День милиции вызвал вполне понятный интерес к реформе этого ведомства. Чо реально может из этой реформы получиться, насколько реформа будет отвечать интересам общества – большой вопрос.
Как эксперты относятся к реформе МВД? Об этом Радио Свобода рассказала обозреватель интернет-сайта "Агентура.ру" Ирина Бороган.
– Как продвигается реформа? Например, главный московский милиционер генерал Колокольцев заявил о том, что будет уволено еще десять тысяч милиционеров, а 12 тысяч – уже уволены. Таким образом остается всего 100 тысяч милиционеров на столицу России. Много это или мало? Кто определяет эти параметры? Это часть реформы?
– То, что происходит сейчас со столичной милицией, называть "реформой" было бы совершенно неверно. Сокращение численности состава на 20%, упразднение двух департаментов, переименование в полицию и новый закон, в котором практически ничего не изменилось – все это небольшие косметические изменения в огромном министерстве внутренних дел. Сама система министерства внутренних дел, которую государство унаследовало от Советского Союза, практически не меняется.
– И так все и останется?
– Остается министерство внутренних дел. Только в нем будут служить теперь полицейские. Но министерство будет состоять из тех же частей, что и состояло. Останутся и внутренние войска – огромные армии, в которых каждая дивизия по 10-11 тысяч. Останется и спецназ, который по указу президента не сокращают.
– А что слышно насчет гражданского контроля? Или это не в стиле милиции-полиции?
– В новом законе прописан некий общественный контроль, но поскольку никак не объясняется, как он должен организовываться и как функционировать, то, скорее всего, новая полиция без него обойдется. Невозможно, наверное, контролировать ход расследования по резонансным делам. Можно только печалиться, что дела не раскрываются и никого не задерживают. Но в тех сферах, которые касаются большинства граждан, и то, что вызывает их возмущение – беспредел сотрудников милиции-полиции, когда задержанных за мелкое правонарушение или вообще ни за что избивают или пытают – с этим можно и нужно бороться и пытаться установить общественный контроль. Но это должно быть прописано в законе: возможность общественных организаций при каждом поступившем звонке направлять человека в то место, откуда поступил сигнал. Предлагались простые методы – поставить во всех КПЗ, в так называемых "обезьянниках" камеры и вывести в какой-то пункт, где представители общественности могли бы наблюдать за тем, что происходит при задержании и в местах содержания нарушителей.
– Но все-таки что-то положительно в этой реформе есть? В новом законе?
– Положительное есть. Первое – то, что хотя бы на 20%, но сокращается состав МВД. Вы упомянули, что ГУВД сократило на 12 тысяч свои ряды. Но дело в том, что в конце 1990-х годов состав ГУВД был 70 тысяч. Сейчас – 100. Это непомерно раздутые штаты, таких цифр нет ни одном сравнимом мегаполисе – Нью-Йорке, Лондоне… Но главный положительный момент касается того, что законом "О полиции" ограничивается право действий сотрудника органов его территорией. То есть если он приписан к какому-то ОВД, то и должен действовать на территории этой земли. А на других территориях – только имея командировочное удостоверение. И это хорошо, потому что до этого под разными предлогами сотрудники самых разных подразделений терроризировали фирмы, приходя с проверками, которые они в принципе не должны проводить на этих территориях.
Этот и другие материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".
Как эксперты относятся к реформе МВД? Об этом Радио Свобода рассказала обозреватель интернет-сайта "Агентура.ру" Ирина Бороган.
– Как продвигается реформа? Например, главный московский милиционер генерал Колокольцев заявил о том, что будет уволено еще десять тысяч милиционеров, а 12 тысяч – уже уволены. Таким образом остается всего 100 тысяч милиционеров на столицу России. Много это или мало? Кто определяет эти параметры? Это часть реформы?
– То, что происходит сейчас со столичной милицией, называть "реформой" было бы совершенно неверно. Сокращение численности состава на 20%, упразднение двух департаментов, переименование в полицию и новый закон, в котором практически ничего не изменилось – все это небольшие косметические изменения в огромном министерстве внутренних дел. Сама система министерства внутренних дел, которую государство унаследовало от Советского Союза, практически не меняется.
– И так все и останется?
– Остается министерство внутренних дел. Только в нем будут служить теперь полицейские. Но министерство будет состоять из тех же частей, что и состояло. Останутся и внутренние войска – огромные армии, в которых каждая дивизия по 10-11 тысяч. Останется и спецназ, который по указу президента не сокращают.
– А что слышно насчет гражданского контроля? Или это не в стиле милиции-полиции?
– В новом законе прописан некий общественный контроль, но поскольку никак не объясняется, как он должен организовываться и как функционировать, то, скорее всего, новая полиция без него обойдется. Невозможно, наверное, контролировать ход расследования по резонансным делам. Можно только печалиться, что дела не раскрываются и никого не задерживают. Но в тех сферах, которые касаются большинства граждан, и то, что вызывает их возмущение – беспредел сотрудников милиции-полиции, когда задержанных за мелкое правонарушение или вообще ни за что избивают или пытают – с этим можно и нужно бороться и пытаться установить общественный контроль. Но это должно быть прописано в законе: возможность общественных организаций при каждом поступившем звонке направлять человека в то место, откуда поступил сигнал. Предлагались простые методы – поставить во всех КПЗ, в так называемых "обезьянниках" камеры и вывести в какой-то пункт, где представители общественности могли бы наблюдать за тем, что происходит при задержании и в местах содержания нарушителей.
– Но все-таки что-то положительно в этой реформе есть? В новом законе?
– Положительное есть. Первое – то, что хотя бы на 20%, но сокращается состав МВД. Вы упомянули, что ГУВД сократило на 12 тысяч свои ряды. Но дело в том, что в конце 1990-х годов состав ГУВД был 70 тысяч. Сейчас – 100. Это непомерно раздутые штаты, таких цифр нет ни одном сравнимом мегаполисе – Нью-Йорке, Лондоне… Но главный положительный момент касается того, что законом "О полиции" ограничивается право действий сотрудника органов его территорией. То есть если он приписан к какому-то ОВД, то и должен действовать на территории этой земли. А на других территориях – только имея командировочное удостоверение. И это хорошо, потому что до этого под разными предлогами сотрудники самых разных подразделений терроризировали фирмы, приходя с проверками, которые они в принципе не должны проводить на этих территориях.
Этот и другие материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".
