Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие сопредседатель общественного движения "Жилищная солидарность" Дмитрий Катаев.
Андрей Шарый: О том, чего именно добиваются сторонники московского референдума и как они видят будущее отношений горожан с властями Москвы, я беседовал с бывшим депутатом Московской городской Думы, сопредседателем общественного движения "Жилищная солидарность" Дмитрием Катаевым.
Дмитрий Катаев: Идея московского референдума мне близка, и я ее подхватил, как только первая попытка референдума провалилась года полтора назад. Потому что это сейчас остался единственный способ для москвичей как-то повлиять на ситуацию в городе. Москвичи абсолютно отодвинуты от решения проблем Москвы, как стратегических, на уровне города, так и тактических, так сказать, местных, на уровне районов. Вчера Московская городская Дума признала наш проект референдума, наши вопросы нарушающими законодательство Российской Федерации. Хотя на каждое их замечание, которое мы получили, у нас есть конкретный содержательный ответ, и каждое их замечание мы можем опровергнуть.
Андрей Шарый: Кажется, что ключевое требование - это проведение или возвращение выборности московского мэра. Верно я понимаю?
Дмитрий Катаев: Действительно, возвращение и восстановление прямых выборов мэра Москвы - это первый вопрос референдума. Второй вопрос, я считаю, не менее важный, - это права местного сообщества. Потому что, какой бы ни был мэр, но если на уровне микрорайона или района люди бесправны, если все решается наверху, то никакие выборы мэра ситуацию не спасут.
Андрей Шарый: Перечислите, пожалуйста, какие-то основные требования, что нужно в Москве менять сейчас и где москвичи должны бы, на ваш взгляд, иметь свое право голоса?
Дмитрий Катаев: Во втором вопросе референдума у нас три подвопроса. Первое - это право местного сообщества своим местным референдумом согласовывать градостроительные решения городских властей. То есть вот должен быть генеральный план, конечно, города, город един, должны быть проекты, допустим, реконструкции района и микрорайона, но для того чтобы они были в интересах жителей, жители должны иметь что-то вроде право вето, второй ключ, так сказать.
Андрей Шарый: Верно я понимаю, переводя это на такой вот будничный язык, что это против точечной застройки в первую очередь?
Дмитрий Катаев: Не совсем. Точечная застройка уже немножечко отходит на второй план по той простой причине, что не осталось точек, свободных пятачков в Москве не осталось. Правительство Москвы примет очередное, видимо, постановление о реконструкции Москвы аж до 2025 года, и в принципе, вопросы там ставятся правильно - о замене значительной части жилищного фонда Москвы на более комфортное жилье, там моральное устаревшее и прочее. Но что важно, что правительство Москвы сейчас замахивается не только, скажем, на панельные пятиэтажки, которые физически уже должны быть снесены, но и на те дома, которые могли бы стоять, может быть, и сто лет, но вот некомфортные. Все было бы очень хорошо, если бы не один момент. Фактически определять, что комфортно, а что некомфортно, правительство будет само. И второе, что во всех этих планах - и в Градостроительном кодексе Москвы, в законе таком, и в законе о земельной политике в Москве, во всех этих законах и во всех планах правительства Москвы собственники жилья, права собственников отодвигаются на очень задний план. И даже предполагается, что - это прозвучало на заседании правительства на той неделе - будут новые еще обращения, лоббистские, к федеральному законодательству, чтобы его еще больше подогнать, оставить свободу для произвола правительства Москвы. Значит, я возвращаюсь к тематике референдума. Вот первый подвопрос - это право местного сообщества своим местным референдумом согласовывать градостроительные решения. Кроме того, согласовывать программу реализации этих решений. То есть не только план градостроительный, где что должно стоять, но и в каком порядке оно будет строиться, и куда при этом будут отселяться люди из сносимых домов. Очень болезненный вопрос, тоже масса произвола здесь творится. Следующий подвопрос - это земельные права. До сих пор земельные права москвичей не реализованы, хотя они есть на бумаге, в федеральном законодательстве, земля не оформлена при домах, при многоквартирных больших домах в Москве, вопрос этот саботируется правительством Москвы. Землю надо оформить, и только после этого, мы считаем, правительство вправе распоряжаться оставшимися земельными участками. А те земельные участки, которые оформлены в собственность жителей домов, ими должны распоряжаться в первую очередь жители домов.
Андрей Шарый: Все, что вы говорите, мне кажется очень разумным. А кто же против этого выступает и почему они выступают против этого?
Дмитрий Катаев: Именно потому, раз уж мы о земле только что говорили, что земля - основной источник сверхприбылей строительного комплекса Москвы, московской олигархии. До кризиса инвестиции в строительство в Москве окупались приблизительно пятикратно. Ну, как тут не вспомнить знаменитую формулу Маркса, что когда капитал видит прибыль 100, кажется, процентов, он готов на любое преступление. А тут не 100 процентов, а 500. Сейчас, наверное, эти прибыли несколько меньше уже, в результате кризиса, но не так уж сильно меньше. Все-таки эти сверхприбыли, эта земельная рента останется. И вопрос в том, куда она пойдет.
Андрей Шарый: Я немножко вульгаризирую подход к теме. Если я скажу, что надо добиваться москвичам смены мэра Лужкова, это тоже ваше требование?
Дмитрий Катаев: Безусловно, для того мы и требуем выборов мэра, чтобы добиться смены власти. Хотя я здесь бы все-таки выражался осторожнее. Вы знаете, демократические процедуры срабатывают иногда и против демократов, это надо иметь в виду. Нам, например, говорят: вот вы сейчас устроите выборы мэра - и выберут Лужкова. Ну, что же, право москвичей, в конце концов. Но, понимаете, это не тупик. А вот когда мэр назначается, это тупик развития.
Андрей Шарый: Почему до сих пор нет широкой народной поддержки у идеи проведения московского референдума? Ведь, ну, какие-то десятки людей пока выходят на улицы с такими требованиями?
Дмитрий Катаев: Это наша рабская психология, в которой нас воспитывали лет 300, наверное. Психология заключенного: спасибо за пайку, а если пайка больше, чем у соседа, то большое спасибо. Ведь Москва в относительно благополучной ситуации находится в России. Вот все это благополучие приписывается как заслуга Лужкова. Ведь всячески исподволь поддерживается мнение, что ну эти выборы, ничего мы не добьемся, все равно ничего не получится, все равно фальсифицируют, так далее. Но, конечно, вот такое настроение, оно укоренено где-то очень глубоко. Ничего не поделаешь, надо это менять.
