Александр Генис: В следующую субботу, 6 июня, Обама будет в Нормандии. Как пять лет назад Джордж Буш, нынешний президент отметит юбилей самого знаменитого в батальной истории Америки дня – 65-летие высадки союзников во Францию. В память американцев эта операция вошла под условным, никак не расшифровывающимся названием – “D-Day”, “Д-Дэй”. Во многих отношениях он остался главным в истории Второй мировой войны. Даже День Победы здесь не отмечается так торжественно. Ведь для Америки война кончилась позже, чем для европейцев. Ей предстояли еще тяжелейшие бои с Японией. Зато “Д-Дэй” стал в массовом сознании поворотным моментом, ключевым сражением, компактным, интенсивным и победоносным. Это - высшая точка солдатского мужества и генеральского ума. Поэтому каждый юбилей Нормандской операции – повод с гордостью вспомнить о “Хорошей войне”. Это странное выражение – “Good War” – в Америке прочно закрепилось только за Второй мировой войной. Если наследием Первой мировой войны стало “потерянное поколение”, так и не понявшее, за что оно сражалось, если Вьетнамская война оставила после себя разочарованное поколение, не сумевшее поверить в ее необходимость, то война с фашизмом была столь правым делом, что участием в нем нельзя не гордиться. Что и делают американские ветераны – особенно после 11 сентября. Новая война – война с международным террором - требует урока, которого американская молодежь ищет не у отцов, а у дедов. Об этом с немалым удивлением говорят дожившие до наших дней ветераны. После налета террористов они обрели неожиданную аудиторию – детей МТВ, генерацию “Экс”.
Именно к ним обращен лучший фильм о “Д-Дэй” – “Спасая рядового Райана”. Сняв свой батальный фильм в жанре бескомпромиссно брутального натурализма, Спилберг рассказал о том, что такое настоящее сражение поколению, которое привыкло к игрушечной войне видеоигр. Ведь теперь даже настоящая война, попав на экраны телевизоров, кажется компьютерной симуляцией. В фильме Спилберга спасают не только рядового Райана, но и реальность крови и смерти, погребенную под электронными вымыслами нашего времени.
Это – та настоящая война, о которой помнят только старики. Они оказались обладателями редкого сокровища – трагического, но и жизнеутверждающего опыта борьбы за безусловно нужную победу, опыта нравственной определенности, по которой несколько десятилетий тосковала американская душа, уязвленная вьетнамским синдромом. Война в Ираке тоже не обошлась без жестоких споров, расколовших общество. Поэтому “Д-Дэй” по-прежнему несет на себе весь груз безусловной славы: память о победе, лишенная сомнений.
Понятно, почему Америка с такой торжественностью готовится отметить не слишком круглый юбилей – к 2014, к 70-летию высадки в Нормандии, уже не останется почти никого, кто принимал в ней участие.
К 65-летию высадки в Нормандии нас подготовит исторический репортаж Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: День начала операции “Оверлорд” в США специально не отмечают, однако ему предшествует День поминовения, когда Америка чтит память своих солдат, погибших во всех войнах, какие вела страна. И, конечно, о высадке в Нормандии помнят те, чьи отцы и деды были ее участниками. Один из них – нынешний, 44-й президент.
Барак Обама: Мой дед служил во Вторую мировую войну в армии Паттона. Но я не в состоянии понять, что значит идти в бой. Я отец двух юных девочек, но я не могу представить себе, что значит потерять ребенка. Я не могу осознать этих вещей. Но я понимаю, что имею честь быть главнокомандующим лучших вооруженных сил в истории человечества.
Владимир Абаринов: Вероятно, ни одна операция союзников не планировалась так тщательно, как операция “Оверлорд”. И вместе с тем трудно найти операцию, судьба которой в такой мере зависела бы от случайного стечения обстоятельств.
На саммите в Ялте Черчилль и Рузвельт пообещали Сталину открыть второй фронт в мае 1944 года. Поскольку базой такой масштабной десантной операции могли быть только Британские острова, география определила и место высадки. По той же логике готовились к вторжению и немцы. Однако на каком точно участке французского побережья высадятся союзники, они не знали. Эти сведения составляли военную тайну наивысшей степени секретности и предмет шпионской игры. Командующий союзными силами генерал Эйзенхауэр считал, что его разведке удалось ввести в заблуждение противника. Немецкие генералы ждали десант в самом узком месте Ла-Манша, в районе Па-де-Кале, и именно там сосредоточили свои основные силы. Уильям Ширер в своей книге “Взлет и падение Третьего рейха” пишет:
Диктор: “Гитлер каким-то сверхъестественным чутьем, вопреки всякой логике за два месяца почувствовал, что местом высадки станет Нормандия, но не смог совладать со своими генералами, которые подчинялись его приказам, но в глубине души были убеждены, что вторжение произойдет на участке между Гавром и Дюнкерком, севернее устья Сены”.
Владимир Абаринов: Другим определяющим фактором была погода. Вот что пишет об этом Эйзенхауэр в своих воспоминаниях:
Диктор: “Мы хотели, чтобы наши корабли с десантом пересекли Ла-Манш ночью. Это скрыло бы под покровом темноты силы и направления наших ударов. Лунный свет помог бы нам при высадке воздушного десанта. Нам нужно было приблизительно сорок минут светлого времени перед десантированием на берег, чтобы провести предварительную бомбардировку и обстрел противника из корабельной артиллерии. Мы должны были атаковать берег при относительно слабом приливе, чтобы удалить расставленные немцами препятствия, пока они были видны над водой”.
