Ссылки для упрощенного доступа

Депутат Геннадий Гудков – о радикальном крыле во власти, настроенном на конфронтацию.


Геннадий Гудков
Геннадий Гудков
После принятия в первом чтении голосами "Единой России" поправок в законодательство, вводящих для нарушителей порядка проведения митингов драконовские штрафы, обозреватель Радио Свобода побеседовал с одним из оппонентов проекта, заместителем руководителя фракции "Справедливая Россия" Геннадием Гудковым.

– В чем задача этого законопроекта, который куется в Думе "Единой Россией"?

– Власть действует руками "Единой России". Делается это под 12 июня, и задача власти – протащить через Думу, через сомнительное большинство имени Чурова вот этот законопроект, чтобы запугать людей, просто запугать.

12 июня в Москве запланированы массовые протестные митинги и шествия. Это день, когда нужно будет впервые применить этот закон, поэтому власть очень торопится. Демарш оппозиции, когда все фракции пригрозили покинуть зал пленарных заседаний, не остановил власть, она решила принимать этот законопроект голосами "Единой России".

Сегодня дан старт новой политике президента Путина – политике, направленной на сведение счетов с оппозиционерами, на репрессии, на ужесточение, давление на бизнес, связанный с оппозиционной деятельностью. Сейчас идет запугивание активистов, тот же Навальный задержан, Яшин арестован и отбывает административное наказание, Удальцову пытаются пришить какую-то статью в Ульяновске, есть и другие примеры. Это говорит о том, что репрессии могут в ближайшее время стать основным трендом политического развития России.

– Можете объяснить, почему 18 мая все три оппозиционные фракции – ЛДПР, Компартия и ваша – смогли демарш провести и приостановили акцию "Единой России", а 22 мая две фракции как-то сильно смягчились? Что-то им пообещали?

– Ничего им не пообещали. Мы обсуждали эту довольно острую тему и решили так, что ресурс привлечения внимания путем демарша, очень ограниченный. Грубо говоря, за сессию можно выйти один-три раза. Один раз мы уже привлекли внимание, жестко заявили, что будем голосовать против. Мы решили, что бойкотируем вообще эту тему: отказались от вопросов, от выступлений, надели белые ленточки, показали, что мы против и вообще не собираемся принимать участие в это фарсе. Потому что были бы мы в зале, не были бы, они бы все равно приняли законопроект в первом чтении. Есть предложение нашей молодежи – во втором чтении дать тысячу поправок, чтобы затормозить работу, потому что каждая поправка должна рассматриваться.

– А что-то хорошее в этом законопроекте вы можете найти? Многие говорят, что есть один пункт – чтобы на митинги в масках не ходили. По крайней мере, будет понятно, кто провокатор, кто не провокатор. Одного товарища вычислили, который кидал камни на митинге 6-го числа, нашли его фотографию, – из движения "Наши" товарищ оказался.

– О, как интересно! Я был убежден, что это какая-то радикальная часть молодежи, которую нужно наказать за это, потому что она компрометирует весь протест. Я думал, что день-два – и установят, привлекут, покажут. Но мы сегодня ничего не знаем. И у меня с каждым днем крепнет убеждение, это моя личная точка зрения, что провокация была устроена самой властью.

– Можно попытаться совместными действиями парламентских фракций добиться снижения этих штрафов. Вот господин Плигин сказал, что будет для граждан штраф 300 тысяч максимум, но я слышал вполне разумные слова Владимира Жириновского, что если кого-то и штрафовать, нужно брать процент от его дохода, как во многих западных странах. Единороссы любят же ссылаться на западный опыт.

– Ссылаются на западный опыт жесткости репрессий, но забывают, чтоо нам бы неплохо перенять от Запада же опыт демократических свобод. Потому что если мы хотим брать механизмы тирании с Востока, а строгость закона – от демократии Запада, – хреново у нас получается.

– Еще бы независимый суд иметь неплохо.

– Про суд я вообще молчу. Сегодня посмотрел качественно отснятое задержание Навального, и вы знаете, я вообще не понимаю власть, что она делает? Она что потом ждет – аплодисментов, благодарности, любви? Это скотское отношение к собственным гражданам, тем более Навальный – кумир определенной части улицы. Ну, разве так можно делать? Люди, которые посмотрели его задержание, я глубоко убежден, стали значительно хуже относиться к власти и к полиции. Тупость, глупость дуболомов от власти ведет к гражданскому конфликту.

Всегда действие равно противодействию, и они вызывают ожесточенную, озлобленную, более радикальную реакцию. Обратите внимание, сейчас собирается оргкомитет по подготовке к 12 июня, и я должен признать, что меня не позвали. Потому что Гудков будет говорить: ребята, давайте выполнять закон, у нас есть маршрут, давайте не будем устраивать конфликт на ровном месте, там, где его можно избежать. Это говорит о том, что если представители парламентской оппозиции уйдут из протестного движения, будет очень быстрая радикализация этого протеста.

