Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие Нелли Павласкова.
Дмитрий Волчек: История об инциденте более чем полувековой давности, которая на этой неделе взволновала мир. Сотрудник недавно открытого в Праге Института по изучению тоталитарных режимов, историк Адам Градилек опубликовал в еженедельнике «Респект» обширную статью о деле молодого летчика Мирослава Дворжачека, который эмигрировал из Чехословакии в 49 году, и в следующем году западной разведкой был послан в Прагу, как агент-курьер. Автор статьи утверждает, что агента выдал полиции тогдашний студент киноакадемии, ныне всемирно известный писатель, Милан Кундера. Статья с необоснованными инсинуациями и оскорблениями в адрес писателя была молниеносно переведена и процитирована в СМИ других стран. О сложной паутине догадок, полуправды и откровенной клеветы в этой истории рассказывает Нелли Павласкова.
Нелли Павласкова: Статья Градилека несет безапелляционное название: « Донос Милана Кундеры» и начинается словами:
Милан Кундера всегда тщательно заметал за собой следы. Уже четверть века он отказывается предоставлять интервью, на родину ездит инкогнито и останавливается в гостиницах под чужими именами. Своих чешских друзей повязал обетом молчания, поэтому и они не желают говорить с журналистами о том, кем был и есть Милан Кундера. Ныне из прошлого самого знаменитого чешского писателя на поверхность выплывает темная история, показывающая, что пресловутая его замкнутость может иметь и другие причины.
Нелли Павласкова: После такого боевого вступления, автор статьи обещает рассказ о любви, дружбе, агентах, измене, предательстве и трусости. Он рассказывает о многолетней дружбе двух юношей из маленького чешского города, двух Мирославов - Дворжачека и Юппы; после коммунистического переворота 48 года они были исключены с третьего курса летной академии за нелояльность к новому режиму и нелегально покинули Чехословакию.. В подготовке к бегству им помогала подруга детства и невеста Юппы Ива Милитка.. В Западной Германии с молодыми летчиками познакомился легендарный генерал чехословацкой разведки Франтишек Моравец, вместе с разведкой США он занимался вербовкой и обучением молодых чехов, не пожелавших смириться с коммунистическим режимом на родине. Дворжачек и Юппа проявили желание стать агентами-курьерами, которые систематически нелегально переходили границу и устанавливали контакты с единомышленниками, живущими в Чехословакии.
Прошло больше года, и у Ивы Милитки тоже произошли изменения в жизни. Она поступила в Карлов университет на отделение германистики, получила отдельную комнату в общежитии «Колонка», что в центральном пражском районе, и стала подругой студента философского факультета, восторженного молодого коммуниста, члена партбюро факультета Мирослава Дласка.
Молодая пара проводила счастливые дни в несчастливое время. В стране, объятой страхом, шли аресты, готовились политические процессы, казни, в концлагеря было брошено первых десять тысяч человек. Партия призывала к разоблачениям шпионов и диверсантов.
В такой обстановке агент-курьер Дворжачек, выполняя задание, перешел государственную границу и 14 марта 50 года прибыл в Прагу. Утром , проезжая мимо философского факультета Карлова университета, он увидел из трамвая свою подругу детства и невесту друга – Иву Милитку. Они встретились, обрадовались друг другу. Ныне Ива Милитка вспоминает:
Ива Милитка: Я вижу это, как сегодня. Я уже не помню, как он мне объяснил, почему оказался в Праге. Я была тогда наивной и долго об этом не размышляла. Я расспрашивала его о Юппе, И Мирек проводил меня к общежитию. Попросил разрешения оставить у меня на пару часов чемодан, что, мол, во второй половине дня за ним зайдет. Я сказала, что он может у меня переночевать.
