На фоне глобального финансового кризиса Нобелевская премия по экономике присуждалась не за работы по финансовым рынкам, моделям оптимизации или экономическим циклам. Лауреатом 2008 года стал создатель теории современной международной торговли, объясняющей, в частности, почему в ней доминируют индустриально развитые страны.

«Ранее экономисты полагали, что международная торговля основывается на различиях между странами. Например, на юге выращивают кофе, в странах с более умеренным климатом — пшеницу, и они торгуют друг с другом.

Но в современной экономике в основном торгуют между собой очень похожие страны. Более того, основной оборот приходится на однотипные товары. Канада продает автомобили в США, а США — в Канаду. Немецкие машины продают во Франции, а французские — в Германии. Возникает вопрос, почему? И на рубеже 80-х годов мы предложили теорию, суть которой сводилась к тому, что даже небольшие конкурентные преимущества страны по определенным группам товаров могут увеличиваться многократно в результате расширения масштабов их производства...»

Так говорит о своих работах почти 30-летней давности, удостоенных в 2008 году Нобелевской премии, их автор — профессор Принстонского университета в США Пол Кругман.

Пол Кругман возродил идею Адама Смита о том, что размер предприятия имеет очень большое значение, говорит сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета в США профессор экономики Михаил Бернштам. Он отмечает, что зачастую эффективность производства напрямую зависит от его объемов. В результате товары, произведенные на крупных предприятиях индустриальных стран, несмотря на гораздо более высокую стоимость труда получаются дешевле аналогов из стран менее развитых.

Роль государства

Сторонники активного государственного вмешательства в экономику часто ссылались на работы Пола Кругмана, в которых речь шла о положительном опыте «частичной монополии», то есть защите государством национальных компаний за счет жестких ограничений на импорт аналогичных товаров.

Так называемая «реалистическая» теория международной торговли, созданная Полом Кругманом, отличается значительной гибкостью. В ней находятся роли и для государства, и свободных рынков, напоминает профессор Бернштам. В условиях «экономики масштаба», когда западные страны доминируют в мировой торговле за счет эффективного производства ряда товаров на крупных технологичных предприятиях, у менее развитых государств шансов конкурировать с ними немного даже несмотря на относительно невысокую стоимость труда.

Здесь-то и должно вмешаться государство, продолжает Михаил Бернштам. Оно может поддержать экспорт из страны, временно ограничив при этом импорт, чтобы дать возможность наиболее перспективным отраслям национальной экономики «подняться», создать крупные производства и выйти на мировой рынок. И уже после этого — отменить прежние ограничения на торговлю.

Пример эффективности такой экономической политики в последние десятилетия показали Япония, Тайвань, Южная Корея, Сингапур, Гонконг, Китай.

«То, что создал Пол Кругман, мы называем "позитивной теорией", — говорит один из членов Нобелевского комитета, профессор Стокгольмской высшей школы экономики Петер Энглунд. — Например, Всемирная торговая организация давно использует модели, основанные на теории Кругмана, чтобы оценить, насколько эффективными могут оказаться те или иные методы либерализации торговли».

Искусственный отбор

Гибкость модели, предложенной Кругманом, заключается не только в том, что «тепличные» условия создаются для тех или иных отраслей национальной экономики лишь на какое-то определенное время, но и в отборе государством самих этих отраслей. По каким критериям?

Пол Кругман показал, что государству следует поддерживать лишь те отрасли промышленности, которые увеличивают объемы национальной экономики, создавая следующие за ними отрасли промышленности, поясняет Михаил Бернштам. Классическим стал пример сталелитейной промышленности в Японии в послевоенные годы, на базе которой в стране возникли целые новые отрасли машиностроения.

С другой стороны, доказывал Кругман, аналогичная поддержка государством отраслей «конечных продуктов» ведет лишь к замедлению их рыночного развития и разбазариванию государственных ресурсов. Михаил Бернштам поясняет это еще на одном примере из японского опыта. «Поддержка государством индустрии полупроводников, которые являются хотя и высоко технологичными, но все же конечными продуктами, не открывающими новых производств, была признана ошибочной, — рассказывает профессор. — В этой экономической политике государство должно точно знать свое место».

Крупные центры

В работах Пола Кругмана речь идет и о том, что глобализация экономики ведет не к «однородному» миру, то есть его унификации, а, скорее, наоборот — к еще большему усилению уже существующих финансовых и индустриальных глобальных центров, таких как Нью-Йорк или Лондон. Это происходит именно благодаря их традиционной вовлеченности в бизнес самых разных мировых рынков и значительной роли на них.

Так, в работе «География и торговля», опубликованной в 1992 году, напоминает профессор Бернштам, Пол Кругман писал: «Благодаря "экономике масштаба", у производителей появляются стимулы сконцентрировать производство товара или оказание услуги в ограниченном количестве географических точек, там где спрос наиболее высок, а предложение труда и ресурсов особенно благоприятно. То есть это всегда те самые точки, где уже действуют другие производители. Поэтому географическая концентрация промышленности, единожды установившись, далее фактически сама себя развивает».

Начало всемирной урбанизации фактически положили первые крупные города, возникшие перед промышленной революцией в Англии. Распространившись на всю страну, процесс перекинулся на северо-западную Европу, писал Кругман. Так возникли крупнейшие места концентрации населения. Миграция в них из других районов приводила к росту заработной платы, так как производительность труда растет там, где расширяются объемы производства. В итоге сегодня в крупных городах проживает больше половины населения мира.

«На этом уровне, географически, никакого выравнивания или "уплощения" мира не происходит, — поясняет Михаил Бернштам, — как говорит сам Кругман, Нью-Йорк или Лондон на протяжении столетий были и остаются крупнейшими промышленными и финансовыми центрами мира. И таковыми, видимо, будут и впредь».

Профессору Принстонского университета в США Полу Кругману 55 лет. Он стал одним из самых молодых лауреатов Нобелевской премии по экономике за всю ее 40-летнюю историю. Профессор Массачусетского технологического института Пол Самуэлсон, автор самого известного учебника по экономике, в 1970 году получил ее в том же возрасте. А самым молодым лауреатом из экономистов стал в 1972 году профессор Гарвардского университета Кэннет Эрроу. Ему тогда исполнился 51 год.