14 сентября суд города Гродно вынес приговор белорусскому журналисту-расследователю Денису Ивашину – 13 лет и месяц колонии. Процесс проходил в закрытом режиме, так как на нем "рассматривались сведения, составляющие государственную тайну".
Это один из самых больших сроков за профессиональную деятельность, который получали журналисты в Беларуси. Ивашина обвинили во "вмешательстве в деятельность сотрудников органов внутренних дел" и в "измене государству". КГБ Беларуси заявил, что журналист сотрудничал с украинской разведкой. Белорусские спецслужбы считают, что под прикрытием посольства Украины в РБ работала шпионская сеть.
Согласно обвинению, "Денис Ивашин, сотрудничая с украинскими организациями, активно участвовал в навязывании Республике Беларусь политического курса, который не соответствует ее национальным интересам, вмешивался извне во внутриполитические процессы".
Денис Ивашин помогал деанонимизировать сотрудников спецподразделения МВД Украины "Беркут", которые после 2014 года устроились работать в белорусскую милицию. Также Ивашина обязали выплатить штраф в "150 базовых величин" и компенсацию морального ущерба потерпевшим (суммарно это 22 800 белорусских рублей, или 9 тысяч долларов). Эти потерпевшие – девять бойцов украинского "Беркута", стоявшие плечом к плечу с боевиками украинского Антимайдана, а после защищавшие режим Лукашенко.
До того как появились публикации Ивашина в белорусском издании "Новы час" (ознакомиться с его расследованиями полностью можно здесь), было известно лишь о бывших "беркутовцах", бежавших в Россию и вступивших в ряды российских силовых структур. Ивашин расследовал их службу в рядах белорусского ОМОНа, незаконное предоставление им белорусского гражданства, выдачу квартир. Он также подробно освещал участие Росгвардии в белорусских событиях. Ивашин известен также публикациями на тему строительства ресторана в Куропатах на месте массовых сталинских расстрелов, о влиянии "русского мира" на Беларусь и Сирию. Также он участник и автор белорусской страницы международного раcследовательского проекта InformNapalm.
На суде присутствовали белорусские пропагандисты и европейские дипломаты, пришедшие поддержать Ивашина. Журналисты провластных каналов задавали евродипломатам "каверзные" вопросы, видео этих вопросов разлетелись по белорусскому интернету. Например, сотрудница одного из государственных телеканалов спросила мать политзаключенного журналиста, зачем она пришла к зданию суда. Людмила Ивашина ответила, что хочет "послать всех за русским кораблем". Ее не пустили в здание суда, она успела только увидеть Дениса и крикнуть: "Сынок, я здесь!"
Людмила Ивашина говорит: "Если судят сталинскими тройками, в какую справедливость сегодня можно верить? Я помню, как следователь тогда сказал: "Будет суд, открытый, и вы еще узнаете о своем сыне. Вы о нем ничего не знаете". И где этот открытый суд?! Он бы был таким, если бы у них было хоть что-то".
Когда Ивашина вели на суд, он крикнул "Жыве Беларусь" и "Слава Україні". Ивашин – гражданин Беларуси украинского происхождения с так называемым "статусом зарубежного украинца", который выдается украинским МИДом.
"Мы почти два месяца пытались добиться от следователей хотя бы названий статей, – рассказывает супруга Дениса Ольга Ивашина. – Переписка с мужем заблокирована, о передаче дела в суд и ознакомлении с его материалами речи не идет. И тут чудо: собственноручно они расписывают все свои выдумки. Это связано с тем, что Дениса пытаются представить участником выдуманной "агентурной сети", которую якобы создали украинские дипломаты".
По ее мнению, сейчас у белорусского режима – как у сообщника российской агрессии – есть запрос на "антиукраинскую истерию" и подобные пропагандистские сюжеты.
