Сахаровский центр 17 февраля будет оспаривать в Московском городском суде решения о штрафах за якобы неиспользование иноагентской маркировки. Штраф общественной организации присужден в 5 миллионов рублей. Дела станут рассматривать три разных судьи в трёх разных кабинетах. Исход судебных заседаний нетрудно прогнозировать. Между тем в Сахаровском центре открылась выставка "Век Елены Боннэр", посвященная столетию со дня рождения правозащитницы.
В выставочном зале было, что называется, не протолкнуться. Разумеется, так много людей пришло потому, что Елена Боннэр – важная фигура в правозащитном движении, и многие, очень многие из посетителей были с ней лично знакомы. Но была еще одна причина: других выставок Сахаровского центра в этих стенах уже не будет, так что люди пришли сюда попрощаться с важным для них местом. 24 января департамент городского имущества Москвы известил Сахаровский центр о прекращении договоров аренды на все помещения. Центр лишится основного здания, выставочного зала и квартиры в доме на Земляном валу.
Председатель правления Сахаровского центра Вячеслав Бахмин вынужден подводить неутешительные итоги:
То, что мы не могли себе представить еще два года назад и даже год назад, сегодня происходит
– Наверное, совершенно обоснованно сейчас говорят, что мы живем в другой стране. Действительно, изменений произошло очень много. В частности, изменения коснулись правозащитных организаций. То, что мы не могли себе представить еще два года назад и даже год назад, сегодня происходит. Мы проводим эту выставку в зале, который видел много всего. 25 лет это здание служило выставочной площадкой для Сахаровского центра. Сейчас эта выставка будет последней. Московское правительство забирает у нас это здание – в соответствии с тем законом, который вступил в силу в декабре прошлого года. Согласно этому закону, так называемые “иностранные агенты” не имеют права получать поддержку от государства, от власти. Мы получали эту поддержку в виде бесплатной бессрочной аренды. Теперь здание у нас отбирают, и в конце апреля мы должны будем освободить два помещения – этот большой зал и двухэтажное здание рядом. Также мы должны освободить квартиру, в которой находится архив Сахарова. На это нам дали месяц, то есть срок до конца февраля. Архив мы уже перевезли.
Будет ли Сахаровский центр существовать? Да, будет
Часто нас спрашивают: а что дальше? Будет ли Сахаровский центр существовать? Да, будет. Только не в таком виде, в каком его привыкли видеть. Эти два здания были серьезной базой для ежедневной и очень важной работы для всего некоммерческого сектора и правозащиты. Теперь мы будем лишены такой возможности. Мы не сможем проводить большие мероприятия, но архив у нас остается. Насколько хватит сил, мы будем продолжать присутствовать в информационном пространстве, то есть в интернете. Правда, сейчас это делать сложнее, и у правозащитных организаций не осталось возможностей выполнять свою миссию. Нас всех окружили красными линиями, переход которых карается по всем статьям новых российских законов. Но люди остаются, поэтому на выставке мы поместили стенд "Контуры будущего", в котором мы наметили, что, в принципе, еще можно делать даже без этих зданий. Если у посетителей выставки возникнут какие-то идеи, пусть не стесняются и добавляют свои соображения.
Владимир Лукин (в прошлом – посол Российской Федерации в США, а затем – уполномоченный по правам человека) не теряет надежду на лучшее:
– Тут многие сокрушаются по поводу того, что это последняя выставка. Я бы не был столь категоричным. Конечно, крот истории роет медленнее, чем хотелось бы, но он роет хорошо.
Я с Еленой Георгиевной не был в особенно близких отношениях, но активно сотрудничал с ней в то десятилетие, когда мне довелось быть уполномоченным по правам человека. И критикой, и советами, и деятельным участием в любых делах она помогала правозащитной работе в нашей стране. Эта работа в то время добилась немалых результатов, хотя, конечно, многое сделать не удалось.
Лично мне очень приятно, что я второй раз присутствую на выставке, связанной с Еленой Георгиевной, потому что первая выставка состоялась в 90-е годы, вскоре после того, как я стал работать в Вашингтоне. Там первой выставкой, которую мы устроили в посольстве, была выставка "Сахаров и Боннэр". Мы тогда буквально половину Москвы обобрали. Это были разные фотографии и артефакты. Выставка получилась замечательная. В короткий срок она сделала наше посольство самым популярным.
Елена Боннэр говорила, что ее "жизнь была типична, трагична и прекрасна". Все эти состояния постарались отразить устроители выставки, проследив в документах и цитатах биографию свой героини от детства до последних дней. Разумеется, говорит куратор выставки "Век Елены Боннэр" Наталья Самовер, экспозиция была бы невозможна без еще одного героя – Андрея Сахарова. Оставшись одна, Боннэр продолжала дело мужа:
– Это была необыкновенная любовь. Два этих человека были наделены талантом любви. Она занималась бытом Сахарова. Она была его машинисткой, другом, советчиком и собеседником. Она его поддерживала.
Она сделала колоссально много для сохранения памяти о нем
14 декабря 1989 года Андрей Дмитриевич внезапно умер. Его больное сердце в конце концов не выдержало. И началась жизнь Елены Боннэр без него. В этой жизни она сделала колоссально много для сохранения памяти о нем. Она основала два архива Сахарова. Один в Москве и второй в США. Она основала наш Сахаровский центр. Она читала бесчисленное количество лекций и писала огромное количество статей. Она стала самостоятельной политической величиной. Особенно ярко ее слово звучало во время первой чеченской войны, а потом и второй. На выставке за стеклом мы показываем факс, который Елена Боннэр через девять дней после начала чеченской войны отправила депутатам Государственной думы (поименно Гайдару, Глазьеву, Зюганову, Федуловой и Явлинскому, то есть руководителям фракций). Как всегда, она говорила о конкретных людях. О каких-то восемнадцатилетних солдатах, которые отказались идти в бой. Нужно было спасти этих солдат.
Еще один важный артефакт выставки – письменный стол. Когда-то за этим столом ее дети учили уроки, а потом этот маленький подростковый стол стал письменным столом академика Сахарова. Там стоит пишущая машинка, на которой Елена Боннэр писала под его диктовку. Там лежат публикации, выходившие уже после его смерти. Там стоит пепельница, потому что она много курила. Как-то так, наверное, было у нее на столе. Не знаю точно, но, наверное, как-то так. Там была ее работа и ее память о Сахарове. Это была невероятная личность, и сегодня мы вспоминаем о ней с благодарностью.
Что бы ни происходило, до 31 марта эта выставка будет в этих стенах, говорит Наталья Самовер.
