Камушки были тихим московским микрорайоном в западной части города недалеко от реки, застроенным в основном пятиэтажками, пока 20 лет назад по соседству не начали возникать небоскребы Москва-Сити, а с другой стороны – эстакады Третьего транспортного кольца.

С тех пор Камушки стали целью застройщиков. Большинство домов в итоге попали в программу реновации и опустели, но шесть домов остались заселенными. Про какие-то будто забыли, а где-то жильцы оказались организованными и упорными, уезжать отказались. Их дома обнесли глухим забором, и микрорайон оказался будто в осаде – под сияющими башнями Сити.

Люди, многие из которых живут в Камушках десятилетиями, порой с рождения, подозревают, что в конце концов проиграют противостояние и будут вынуждены покинуть свои дома, но пока живут и радуются любимому району.

Жители Камушков – в фильме Максима Пахомова "Гетто".

Монологи жителей

Поначалу [когда началось строительство Москва-Сити] было немножко тревожно – пока взрывали котлованы, мы думали, не рухнет ли все, не поедет ли пласт земли в ту сторону, не будет ли это опасно для нас. Но в итоге, к счастью, все это стоит достаточно прочно, по крайней мере, насколько сейчас можно видеть. Нам нравились изменения, здесь рядом теперь торговый центр, есть метро. В то же время были некоторые неудобства, например, когда гуляешь на площадке с детьми солнечным днем, солнце доходит до высоток, одна за другой тень накрывает, сплошным потоком.

Мне не нравится, что претензии на расширение Москва-Сити распространяются теперь еще и на Камушки, который, можно сказать, испокон веков был заселен людьми – это был жилой район. И теперь людей, которые несколькими поколениями здесь живут, постепенно вытесняют. Например, роддом 32, который находится недалеко, я и сама там рожала, и меня там мама родила, и мой папа там родился, – его просто закрыли. То есть у нас постепенно предпринимаются действия, чтобы показать, что живым людям тут не рады. Планируется только в голом виде бизнес.

Это наш район, называется Камушки, около Сити. Было сообщение, что пятиэтажки будут сносить. Уже вокруг нас дома все расселили, и к нам приходили. Всех жителей дома собрали во дворе, стали разговаривать. Наш дом, удивительно, оказался дружный, нас пока оставили. Когда это кончится удовольствие, мы не знаем.

Мы здесь живем, доживаем. Посмотрите, оградили все заборами. Как так можно жить? Живешь как в гетто. Нам, чтобы пройти в магазин, надо вот так обойти. Раньше тут два магазина было, теперь один остался. Чтобы пройти на остановку, надо [обойти] тоже. В общем, кошмар.

Когда-то здесь в этих домах жили мои подруги, потом у них появились дети, мы все дружно гуляли в этом большом дворе. У нас был такой зеленый оазис в центре Москвы, можно сказать. Потом начался вынос коммуникаций, поставили заборы, все дома огорожены. Там на [высотном] доме есть информационное табло, реклама. Помню, в первые вечера после того, как здесь соорудили эти заборы, я шла через поле грязи, которое нам оставили, читала надпись: "Психическое здоровье – важно". Это было цинично.

Я живу здесь всю жизнь, здесь жила моя бабушка, мой дедушка, когда здесь были еще бараки. Бабушка была участницей Великой Отечественной войны, мой дедушка был главным инженером, который руководил этой стройкой. Мы очень держались за свой дом и отстояли его, он не вошел в программу реновации. Тем не менее теперь, учитывая, что подавляющее большинство вошло в программу, и осталось только 6 домов, нам приходится не легко. Оказывается всяческое давление. Хотя мы неоднократно описывали свою позицию, что хотели бы остаться именно здесь, в этом районе, буквально на этом же самом месте по возможности, пока наши желания не были удовлетворены. Чтобы нас расселили в какое-то конкурентоспособное жилье, которое по рыночной стоимости сопоставимо с тем, которое мы имеем здесь, в первую очередь за счет расположения и качества самого строения, – таких радужных перспектив у нас пока нет. Я юрист-международник, я посмотрела законы, почитала комментарии Министерства экономического развития, нашла письмо от 2009 года, что даже если у жителей нет документального подтверждения, что они являются собственниками земли, находящейся под многоквартирным домом, все равно объективная реальность такова, что автоматически, получая свидетельство о собственности на свою квартиру, житель становится обладателем части долевой собственности на землю, находящуюся под этим домом. Я очень надеюсь, что в России, как в правовом государстве, наши конституционные права будут в итоге соблюдены.

Приходили люди подосланные, которые говорили, что дом в плохом состоянии, что дом в аварийном состоянии. Когда у него спросили документы или какие-то подтверждения, он в ужасе убежал. То есть людям платят, чтобы они морально давили на жителей, заставляли отказываться от своего жилья. Те жители, которым неформально предлагают переехать в реновационный дом, которые соглашаются, они, получается, передают свои квартиры в те структуры, которые заинтересованы в том, чтобы снести наши дома. Если большинство квартир займут эти структуры, то они смогут фабриковать какие угодно согласия собственников, и мы уже не сможем повлиять на это.

Я с детских лет слышу разговоры: вот, нас сломают. Думали, что Экспоцентр (расположенный на Пресне с советских времен выставочный центр. – Прим.) развернется. Получилось, что не Экспоцентр, но другое – Сити стал нас поглощать. Несколько раз обманывали жителей, потом построили, как его называют, человейник, 45 этажей в доме, и туда запихали. До сих пор многие квартиры пустуют, нас зазывают туда переехать.

Нам с женой девятый десяток идет. Мы узнали – переселяют в башни, 40-й этаж, 30-й этаж. Представляете, в нашем возрасте. У нас [тут] 3-й этаж, лифт, мы и в магазин, и погулять, нет проблем. А там с 40-го этажа гулять или в магазин за хлебом сходить? Многоэтажные дома – это же муравейник, там жить психически просто ненормально. Я по своему опыту и по опыту своих родственников, когда человек живет в каком-то районе, в каком-то доме, он к этому привыкает, и это становится его родным. Это является любимым местом, и сам дом, и окружение, и люди. И вдруг все это уничтожают, тебя переносят в другие условия, где все непонятно как – это же бьет по психике очень сильно. Я боюсь, что мы просто долго не проживем, если нас переселят.

Был период, когда к нам внедряли агентурную сеть. Мы подозревали, что это происходит. Как раз накануне операции "Реновация" в наши дома подселили группу людей, которые снимали жилье, говоря о том, что они собственники этого жилья, но документы не предъявляли. Они были очень активные, старались собрать максимальное число подписей. Что самое неприятное, у нас периодически устраивали акции устрашения, разливали сильно пахнущую краску в подъездах домов, которые не вошли в состав программы реновации, обливали стены сильно пахнущими веществами.
Видимо, мы кому-то являемся костью в горле, нам периодически устраивали, то в подъезд подбрасывали тухлятину, поджигали, обливали краской. Нас отрезали от телефонной сети, причем счета продолжали приходить.

Дальше нас обманут, признают дом аварийным и так далее, куда-нибудь выселят без нашего согласия. Это будет еще больше, чем вот это. Они должны зачистить весь квартал, понятно совершенно, поэтому они не остановятся, естественно. Но мы, пока ребенок маленький, хотим в этом дворе пожить. У нас еще двое детей, они тоже с удовольствием здесь гуляют. Я лично хочу здесь до конца.