Александр Генис: В определенном смысле психотерапия в Америке, особенно в Нью-Йорке - самая процветающая, после пластической хирургии, отрасль медицины. Чуть ли не все, кто может себе это позволить, обзаводятся своим терапевтом, как раньше, скажем, портным. Поэтому так увлекательна, важна и противоречива книга об истории психотерапии в Америке, которую слушателям «Американского часа» представит Марина Ефимова.
Jonathan Engel. American Therapy.
The Rise of Psychotherapy in the United States
Джонатан Энгл. «Американское лечение.
Подъем и расцвет психотерапии в Соединенных Штатах»
Марина Ефимова: Зигмунд Фрейд посетил Америку только раз, в 1909 году, и нашел ее «варварской страной». В свою очередь тогдашние американцы - практичные, работящие, религиозные и в большинстве своем простодушные - были явно глухи к колдовским рассуждениями об эго, суперэго, об эдиповом комплексе и о женской зависти по поводу наличия у мужчин пениса... Другое дело – тогдашние психологи и психиатры. Энгл пишет:
Диктор: «Ведущие психиатры (Стэнли Холл, Джеймс Патнам, Адольф Мейер и позже – Гарри Салливан) приняли теорию психоанализа «на ура». Они продвигали ее в ученых кругах и пропагандировали среди студентов. Идеи Фрейда явно совпали с «духом времени». И постепенно они настолько утвердились в академических кругах, что истеблишмент американских психоаналитиков стойко держался фрейдистского канона на протяжении многих десятилетий после смерти Фрейда».
Марина Ефимова: Когда Фрейд посетил Америку, психотерапия была лишь медицинской процедурой и не имела отношения к культуре, тем более к массовой культуре. Болезни разума не обсуждались, и на людях, заболевших этими болезнями, лежало клеймо полной отверженности. Ситуацию изменила Вторая мировая война.
Диктор: «После медосмотра 12 процентов призывников (около двух миллионов человек) оказались непригодными для службы в армии по различным «нейропсихопатическим» причинам. Военврач-психиатр Уильям Меннингер писал во время войны: «люди начинают понимать, что примерно один и тот же вред нервной системе могут принести пуля, болезнь и тёща». После войны такие термины как «комплекс неполноценности», «подавленность» («репрессия») стали появляться в популярных романах и фильмах. Там, где раньше люди обращались к священнику, они стали обращаться к врачу-психиатру».
Марина Ефимова: То-то бы изумился Зигмунд Фрейд, если бы узнал, что через 47 лет после его визита в Америку (в 1956 году) его портрет появился на обложке журнала «Тайм». Фрейд получил свои «15 минут славы», которые вылились в 15-20 лет. Но уже в начале 70-х, несмотря на то, что все командные посты в сфере психического здравоохранения Соединенных Штатов всё ещё занимали фрейдисты, в стране начала подниматься волна сомнений в эффективности психоанализа.
Диктор: «В 1975 году известный психолог Ганс Айзенк публично заявил, что «фрейдизм так же мертв, как идея одержимости дьяволом, и что его методы лечения невротических симптомов следует предать забвению наравне с практикой изгнания бесов».
Марина Ефимова: Начали подмывать основы психоанализа фармакологи. Когда в медицинский обиход вошло лекарство «торазин» (в конце 50-х), оно продемонстрировало такую эффективность в случаях многих психических сдвигов, что про него говорили: «с появлением торазина психушки опустели». Появление лекарств немедленно поставило под сомнение сам принцип психотерапии. Если все душевные болезни имеют своей причиной некий химический дисбаланс или физическую аномалию мозга, то за них должна взяться обычная медицина. И в Америке (кот-рой свойственно бросаться от одной стенки к противоположной) в середине 60-х годов началось могучее движение в сторону фармакологических методов лечения. В 1987 году оно увенчалось появлением лекарства «прозак», на которое «подсели» (если можно так выразиться) миллионы американцев, страдавших от депрессий, от неврозов или вообще – от вселенской грусти. И Джонатан Энгл в своей книге практически хоронит фрейдизм.
Диктор: «Есть психиатры-фрейдисты, которые и до сих пор практикуют. Но они уже представляют собой некую еретическую секту, которая продолжает упрямо искать истину в писаниях непогрешимого учителя».
Марина Ефимова: Всё это совершенно не значит, что беседы на кушетках в кабинетах психотерапевтов ушли в прошлое. Наоборот. Но изменился принцип бесед: их называют теперь «познавательной терапией» - в результате которой психотерапевт призван помочь больному изменить его способ мышления и отношение к жизни. (Всего-то). И главный вопрос в книге Энгла: помогает эта психотерапия или нет?
Ответ на этот вопрос чрезвычайно важен, поскольку миллионы американцев раз в неделю посещают так называемые «сессии» со своими психотерапевтами. Эти сессии существуют в мириадах вариантов. Но, в независимости от версий, стоимость лечения равна примерно 10 000 долларов в год. Статистические данные об успехах терапии, которые приводит Энгл, не очень убедительны. В начале книги он пишет:
Диктор: «Психотерапия помогает. Многие обследования подтверждают, что в Америке за последние полвека у двух третей пациентов психотерапевтов душевное состояние явно улучшилось».
Марина Ефимова: Но затем Энгл начинает усложнять картину. Он пишет, например, что из всех американцев, впервые обратившихся к психотерапевтам, одна треть такое лечение практически не воспринимает. Еще более разочаровывающая статистика показывает, что у одной трети американцев с диагнозами невропатических и психических заболеваний, улучшения наступают вообще без всякого лечения. Не дает Энгл ответа и на вопрос (хотя сам ставит его), является ли невероятный расцвет психотерапии и психологии реакцией на соответственно возрастающие нужды пациентов, или это, скорей, мода?
И второй, еще более важный вопрос: являются ли волнения, беспокойства, повышенная возбудимость (особенно среди детей) симптомами душевных болезней? Может быть, детская возбудимость – симптом избыточной энергии, говорящей об одаренности данного ребенка, и ее лучше перетерпеть, чем лечить? Может быть, наши тоска, беспокойства и нервозность – по выражению того же Фрейда, являются «естественными выражениями ординарной несчастливости»? Может быть, они – вполне здоровая реакция на превратности современной жизни? Это предположение, кстати, подтверждает, такой пример из книги Энгла:
Диктор: «В середине 60-х годов в двух нью-йоркских зданиях на Манхеттене (на углу 96-й стрит и 5-й авеню) было больше кабинетов психоаналитиков, чем в штатах Миннесота, Орегон, Делавер, Оклахома, Вермонт, Висконсин и Теннеси вместе взятых».
Марина Ефимова: В книге «Американская терапия» есть две бесспорно интересные вещи: во-первых, автор подробно описывает историю «взлета и расцвета психотерапии» в Америке, а во-вторых, убедительно показывает, что даже если психотерапия не очень успешна как лечение, она во всяком случае революционизировала наши знания и представления о мозге человека и о его нервной системе.