Нелли Павласкова: Дворжачек в 8 вечера вошел в общежитие, но за дверьми комнаты Ивы его ожидали вооруженные полицейские. Он был арестован на глазах своей болтливой подруги. В последующие дни он подвергся допросам с пристрастием и осенью 50 года был осужден за измену родине на 22 года заключения. Прокурор требовал смертной казни. 13 лет Дворжачек провел в тюрьмах и лагерях, работая в опасных урановых шахтах. В 1963 году был досрочно освобожден, женился, завел семью и вместе с ней покинул Чехословакию в 1968 году сразу после советской оккупации. Ныне живет в Швеции. Автор статьи Градилек, став сотрудником Института, располагающего архивами госбезопасности, решил поднять старое дело и снять грех с души Ивы Милитки, которой, кстати, он приходится внучатым племянником. По ее словам, она рассказала о появлении в Праге Дворжачека только своему другу и будущему мужу Мирославу Дласку в тот же день в полдень. Весной этого года Градилек связался по телефону с живущим в Швеции Дворжачеком, и тот подтвердил, что его выдала Ива. Но вдруг историк случайно наткнулся в архиве на «Запись», сделанную 14 марта 1950 года милицейским чином Ярославом Росецким. Она гласила:
Сегодня, в 16 часов в здешнее отделение милиции пришел студент Милан Кундера, год рождения 1 апреля 1929 года в Брно, проживающий в Праге 7, студенческое общежитие «Колонка» и донес, что в этом общежитии проживает студентка Ива Милитка, которая сообщила студенту Мирославу Дласку из того же общежития, что в этот день встретилась в Праге со знакомым Мирославом Дворжачеком. Тот оставил у нее чемодан с тем, что зайдет за ним во второй половине дня в этот же день. На основании этого заявления я, Ярослав Росецкий и сержант милиции Гантон зашли в общежитие, где осмотрели содержание чемодана….
Нелли Павласкова: Далее Росецкий описывает безобидное содержание полупустого чемодана, и то, что Ива Милитка рассказала полиции, кто такой Мирослав Дворжачек, когда и как он покинул Чехословакию… затем следует краткое описание ареста и первого допроса Дворжачека.
Но каким образом в полицейский протокол попало имя студента третьего курса киноакадемии Милана Кундеры, сына ректора Брненской Академии изящных искусств, старосты общежития «Колонка», студента Кундеры, незадолго до этих событий исключенного из компартии за то, что в письме другу, перехваченном тайной полицией, он назвал одного высокопоставленного коммуниста дураком? Вечером, в день после выхода оскорбительной статьи в журнале «Респект», Милан Кундера позвонил в чешское телеграфное агентство ЧТК. Он сказал, что поражен тем, что с ним никто не связался.
Это все ложь, если человек идет на такое, у него должны быть мотивы. Я не помню эту женщину, пани Милитку, в общежитии тогда жило 200-300 человек, я никогда не знал этого пострадавшего человека. Каким образом там очутилось мое имя – это загадка, которую я не умею объяснить. Мне не предоставили ни сантиметра для моего голоса в этом тексте. А надо было предоставить мне много места, раз это такое серьезное обвинение. Я очень огорчен. Все это бессмыслица и ложь, тотальная ложь. Я не знаю, кто спрятался за моим именем.
Нелли Павласкова: В среду было опубликовано заявление старейшего историка литературы Зденека Пешата, который в пятидесятом году был членом парткома факультета, как и Мирослав Дласк, умерший 15 лет назад. Пешата заявил, что вспомнил, как в 50-м году Дласк поставил его в известность, что проявил должную бдительность и сообщил органам Госбезопасности о том, что его подруга встретилась с возможным шпионом. Дласк просил принять во внимание, что он ставит в известность и партийные органы.
Все эти дни многие историки, криминалисты, юристы и просто возмущенные читатели пишут о бессмысленности и нелогичности обвинения Кундеры в доносительстве. Они указывают на отсутствие протокола с Кундерой, на отсутствие его подписи, на то, что милиционеры явно в глаза не видели паспорт Кундеры, ибо в «Протоколе» не указан номер его паспорта и неправильно указан адрес. Получив сообщение только о хранении чужого чемодана , милиционеры не помчались бы, сломя голову, вооруженные с ног до головы в общежитие. Они отправились туда на основе иного доноса и приказа из другого ведомства – из госбезопасности, которую раньше уведомил либо Мирослав Дласк, либо какой-то конфидент СТБ, имеющийся в каждом общежитии. А «Протокол», которым размахивает автор статьи, была сделана задним числом, не в день ареста, а позже, и имя Кундеры, как старосты общежития, было, вероятнее всего, внесено без его ведома. История с обвинениями писателя, не основанными на прямых доказательствах, отнюдь не закончена. Молодые сотрудники Института обязаны поднять всю документацию этого дела, провести серьезный анализ, а не ставить в унизительное положение других людей ради выгораживания собственных родственников.
Много вопросов осталось еще невыясненными. Почему агент Дворжачек нарушил правила конспирации и согласился ночевать не в явочной квартире, а в таком опасном месте, как общежитие? Были ли его встреча с Ивой Милитка случайной, или запланированной? И почему в статье ни словом не говорится о первом женихе Милитки агенте Юппе? После первого контакта с автором статьи у Дворжачека вскоре случился инсульт, ныне он продолжает лечение, но его семья отказывается говорить о прошлом.