– Замена министра внутренних дела Нургалиева на начальника московской полиции Колокольцева - это позитивное решение? Некоторые говорят, что с Колокольцевым возможен был диалог, но 6-го мая его подчиненные не очень с вами хорошо контактировали.

– Да нет, подчиненные как раз 6 мая контактировали, и мы бы договорились, если бы не эти провокации, которые непонятно кто устроил. С точки зрения личностных характеристик я его знаю шапочно. Люди, которые знают Владимира Колокольцева больше и ближе, отзываются о нем положительно. И конечно, он более крепкий профессионал, человек, прошедший все ступеньки, начинавший в рядовом отделении. Саму систему МВД он знает от и до. Но ведь он идет работать министром внутренних дел, в систему, где принят закон о полиции, дающий безграничные полномочия и полную бесконтрольность, в систему, которая на сегодняшний день выполняет политические заказы, является инструментом партийных, политических разборок, экономического подавления, когда нужно кого-то угробить, удушить. Как Колокольцев будет этому противостоять, и будет ли? Либо он будет бездумно выполнять приказы власти, защищая власть от народа, либо попытается поставить деятельность МВД в рамки закона, не очень обращая внимание на окрики сверху. Какова цена его как министра внутренних дел, мы узнаем очень скоро. Я думаю, не позднее 12 июня.

– Прокомментируйте назначения в новом правительстве. Это перетасовка колоды и техническое правительство?

– До известной степени это перетасовка известных фигур, поскольку мы практически не нашли там ничего нового. Это вид сбоку той же самой команды. Министры старого правительства, которые сегодня не в обойме, они либо в Совете безопасности, как Нургалиев, либо – помощники президента. Что касается самого правительства, новым его назвать можно только условно, потому что всех этих людей мы знаем. Как можно назвать новым в политике Олега Говоруна, который возглавлял Главное управление внутренней политики при администрации президента? Как можно назвать новым Владимира Колокольцева, который был главой столичного главка полиции? Или Аркадия Дворковича – я его уважаю как личность за его достаточно либеральные, прогрессивные взгляды, но ведь мы знаем его как правую руку президента на протяжении многих лет. И это означает, что он уже был в команде, в обойме, и он из нее не выпал, а сейчас занял должность вице-премьера.

Совсем очевидными выглядят фигуры Володина и Суркова, которые поменялись местами – просто рокировка. И мне кажется, что курс прежний, а с учетом того, что взят уклон еще и на репрессии, то тревожно за Россию, за экономику, за то, что будет с нами в ближайшие год-два.

– Конструкция мне напоминает ЦК КПСС и Совет министров СССР – кураторы со Старой площади контролируют и поправляют министров, в мелочи не вмешиваются, но стратегию задают.

– Я думаю, что ситуация все больше начинает напоминать позднего Ельцина, который менял людей довольно часто, в отличие от Путина, но принципы замены были примерно такие же: из одного кресла в другое, поменять местами, а колода была примерно одна и та же. Что-то сейчас похожее происходит и с новым правительством. Как говорится, люди вроде бы все новые, а на самом деле до боли известные.

– Игорь Сечин, считавшийся всесильным, стал сегодня из вице-премьеров руководителем компании "Роснефть". Это он брошен из политбюро на низовую работу?

– Компания "Роснефть" – крупнейшая государственная структура, и она в значительной степени влияет на многие экономические процессы. Не думаю, что Сечин выпал из обоймы. Это тоже некая рокировка, вполне возможно, что временная. Не исключено, что в правительстве через какое-то время последуют определенные перестановки. Не думаю, что Сечин перестал входить в самую верхнюю элиту нашей правящей группировки.

– Есть мнение, что у этого правительства будет не так много времени?

– Я глубоко убежден, что если мы дальше пойдем курсом на конфронтацию, на подмену диалога власти и общества репрессиями, то долго ни Дума, ни правительство не просуществуют. Я еще несколько лет назад говорил, до всех выборов, что может настать такой момент, когда единственным способом спасения политической стабильности в России может стать досрочный роспуск парламента, проведение честных выборов и формирование коалиционного правительства народного доверия.

– Дмитрий Медведев вступил в партию "Единая Россия", и представители "Единой России" страшно рады, они говорят, что это повысит рейтинг партии, теперь им легче будет бороться за сохранение своих позиций.


– Я глубоко убежден, что необратимый процесс разрушения "Единой России" и потери доверия начался давно, он достиг своего пика в декабре. Это было четко видно по реальным результатам голосования на участках, где удалось избежать фальсификаций. И совершенно очевидно, что после некоторой задержки он продолжится снова. Я не очень понимаю Дмитрия Медведева, поскольку вступать в партию на подъеме – это понятно с точки зрения прагматики, а вот вступать в партию, которая прошла пик и уверенно идет на закат, я думаю, это и свой имидж, свой рейтинг опускать, и ничего уже не дает партии.

