Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие политолог, эксперт Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Андрей Шарый: В прямом эфире Радио Свобода известный российский политолог, эксперт Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Алексей, чем вы объясните такую неожиданную встречу? Стоило уехать Путину в Давос, как президент вдруг проявил такой необычный для него либерализм.
Алексей Малашенко: Прежде всего мне очень понравился комментарий Дмитрия Муратова. Удивительно интеллигентный, я бы сказал, тонкий и за ним очень много стоит. Это просто приятно было слышать. Это первое. Второе, естественно, возникает вопрос: это что, новая тенденция какая-то? Это как бы новый вариант перестройки начинается? Это был только какой-то единоличный шаг? Судя по тому, что сейчас я услышал, это, ну, не начало тенденции, но, во всяком случае, какая-то попытка обозначить новые реалии. Так кажется, во всяком случае. Второе, конечно, очень занятно, что не было Путина, а вот тут-то все это и произошло. Я не думаю, чтобы Медведев абсолютно не поставил в известность Путина, но в любом случае получается, что какой бы реакция Путина не была, Медведев сделал то, что счел нужным. Очень любопытно было бы потом послушать нашего премьер-министра.
Андрей Шарый: Вы думаете, премьер-министр сочтет возможным высказываться по этому поводу?
Алексей Малашенко: Пока он молчит. И, кстати говоря, то, что он очень противоречиво выступал в Давосе, лишний раз показывает то, что насчет единого мнения у нас сейчас, по-моему, на самом верху не все так просто. Но это поживем - увидим. Повод, по которому собрались… Я что-то не помню таких разговоров после того, как была убита Политковская. Это что-то новое, это качественно новая ситуация. Не будем обольщаться, но тем не менее.
Андрей Шарый: Вы склонны рассматривать то, что происходит, как следствие серьезных разногласий в кремлевском руководстве или пока вы не решитесь сделать такие выводы?
Алексей Малашенко: Пока прилагательное "серьезные" отбросим, а вот возможность таких разногласий, разночтений я допускаю потому что, во-первых, это совершенно понятно по чисто человеческим обстоятельствам: два человека не могут думать одинаково. Это первое. А второе - кризис, кризис - это лакмусовая бумажка, она будет показывать, кто на что способен и говорить, и действовать.
Андрей Шарый: Алексей, видите, как здесь интересно получается. Вот Дмитрий Муратов сказал о том, что он в праве говорить все, что он считает нужным по поводу этой встречи, однако о ней, насколько я знаю, не упомянуло российское телевидение, я, по крайней мере, не встречал сегодня это нигде, а там активно показывают встречу Медведева в ФСБ с руководством, Путина в Давосе и так далее, и тому подобное. Получается какая-то такая немножко боковая пропаганда: Кремль немножко приоткрывает одну форточку, но не открывает дверь.
Алексей Малашенко: Вы как раз у меня буквально с языка сорвали следующий сюжет: если такая хорошая "Новая газета", а она действительно хорошая, если она такая острая и полезная и в общественном смысле, и в каком хотите, то почему бы примерно тем же взглядом не посмотреть на телевидение? Вот этот вопрос, который буквально просится на язык. Вот интересно, кого он еще позовет, чтобы поговорить на эту тему.