Владимир Абаринов: Немецкий штаб тоже следил за погодой, но их прогноз оказался хуже, а из-за низкой облачности самолеты не летали на разведку и не видели в английских портах погрузки войск на корабли.
Тем временем генерал Эйхенхауэр обратился к войскам с последним напутствием.
Генерал Эйзенхауэр: Солдаты, моряки и летчики Союзных Экспедиционных Сил!
Вы перед самым началом великого похода, к которому мы шли многие месяцы. На вас обращены взоры всего мира. В этом пути с вами повсюду будут надежды и молитвы свободолюбивых людей. Вместе с нашими бравыми союзниками и братьями по оружию на других фронтах вы сокрушите немецкую военную машину, ликвидируете нацистскую тиранию над угнетенными народами Европы и обеспечите самим себе безопасную жизнь и свободном мире. Ваша задача будет непростой. Ваш враг хорошо подготовлен, отлично экипирован и закален в боях. Он будет драться свирепо. Но на дворе 1944 год. После нацистских побед 40-41 годов многое произошло. Объединенные нации нанесли немцам ряд тяжелых поражений. Наши воздушные рейды серьезно подорвали их авиационную мощь и их возможности вести сухопутные военные действия. Наш тыл обеспечил нас решающим превосходством в вооружениях и боеприпасах и предоставил в наше распоряжение огромные резервы хорошо подготовленных солдат. Колесо истории развернулось. Свободные люди мира сообща шагают к победе. Я абсолютно уверен в вашей отваге, вашем чувстве долга и вашем умении сражаться на поле боя. Нас не устроит никакой другой результат, кроме полной победы. Удачи! И будем уповать на Всевышнего, принимая на себя это великое и почетное дело.
Владимир Абаринов: В отличие от нынешних войн, когда журналисты прибывают на театр военных действий раньше, чем войска, в 1944 году ни американская, ни английская пресса ничего не знали о предстоящем вторжении. О нем стало известно из передачи берлинского радио. Вот фрагмент программы новостей радио CBS. 6 июня, на Восточном побережье Америки три часа утра.
Диктор: Международные новости CBS, говорит Боб Кокс. Мы снова передаем имеющиеся у нас сообщения, все из немецких источников, о том, что берлинское радио называет “вторжением”. У нас по-прежнему нет никаких подтверждений из источников в союзном командовании. Сразу после передачи берлинского радио мы связались с военным министерством в Вашингтоне, но нам ответили, что им нечего сказать по поводу немецких сообщений. Никаких заявлений не делал и главный штаб союзных сил в Лондоне. Первое известие о немецком сообщении достигло этой страны в 12:37 пополуночи по восточному военному времени. Вскоре после часа утра по восточному военному времени берлинское радио открыло свою сводку новостей сообщением о вторжении. Наш пост прослушивания коротких волн здесь, в Нью-Йорке, поймал это передачу, в которой говорилось, цитирую: “Специальный бюллетень. Сегодня рано утром давно ожидавшееся англо-американское вторжение началось парашютным десантом в устье Сены...”
Владимир Абаринов: Послушаем немецкую версию. Отрывок из киножурнала “Дойче вохеншау”.
Диктор: 6 июня 1944 года. Широко разрекламированный “День Д” настал. Под давлением Москвы началась англо-американская высадка в Нормандии. Германия готова и ждет. Вскоре после полуночи план военной операции приведен в исполнение. Военный флот двух мировых держав в проливе, на пути к его восточному берегу, при массированной поддержке авиации. Мощные наземные силы десантировались в устье Сены. Десант сопровождается бомбежками. Немецкие патрульные корабли следят за действиями противника и сообщают о них командованию. Батареи тяжелой и легкой артиллерии и бомбардировщики ведут огонь по высаживающимся войскам. Вспышки залпов и зарево взрывов озаряют ночное небо...
Владимир Абаринов: И так далее. Наконец, и граждане США и Великобритании услышали репортажи из района боевых действий. Радио ВВС, в эфире Честер Уилмот. Он ведет репортаж с побережья Нормандии.
Честер Уилмот: День настал, и пробил час. Небеса над побережьем Европы светятся. Насколько хватает взгляда, их заполняют воздушные армады союзников, а прибрежные воды мерцают сталью приближающихся кораблей. На дальнем плане видные могучие броненосцы, обстреливающие из орудий берег...
Владимир Абаринов: Президент Рузвельт, объявив по радио о начале вторжения, обратился к народу с призывом вместе помолиться.
Президент Рузвельт: Всемогущий Боже! Наши сыновья, гордость нации, в этот день пошли на великое свершение, на схватку в защиту нашей республики, нашей религии, нашей цивилизации, на освобождение страдающего человечества. Укрепи их и открой им истину. Дай силу их рукам, отвагу их сердцам, неколебимость их вере. Они нуждаются в Твоем благословении. Их путь долог и труден. Их враг силен. Но мы знаем, что Твоею милостью и потому, что мы правы, наши сыновья стяжают триумф.
