Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер.
Кирилл Кобрин: Наш выпуск продолжит тема, связанная с современным телевидением. Речь пойдет о скандале, который разразился на немецком общественном телеканале. Здесь, в отличие от частных телеканалов, скандалы, а уж тем более в прямом эфире, явление редкое. Может быть, поэтому публичный отказ патриарха немецкой литературной критики, 88-летнего Марселя Райх-Раницкого от присужденной ему премии, отказ, разрушивший комплиментарную атмосферу церемонии вручения премии за лучшие телепрограммы, вызвал в Германии такой интерес. О том, что это за скандал и какие он имел последствия, рассказывает корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер.
Юрий Векслер: Марсель Райх-Раницкий с 1988 по 2001 год сам работал на телевидении, он был самым ярким участником телепередачи "Литературный квартет", в которой обсуждались новинки литературы. И вот этот полубог немецкой литературной критики как будто впервые увидел родное телевидение и увидел, что оно нехорошо. Он заявил на церемонии...
Марсель Райх-Раницкий: Я не принимаю эту премию, я не могу ее принять. Я нахожу ужасным все, что я здесь вынужден был выслушать.
Юрий Векслер: Отказ Райх-Раницкого принять премию за сумму его достижений сопровождался замечанием, что после того, как он услышал со сцены столько безнаказанной глупости и чепухи и увидел, кому еще эта премия присуждается, он не хочет иметь со всем этим ничего общего. Особо раздражало Райх-Раницкого, по его словам, обилие на телеэкранах поваров и шуток ниже пояса. Было понятно, что его претензии не только к церемонии вручения премии, но и к телевидению вообще.
Ведущий церемонии Томас Годшельк быстро среагировал и тут же на сцене предложил с согласия руководства второго телеканала Райх-Раницкому получасовую беседу на экране, в которой тот смог бы подробнее высказать свои претензии к телевидению, как таковому.
Невежливый отказ Райх-Раницкого вызвал в целом позитивную реакцию. Но вот его собственный комментарий...
Марсель Райх-Раницкий: После этой небольшой речи и отказа от премии я читал в газетах и слышал на улице много похвал в свой адрес за, цитирую, "мое мужество". Я не понимаю этого. У нас, слава богу, нет больше гестапо. Какое, к черту, мужество требуется для того, чтобы просто сказать, что та или иная программа дрянь?! Я не понимаю этого.
Юрий Векслер: И вот телевизионная беседа Томаса Годшелька и Марселя Райх-Раницкого состоялась. Она напоминала шахматную партию, которая в результате закончилась в ничью. Вот ее важнейшие ходы. Живущий в Голливуде Годшельк, ведущий в последние годы популярную передачу "Спорим, что...", гостями которой ему удается заполучить мировых звезд первой величины, с полнейшим уважением к собеседнику пытался объяснить ему, на каких китах плавает в эфире современное телевидение.
Томас Годшельк: Сегодня на телевидении есть только одна ценность - успех как таковой. Причем не успех у людей твоего возраста или даже моего, а у известной профессионалам группы в возрасте от 30 до 49 лет. Эти люди приходят относительно выпотрошенные с работы и хотят вечернего развлечения. Возникает вопрос: неужели им надо в этом отказывать? Мир не станет хуже, если на экране будет показан выбор молодым фермером жены или конкурсом будет выявлена очередная супермодель. Это нормально. Но все дело в том, что такие передачи имеют больший успех, чем упомянутый тобой документальный фильм о Генри Киссинджере. Это просто факт.
Юрий Векслер: Ответ Райх-Раницкого был неожиданным.
Марсель Райх-Раницкий: Есть один немецкий автор. Он написал однажды эссе, которое почти никто не читал, так как он поместил его в неудачном месте. Он написал там: "У театра, как и у литературы, нет никакой другой миссии, кроме развлечения публики. Мы должны развлекать и доставлять удовольствие". Это его слова - удовольствие и развлечения. Это был не какой-нибудь юморист, а Фридрих Шиллер, неплохой автор. Он написал это в предисловии к "Мессианской невесте". Жаль, что он не поместил это среди эссе, а сделал частью предисловия и поэтому так немного людей за 200 лет познакомились с этим текстом. Я всегда был такого же мнения, задолго до того, как обнаружил у Шиллера этот текст. Когда я спрашиваю себя, кто был величайшим поэтом в человеческой истории, то мне приходит на ум развлекавший публику автор, а именно Вильям Шекспир. Он поставлял публике развлечения, он точно знал, как это делается. Возьмем самого крупного немецкого поэта ХХ века, а именно Бертольда Брехта. Он догадался, что публике необходимо давать время от времени немного музыки, и он нашел Курта Вайля, и они создали "Трехгрошовую оперу", одно из самых успешных сочинений для театра. Вот такие люди, как Брехт, были бы находкой для телевидения.
Юрий Векслер: Итак, оба собеседника - Марсель Райх-Раницкий и Томас Годшельк согласны, что имеющий хлеб зритель требует зрелищ и развлечений. Вопрос в том, как его надо развлекать. Вот ответ Томаса Годшелька...
Томас Годшельк: Есть замечательные экранизации Шекспира, но их невозможно сегодня предложить 17-летним. Эти молодые люди думают по-другому и видят по-другому. Если ты оплакиваешь телевидение, то ты должен был бы застрелиться, если бы заглянул в интернет. Там, можно сказать, все черти водятся. Я желаю тебе быть удостоенным какой-нибудь интернет-премии.
Юрий Векслер: Многие умные немцы сочли высказывания Марселя Райх-Раницкого верными, но никуда и ни к чему не ведущими. Повлиять на развитие телевидения они не могут. Вот два мнения. Публицист Хенрик Бродер...
Хенрик Бродер: Он должен знать, куда он попадает. А происшедшее я сравнил бы с ситуацией прихода в бордель и жалобой после этого на то, что там не оказалось девственниц.
Юрий Векслер: Актер Марио Адорф...
Марио Адорф: Я испытываю к нему большую симпатию и восхищаюсь им. Поэтому я снисходительно отношусь к тому, что он иногда стреляет из пушки по воробьям.
