Известие о том, что МВД РФ объявило его в розыск, застало художника Станислава Шминке в городе Рино, штат Невада, где он живет уже почти два года.
Шминке – основатель сайта "Уралнаш", независимого издания о Екатеринбурге. В мае 2022-го он опубликовал на этом сайте обращение против войны и диктатуры Путина.
"Мы оказались заложниками диктаторского режима, в котором любой протест подавляется на корню, любое противодействие во имя мира и здравого смысла приравнивается к преступлению, а преступления против человечности, наоборот, объявляются "патриотизмом" и верностью своей стране. Всё это в конечном счёте привело к бессмысленной кровопролитной войне с Украиной во имя выдуманных идеалов", – написал он через год в статье, прославляющей возможности стрит-арта.
В феврале 2023 года Станислав Шминке был оштрафован на 100 тысяч рублей по административной статье о дискредитации армии. Это больше, чем позволяет закон для физических лиц, однако художника суд посчитал должностным лицом. Ещё на 300 тысяч рублей суд оштрафовал принадлежавшую ему компанию.
В декабре прошлого года против него возбудили уголовное дело по статье о повторной дискредитации армии, а сайт "Уралнаш" заблокировали.
Инициатором гонений на сайт и его основателя является депутат Госдумы от "Единой России" Андрей Альшевских, находящийся под санкциями США, Великобритании, Японии и других стран и заочно приговоренный украинским судом к 15 годам лишения свободы за посягательство на территориальную целостность страны. Именно Альшевских обратился в прокуратуру с жалобой на дискредитацию Путина и ВС РФ на сайте "Уралнаш", объявив, что таким образом борется с "пятой колонной".
Но Станислав Шминке находится вне досягаемости чекистов. Вместе с женой Ириной он работает над антивоенным арт-проектом для знаменитого мероприятия Burning Man ("Горящий человек"), которое ежегодно в конце лета проходит в пустыне Блэк-Рок в штате Невада, привлекая десятки тысяч художников и зрителей.
Станислав и Ирина уже представляли свои проекты на Burning Man, организаторы которого подчеркивают, что это не обычный фестиваль, а опыт радикального самовыражения.
Именно из-за "Горящего человека" художники из Екатеринбурга и решили попросить политическое убежище в США и поселиться в Неваде. Об этом Станислав Шминке рассказал Радио Свобода.
– Мы приехали первый раз в 2015 году, просто увидев несколько фотографий. В то время я был айтишник-менеджер. Мы приехали и так всем этим вдохновились, что начали заниматься искусством. В 2018 году привезли из Екатеринбурга первый арт, просто в багаже. В 2020 году выиграли грант на проект Diptown и в 2022-м его сделали. Теперь мы его продали в музей в Неваде.
– Diptown – что это за город?
Мы придумали город, который полностью был под землей
– Это партиципаторный проект, когда люди участвуют во всем. Вначале была история о городе – туристической ловушке. В США довольно распространено, когда в городе есть какая-то странная достопримечательность, вроде самой большой вилки в мире, люди приезжают только ради нее, и весь город за счет этого строится. Мы придумали город, который полностью был под землей, в овраге. Просили людей, чтобы сочинили истории, связанные с этим. На основе историй сделали несколько домов. Этот город засыпало песком, торчат только крыши, видно чуть-чуть. Хотели вызвать какую-то ностальгию по тем местам, которых никогда не было, и по временам, которых никогда не было.
– А какой проект у вас был в прошлом году?
– В прошлом году мы сделали бассейн. Нас спрашивали: будет ли там вода? И тут началось жуткое наводнение, лил дождь дней пять подряд, все застыло. Пустыня необычная, мелкодисперсный порошок, он сразу же превращается в болото, в котором все вязнет. Люди просто сидели, где жили, несколько дней.
– И теперь вы объявили краудфандинг на антивоенный проект Mir or для Burning man, который пройдет летом. Что это будет и много ли удалось собрать денег?
Мины будут висеть над землей, как будто бы парить над тобой в толще воды
– Burning Man – про развлечения, и надо как-то людей завлечь, поэтому мы выбрали довольно интересный и красивый инженерный объект – морскую мину. Мы сделаем так, что мины будут висеть над землей, как будто бы парить над тобой в толще воды. Одновременно идея в том, чтобы люди задумались, что выбрать – войну или искусство. Примерно 30 тысяч долларов выйдет весь проект. Пока есть 15. Потихоньку собираем уже, в Китае нам сделали часть объектов, и в Нью-Йорке сейчас делают.
– Burning Man чурается политики, там нет прямолинейных политических проектов.
– Раньше было совсем запрещено. Но в 2022 году был трезубец, украинцы привезли, а в 2023-м они привезли ежа из противотанковых ежей. Мы подумали: видимо, сейчас можно делать антивоенные высказывания. В этом году антивоенный арт согласовали, нам дали добро.
– Итак, вы впервые приехали в Неваду 9 лет назад и в конечном счете решили поселиться в этом штате?
– Да. Мы живем на границе с Калифорнией, тут и пустыни, и горы швейцарско-уральские. Дешево, свободно, приятно, так и остались.
– И в это райское место приходит с далекой родины известие о том, что вас объявили в розыск. Как вы восприняли эту новость?
Почетно и приятно за дискредитацию Путина такое получить
– Она ожидаемая. Осенью мы узнали, что Следственный комитет возбудил уголовное дело, до этого возбуждали несколько административных дел за дискредитацию Путина. В 2022 году мы вышли из Burning Man – там же нет связи, и первая новость, что Альшевских начал меня преследовать. Поэтому мы и решили оставаться в Штатах. А так – почетно и приятно за дискредитацию Путина такое получить. С другой стороны, не очень приятны слова "розыск" и "уголовное дело".