Главный редактор газеты "Новы час", с которой сотрудничал Денис Ивашин, Оксана Колб, уехала из Беларуси после того, как ее приговорили к 2,5 годам ограничения свободы с направлением в исправительное учреждение. Она полагает, что из всех расследований Ивашина власти больше всего не понравилась констатация факта, что Беларусь укрывает людей, которые находятся в розыске из-за преступлений, совершенных против украинских граждан во время протестов на Майдане:
– У Дениса было очень много расследований, но в данном случае триггером послужили именно расследования по "Беркуту" в Беларуси. Расследования, которые касались российских войск на границе с Беларусью, передвижений на границе с Украиной (Ивашин писал о совместных учениях Росгвардии и белорусского ОМОНа. – Прим. РС), вышли гораздо раньше. А вот когда пошли разговоры про силовиков, было заметно внимание к Денису. Кроме того, его задержали практически через день после комментария во время интервью, когда журналист спросил у Дениса, не обращались ли к нему правоохранительные органы Украины за информацией о бывших "беркутовцах" в Беларуси. И Денис ответил, что он, как журналист, отправлял информационный запрос, нет ли у них каких-то сведений о "Беркуте". В то время в стране был очередной наезд на Украину, появились все эти немыслимые обвинения о подготовке вооруженных группировок, складах оружия на границе…
– Такой большой срок – это личная месть или показательное наказание для устрашения других?
– Стало известно, что прокурор запросил 9 лет и 1 месяц, а судья дал 13 лет и один месяц. Я подозреваю, что это инициатива судьи. Видимо, ему очень не понравилось, как вел себя Денис, он не собирался признавать вину и каяться. Когда мы после суда разговаривали с мамой Дениса, не сговариваясь, обе сказали: "Я думала, что будет 15 лет", исходя из того, как ведет себя белорусская власть и чего она боится.
Это была месть за его позицию
Денис уже больше года назад в открытую написал, что Беларусь укрывает международных террористов. У нас в издании было опубликовано три его расследования, в которых он писал о тех "беркутовцах", что числились в белорусских силовых структурах и участвовали в разгонах мирных протестов. Денис готовил четвертое расследование. Как он мне говорил, он собрал еще больше впечатляющей информации, мы собирались его опубликовать в течение недели, и как раз тогда его задержали. Подтверждением того, что именно расследование про "Беркут" в Беларуси послужило этим сигналом – это тот факт, что среди потерпевших, которым Денис за моральный ущерб должен выплатить компенсацию, – как раз девять "беркутовцев". Отсюда и так называемая связь с иностранной разведкой, хотя Денис всю информацию брал из открытых источников, в том числе с сайта МВД. Он просто ее умеет собирать и обрабатывать.
– В прошлом году, когда ему было предъявлено обвинение по статье 365 Уголовного кодекса ("Вмешательство в деятельность сотрудника органов внутренних дел"), речь шла о сроке до трех лет. Но ведь уже тогда было его расследование про "беркутовцев", которые избивали людей в Украине, а теперь делают то же в Беларуси и в России.
– Тогда еще не выдвигали журналистам статьи о госизмене. Видимо, к этому их привел сам факт того, что Денис не собирался ничего признавать и не шел на сотрудничество со следствием, около полугода вообще отказывался от дачи любых показаний. Его мучили отсутствием писем и всякой связи. Больше 300 дней к нему не пропускали письма, и от него они не доходили. Что это, как не издевательство? Это была месть за его позицию. А потом они нашли вот такой веселый способ обвинять журналистов в измене родине. Точно так же, как и Катю Андрееву обвинили в госизмене за книгу "Белорусский Донбасс".
– На данный момент статья "Измена государству", по которой виновные караются сроком до 15 лет, вменяется журналистам Денису Ивашину (13 лет), Катерине Андреевой (8 лет), Андрею Александрову (15 лет), Игорю Лосику (15 лет) и Эдуарду Пальчису (13 лет). И это только журналисты.
– Это пока что все журналисты, обвиненные в госизмене. Думаю, что все еще впереди. Если у режима хватит ресурса продержаться еще пару лет, то мы услышим еще более "веселые" приговоры.
– Денис знал о том, что его могут арестовать?
Денис хорошо понимал, что его могут арестовать, но не собирался уезжать
– Все было предсказуемо. Денис хорошо понимал, что его могут арестовать, но не собирался уезжать.
– Как он это объяснял?
– Потому что Беларусь – его страна, а не страна тех, кто захватил власть. Он хотел сделать как можно больше для страны. Часто люди говорят, что, если бы он уехал, сделал бы больше. Может быть, а может и нет. Я сейчас и сама в таком положении. Лучше мне, но не лучше тем людям, для которых я была поддержкой. Я сама сознательно не удаляла никаких фотографий, никак не пыталась себя обезопасить, потому что понимала, что за мной все равно придут. Я понимаю его позицию. Это человек на стальном стержне, который вряд ли кому-то удастся сломать.
