральных кругах, что в его – пусть пошлых, пусть безвкусных – рисунках таковых призывов не содержалось.
Хрехориус Нексхот: Меня попросили удалить с сайта восемь карикатур, содержание которых признано противозаконным. Я незамедлительно сделал это, чтобы подчеркнуть, что никогда не собирался действовать в обход закона. Я всегда работал, опираясь на основополагающую свободу слова и волеизъявления, тем более странно, что никто на более ранней стадии в моей карьере не предупредил меня, что то-то и то-то запрещено. Как законопослушный гражданин я последовал бы этим рекомендациям.
Софья Корниенко: Своим немотивированно грубым вмешательством в частную жизнь художника правительство очевидно посылает общественности – прежде всего зарубежной – сигнал, пишет колумнист религиозной в прошлом газеты «Трау» Сильвайн Эфименко. Для того чтобы понять, какой именно сигнал, необходимо вернуться к событиям почти четырехлетней давности, когда в Амстердаме мусульманский фанатик застрелил, а затем еще и воткнул нож в тело режиссера Тео ван Гога, кумира Нексхота. Из карикатур Нексхота действительно получились бы неплохие иллюстрации к колонкам Ван Гога. Чего стоит одна сцена изнасилования Анны Франк пророком Мохаммедом.
Еще в день убийства Ван Гога, не дождавшись, пока его тело остыло на мостовой улицы Линнеусстраат, лидер христианской партии ChristenUnie Андре Раувут фактически назвал покойного режиссера провокатором, а через несколько дней высказался о необходимости усиления «христианской политики». В тот же день премьер Ян Пейтер Балкененде, лидер Христианско-Демократической партии CDA , призвал критиков, «перенаселивших газетные колонки», как он выразился, к большей сдержанности. Через какие-то десять дней после ритуального заклания Ван Гога политики уже говорили не об ударах ножа по его телу, а о виртуальных ранах тех, кого он обидел. Тогда же другой член Христианско-Демократической партии, в то время министр юстиции Пит Хайн Доннер заявил, что изучает возможности введения более строгого наказания за богохульство, чтобы «лучше защитить верующих».
Творческая интеллигенция вскоре обратилась к министру с открытым письмом. Цитата из письма: «Должны ли журналисты, писатели и художники, публикующие сатирические произведения на тему экстремальных проявлений религиозного сознания, теперь страшиться не только террористов, но и чиновников?»
Хрехориус Нексхот: Меня не покидает ощущение, что в современной политике наметилась злокачественная тенденция. Неспроста как бывший министр юстиции Пит Хайн Доннер, так и нынешний Эрнст Хирш Баллин пробовали в прошлом и продолжают попытки сегодня ввести более серьезную ответственность за богохульство – это в то время, как за распространение ненависти, вражды, за нанесение личных оскорблений наказание уже и так в последнее время стало во много раз строже, чем прежде. Причем эти новые законодательные нормы начали и в самом деле применять и, таким образом, вводить цензуру, зажимать рты.
Софья Корниенко: Сегодняшний министр юстиции Эрнст Хирш Баллин также давно известен своей готовностью положить либеральные ценности на алтарь религиозной морали. В прошлый вторник на парламентских дебатах по делу Нексхота он подвергся жесткой критике со стороны либеральных фракций, а также социал-демократов. На этой неделе к ответу за инцидент будут призваны и представители нидерландской прокуратуры. Однако, по мнению многих аналитиков, консервативным христианским политикам уже удалось ввести нидерландское общество в некоторый ступор. Недавно гаагский музей Het Haags Gemeentemuseum и ярмарка искусства Art Amsterdam отказали фотохудожнице из Ирана Сурех Хера в экспозиции выставки о гомосексуалистах. А из здания городской управы в городе Хаузен недалеко от голландской столицы администрация убрала картины со стилизованными изображениями обнаженных женщин, которые якобы оскорбляли граждан мусульманского вероисповедания.