– Альшевских возмущен вашим сайтом "Уралнаш". У вас с ним давний конфликт?
– Он же наш екатеринбуржец, у меня бабушка призывала за него голосовать. Он председатель какого-то совета, который занимается кошмареньем тех, кто уехал, у них такая задача, он во "ВКонтакте" хвалился. Видимо, по профилю работает.
– Речь идет о публикациях, которые вы сделали еще в 2022 году? Или вы не знаете толком?
– Мы толком не знаем, сейчас думаем, нужно ли заводить адвоката, знакомиться с этим делом. Вообще так делается: сначала административный протокол, после второго административного протокола можно возбудить уголовное дело. Они довольно долго все это делали. В феврале 2023 года у меня первое дело было за дискредитацию, попозже второе.
– Вы ничего нового за последнее время не написали, что их могло бы взбесить?
– Нет, мы не можем дальше работать, подставлять под удар своих журналистов, поэтому в 2023 году прекратили работу над сайтом, он используется просто как архив материалов о городе.
– Вы два года назад писали, что стрит-арт может бороться с режимом. Вы считаете, что это действительно эффективный способ?
Путин успешно всех выдавливает из страны и запугивает
– Есть какие-то люди, которых не охватывает интернет, они могут увидеть какое-то высказывание и что-то изменить в жизни благодаря стрит-арту. Это не основной удар по Путину, а расширение охвата. Каждый делает то, что умеет.
– Увы, почти все знаменитые стрит-арт-художники уехали.
– Да вроде всех уже выдавили. Путин успешно всех выдавливает из страны и запугивает.
– Вы делали сайт о городе. Скучаете по Екатеринбургу?
– Конечно, скучаю. Мы делали портал, который вызывает интерес к истории, к природе, к своему краю. У нас была хорошая аудитория. Да, грустно, что, если нам дадут убежище в США, нельзя будет приезжать в Россию.
– Все-таки не так страшно, как российская тюрьма. Непонятно только, почему, зная, что вы давно уехали, они возбуждают дело, объявляют вас в розыск. Вы понимаете их логику?
– Сам Альшевских говорит: они это делают для того, чтобы ты перестал высказываться. То есть это давление. Полиция ходит домой к маме, спрашивает, где я живу, просят написать бумагу, что я уехал. Мы уехали через Беларусь, не было погранслужбы, нет записи, что мы покинули страну. Они, бедные, мучаются с этим вопросом.
– Вы писали, что большинство россиян правильно все понимают, настроены против войны. Но возникает ощущение, что это не совсем так.
Кому ни звонишь, у всех страх прямо лезет из телефона
– Очень хорошо там построена система пропаганды, очень много людей принимают эту реальность. Не то что они совсем "за", но все живут как-то. Странные иногда метаморфозы бывают с людьми, когда человек, вроде умный и нормальный, покупает дом в Крыму. На что он рассчитывает?
– Расскажете об эволюции своих политических взглядов?
– Я состоял в "Справедливой России", мы продвигали Миронова в Екатеринбурге, открывали партийный магазин, партийные заправки. Я с ними встречался, в одном офисе сидели с Бурбулисом, с Мироновым. Мне сильно не понравилось, как у них мысли текут. Стал сторонником Навального.
– Я помню, какие были крупные протесты в Екатеринбурге против строительства храма. Сейчас надеяться на воскрешение оппозиционного движения вряд ли возможно.
– Конечно. Это опасно. Кому ни позвонишь, у всех страх прямо лезет из телефона. Запугали всех, к сожалению.
– Вас не запугали.
– Слава богу, я уехал на другую сторону Земли, и можно не сильно бояться, что достанут. Мы сразу уехали, как война началась, жили сначала в Турции, но там неуютно, слишком близко к России, все дальше и дальше забирались.
– Многие говорят, что Burning Man – это меняющий жизнь опыт. Вижу, что и вашу жизнь этот фестиваль изменил.
Большой социальный эксперимент, что-то вроде победившего коммунизма
– На самом деле очень сильно меняется отношение ко всему. Это не фестиваль, это комьюнити, которое организовывается в пустыне. Большой социальный эксперимент, что-то вроде победившего коммунизма. Туда попадаешь и видишь, что люди могут жить совершенно по-другому, а не так, как в обычной жизни.
– Ивент заканчивается, а комьюнити остается?
– Да, конечно. Есть региональные ивенты, есть движение, все общаются дальше. Когда мы приехали, у нас кончились российские паспорта, мы были в жутком правовом статусе, и нас комьюнити выкормило. Все продолжается и после ивента. Часто люди остаются надолго, втягиваются. Мы снимали дом у женщины, она 29 раз уже ездила. Она медик, организовала там службу скорой помощи, оказывает медуслуги.
– Если бы этот ивент был бесконечным, согласились бы вы просто жить в этой пустыне и никуда больше не выбираться?
Все должно быть таким, каким было до того, как ты туда пришел
– В пустыне – нет. Но они купили рядом с пустыней большое ранчо и пытаются понять, что будет, если это делать 365 дней в году. Эксперимент такой. Пока мало новостей, но пытаются.
– Как бы вы сформулировали философию этого комьюнити?
– Есть 10 принципов, их надо соблюдать, все за счет этого работает. Leaving No Trace – прекраснейший принцип, все должно быть таким, каким было до того, как ты туда пришел. Декоммодификация прекрасная: когда приезжаешь после Burning Man домой, все эти бренды прыгают в глаза с каждого шампуня, ты совершенно отвык от рекламного давления.
– Какой принцип самый важный для вас?
– Радикальное самовыражение. Там ты можешь не скрываться под социальными масками, конструктами, а быть самим собой.