– А вот вы тоже были в СИЗО два месяца, потом вам дали 2,5 года, и вы не собирались уезжать тогда…
– После этого у меня был еще один суд по административной статье 19.11 – мне дали 13 суток (статья 19.11 предусматривает ответственность за распространение, изготовление, хранение и перевозку информационной продукции, содержащей призывы к экстремистской деятельности. – Прим. РС). А потом меня начали искать из Центрального аппарата Следственного комитета. Глядя на своего мужа, я поняла, что еще один мой круг (опять сутки – СИЗО – новая статья – новый приговор) он не перенесет. Честно говоря, поддалась на уговоры семьи и решила уехать.
– Прежде чем вам предъявили новое обвинение, вы же взвешивали свои шансы, о чем вы думали?
– Тогда я собиралась поехать на "химию", надеясь, что этим все и закончится. Я приняла просто правила игры. Но я ошиблась.
– Вы не могли этого предсказать, следовательно, вы тоже не увидели логики и последовательности в этих задержаниях?
– Логика там есть. Когда запущен механизм массовых репрессий, они не могут остановиться, репрессии могут только усиливаться. Собственно говоря, это и происходит. Далеко не вся информация доходит до журналистов или правозащитников. Глядя изнутри, когда я там находилась, можно было сделать вывод, что примерно 30–40 человек еженедельно задерживают. Сейчас иногда просачивается информация, что кого-то задержали в середине августа, а только сейчас это становится известно, – она мои выводы подтверждает. К сожалению, очень многие родственники не сообщают о задержании своих близких, надеясь таким образом сделать им лучше. Дескать, если никто про это не будет знать и говорить, их тихонечко выпустят. К сожалению, это так не работает. Меньше задерживать – уже нельзя, исходя из внутренней логики репрессий, она такая везде в подобных режимах. Больше – вряд ли получится, система и так уже захлебывается.
– Помимо Дениса еще были журналисты вашего издания, которые попали под этот каток?
– Да, Коля Дедок. И сейчас продолжают на него давить, он фактически не выходит из ШИЗО. Но Коля привычный, у него это уже не первый срок, – говорит бывшая политзаключенная, главред газеты "Новы час" Оксана Колб.
Николай Дедок провел в заключении уже пять лет после 2010 года, когда его задержали по подозрению в нападении на посольство России, а потом предъявили обвинение в участии в несанкционированной акции около Генштаба Беларуси. В 2021 году суд приговорил политзаключенного Дедка к пяти годам колонии. Его признали виновным по трем статьям: "Призывы к действиям против нацбезопасности Беларуси", "Участие в грубом нарушении порядка" и "Незаконные действия в отношении горючих веществ".
Сейчас в Беларуси идет новая волна репрессий против журналистов самых неожиданных СМИ. Только за последнюю неделю стало известно об аресте Анатолия Санатенко, главного редактора онлайн-газеты "Бобруйский курьер". В Минске задержали журналиста Дмитрия Семченко. Ранее он возглавлял лукашенковский пул журналистов ОНТ. Дмитрий Семченко до 13 августа 2020 года работал на госканале ОНТ и уволился в знак протеста против насилия после президентских выборов. Журналиста "Прессбола" Андрея Ильеню осудили на 10 суток. Причина задержания неизвестна.
В начале месяца вынесли приговоры по "делу анархистов", шокирующие тюремными сроками не меньше, чем за госизмену. 6 сентября в Минске огласили приговор сразу десяти политическим заключенным, фигурантам дела "Революционного действия". Их приговорили к огромным тюремным срокам – в общей сложности тюремное заключение десяти обвиняемых составит 94 года: Александр Францкевич получил 17 лет лишения свободы, Ахикиро Гаевский-Ханадо – 16, Марфа Рабкова – 15, Алексей Головко – 12, Павел Шпетный, Никита Дранец, Александр Козлянко и Андрей Чепюк – по 6 лет, Андрей Марач и Даниил Чуль – по 5. Следственный комитет назвал их "организаторами и руководителями ряда организованных преступных групп, имевших автономные ячейки в регионах Беларуси со своими лидерами". Также задержаны несколько адвокатов, которые защищали фигурантов по этому делу, за "разглашение данных следствия".
Марфа Рабкова уже два года находится за решеткой. 15 лет – это самый жестокий приговор среди женщин-политзаключенных. До задержания в сентябре 2020 года она вместе с волонтерами правозащитного центра "Вясна" вела наблюдение за проведением акций протеста, а также участвовала в документировании пыток и других репрессий против активистов.