– А Медведев говорит: "У нас есть сейчас в стране другая политическая сила, которая способна управлять государством? На мой взгляд, нет".

– То же самое могли бы воскликнуть совсем недавно и Саддам Хусейн, и Муамар Каддафи, и ряд других руководителей. Если в стране возникает вопрос - если не Путин, то кто? - надо немедленно менять всю власть! Надо немедленно менять саму систему формирования этой власти, потому что если 140-миллионная страна не знает, кто еще может быть министром, президентом, депутатом и так далее, это уже диагноз смертельной болезни, потому что она угрожает самой стране, самому народу.

И совершенно очевидно, что лекарство от этой болезни только одно – демократизация, проведение серьезной реформы, демократизация избирательного процесса, политической борьбы. Это формирование власти, которая проходит горнило честных выборов, это коллегиальный механизм управления страной. Лучше всего – это парламентская республика.

Тогда мы уйдем от монархии, от этих верноподданнических истерик, когда дамы падают в обморок, увидев царя ближе, чем пять метров. Иначе мы превратимся в страну, когда на Ходынке будут кидать куски пирога, и начнется давка среди людей со смертельными исходами. Не надо копировать чужой и свой печальный опыт диктатур, монархий.

– Говорят, что настоящая борьба начнется после 1 июля, когда люди поймут, чего стоили обещания Владимира Путина, когда будут подняты тарифы на все услуги и так далее. Вы к этому этапу готовы?

– Мы готовимся к этому этапу, и не только как партия – мы создали общественное социал-демократическое движение "Левый альянс". Я думаю, что другие представители оппозиции тоже понимают, что скоро нас ждут потрясения. 1 июля – это всего лишь один из этапов ухудшения ситуации, поскольку резко подпрыгнут тарифы, что вызовет рост цен на все остальные товары. Дальше вступит в действие пресловутый 83-ий закон, в результате чего фактически все не дообеспеченные бюджетные автономные учреждения – школы, больницы, детские сады и так далее – начнут искать дополнительные источники финансирования, и будут вводить платные услуги.

Но самое главное, что нас подкарауливает впереди, с чем совершенно не способна бороться действующая верхушка, это экономический кризис. Он обязательно наступит после снижения цен на нефть и углеводороды. Сегодня Россия полностью зависит от мировых цен на энергоносители, и все то, что имеют россияне через пенсионные фонды, через пособия и так далее, на 60, а то и 70 процентов зависит только от этого параметра. Надо четко понимать, что даже пенсионный фонд мы не сможем наполнить за счет несырьевой экономики, если вдруг что-то случится с сырьем на мировых рынках.

– Как вам история с законом о выборах губернаторов? Осталась почти неделя до вступления его в силу, и вот очередного губернатора – карельского, сняли.

– Мои прогнозы сбылись, я говорил еще в начале года, что власть сейчас переназначит губернаторов, пойдет по пути декоративных перемен, имитации, отставит отложенные выборы на пять лет, снабдит их дурацкими фильтрами и полностью выхолостит всю реформу. Что и произошло, по большому счету. За спиной народа идут игры, а народу опять подсовывают пустышку, чтобы он не вопил. Если власть решила сидеть вечно, то это не удивительно, это нормально. Включить дурака и сказать, что это демократическая реформа, – все это в стиле современного властного фарисейства.

Я думаю, что в целом курс взят на конфронтацию – вот что страшно. Награждение того, кого наказывать надо. Перемещение на руководящие должности людей, которые призывают "размазать демонстрантам печень". Людей более жестких, радикальных сегодня двигают вверх. Сдержанный, умеренный подход демонстрируют Нарышкин, Морозов, Плигин, а есть те, которые настроены на жесткую конфронтацию, даже с ноткой истерики – тот же Железняк или Яровая. Сейчас, кажется, побеждает крыло во власти, настроенное на более радикальную конфронтацию.

Сергей Миронов заявил, что создает рабочую группу по взаимодействию с уличными протестными акциями, с той здоровой частью протестующих которые не призывают к разрушению, к потасовкам, к каким-то неприемлемым и антиконституционным вещам. Мы будем развивать это направление и более активно втягиваться в мирные протесты в рамках правового поля.

Я лично все-таки оптимист и надеюсь, что начнется позитивный диалог и реальные уступки. Потому что иначе радикализация протеста просто неизбежна.
Почему этого не понимают в Кремле, мне сложно сказать. Видимо, они живут в другом измерении. Они не понимают, что а) все события происходят в столичных городах, б) для этого не нужно большинство населения, для этого нужна готовая к решительным действиям небольшая пропорция социально активных людей, которые способны повлиять на резкое изменение общественного сознания. Мне кажется, этого в Кремле не учитывают. Но я все равно продолжают пока надеяться на диалог, а дальше посмотрим...

Полный текст интервью Геннадия Гудкова в программе "Время гостей"
XS
SM
MD
LG