Программу ведет Андрей Шароградский. Сергей Данилочкин беседует с бывшим председателем государственной телерадиокомпании Татарстана Иреком Муртазиным.
Андрей Шароградский: Председатель государственной телерадиокомпании Татарстана Ирек Муртазин вынужден был покинуть свой пост после печальных событий в московском театральном центре на Дубровке. Поводом к этой отставке стала программа, которую в день захвата заложников Муртазин провел в прямом эфире. Журналист был обвинен в том, что он симпатизирует террористам и потакает экстремистским идеям. Ирек Муртазин побывал в московской редакции Радио Свобода, с ним беседовал Сергей Данилочкин.
Сергей Данилочкин: Ирек, практически вам поставили в вину одну из программ, которую вы вели. Какую программу?
Ирек Муртазин: Программу, в которую я пригласил государственного советника президента Татарстана Хакимова, чтобы попытаться найти ответы на три основных вопроса. В чем первопричина таких событий? Все это последствия той национальной политики, которая ведется в России, это последствия того, что в Чечне продолжается война. Как бы ее ни называли в официальных средствах массовой информации, как бы ее ни называли власти России, в Чечне идет война. Второй вопрос, который поднимали: как получилось, что 50 вооруженных до зубов людей проехали через всю Москву и смогли оказаться в театре на Дубровке? И третья проблема, которая обсуждалась в этой программе: как не допустить всплеска исламофобии, которая, что греха таить, после любого взрыва в любом уголке мира имеет место быть, к сожалению. Вот вокруг этих трех главных проблем-вопросов как раз и прошла та программа. Так получилось, что буквально через несколько дней выжимки из этой программы, отдельные цитаты отдельных участников оказались в очень больших кабинетах в Москве, и дальше встал вопрос о том, что человек, который проводит подобную программу, не может возглавлять государственную телерадиокомпанию Татарстана. В самом начале программы я задаю вопрос своему гостю: что происходит в Москве? Что это – терроризм, бандитизм или же акт отчаяния людей, которые таким способом пытаются привлечь внимание к чеченской проблеме? Что получается на той кассете, которая оказалась в Москве? Начало фразы убирается, оставляется "это акт отчаяния людей, которые таким способом пытаются привлечь внимание к своей родине". Знак вопроса, естественно, убирается, получается, что это утверждение Муртазина.
Сергей Данилочкин: А известно, кто готовил эту запись? Можно и обратиться к тем чиновникам, которые смотрели эту запись, знают ли они о том, что это неполная запись?
Ирек Муртазин: Понимаете, Татарстан в принципе, как многие регионы России, находится в преддверии больших событий – это смена лидера. Понятно, что четвертого срока у Шаймиева не будет. Перегруппировка сил уже началась. Все хорошо знают, что Муртазин не будет играть против Шаймиева, была задача выбить. Я думаю, тут и казанские ребята постарались, они хорошо сработали.
Сергей Данилочкин: То есть вы находите в этом политическую подоплеку?
Ирек Муртазин: Понимаете, тут был использован тот фактор, что для Путина, президента России, и для его ближайшего окружения вообще Чечня это такой раздражитель. Все, что касается Чечни, очень болезненно воспринимается Владимиром Владимировичем. Была возбуждена прокурорская проверка по факту выхода этой программы. Прокуратура республики не нашла признаков, прокурор Татарстана, я был у него на приеме, когда хотел получить решение, сказал, что в этой программе нет оснований для того, чтобы привлечь даже к административной ответственности, ни меня, ни кого бы то ни было из участников программы.
Сергей Данилочкин: Вы сказали, что вы никогда бы не выступили против Шаймиева. Не могли бы вы больше рассказать о своих отношениях с Шаймиевым? Я знаю, что вы работали его пресс-секретарем.
Ирек Муртазин: Понимаете, сегодня ситуация такая, что Татарстан остается регионом, которым тяжело управлять из Москвы, он очень часто делает так, как считает нужным делать, не оглядываясь на Москву. То есть Шаймиев по-прежнему авторитетен не только в Татарстане, но и далеко за пределами Татарстана и с ним нельзя не считаться. Я думаю, что Москву напрягает, что преемником Шаймиева станет человек, которого выберет он. То есть он будет вести ту же политику, которую вел Шаймиев. И поэтому уже сейчас в Москве, это опять же мое предположение, начинается действие, чтобы следующим президентом Татарстана стал человек более покладистый, более управляемый из Москвы, тогда в принципе можно будет закончить строительство в России унитарного государства. Сегодня фактор Шаймиева он как раз тормозит превращение России в унитарное государство.
Сергей Данилочкин: Ирек, как вы считаете, у государства должны быть средства массовой информации, не ограничивает ли это их свободу?
Ирек Муртазин: Понимаете, еще работая пресс-секретарем президента, я вел работу, чтобы провести разгосударствление средств массовой информации. Государство должно уйти с рынка СМИ. Есть фраза Черчилля, что "журналисты - это цепные псы демократии". А могут ли они быть цепными псами демократии, если они будут государственными? У государства должны остаться бюллетени какие-то для того, чтобы публиковать законы, постановления. То есть то, что обязательно для публикации. Я убежден, что мы придем к тому, что государственные средства массовой информации в России не будет, но вот когда это будет – не знаю. Хотя на сегодняшний день государственные средства массовой информации, как ни странно, более свободные, чем средства массовой информации, учредителями, хозяевами которых являются какие-то коммерческие структуры, какие-то партии.
Андрей Шароградский: Председатель государственной телерадиокомпании Татарстана Ирек Муртазин вынужден был покинуть свой пост после печальных событий в московском театральном центре на Дубровке. Поводом к этой отставке стала программа, которую в день захвата заложников Муртазин провел в прямом эфире. Журналист был обвинен в том, что он симпатизирует террористам и потакает экстремистским идеям. Ирек Муртазин побывал в московской редакции Радио Свобода, с ним беседовал Сергей Данилочкин.
Сергей Данилочкин: Ирек, практически вам поставили в вину одну из программ, которую вы вели. Какую программу?
Ирек Муртазин: Программу, в которую я пригласил государственного советника президента Татарстана Хакимова, чтобы попытаться найти ответы на три основных вопроса. В чем первопричина таких событий? Все это последствия той национальной политики, которая ведется в России, это последствия того, что в Чечне продолжается война. Как бы ее ни называли в официальных средствах массовой информации, как бы ее ни называли власти России, в Чечне идет война. Второй вопрос, который поднимали: как получилось, что 50 вооруженных до зубов людей проехали через всю Москву и смогли оказаться в театре на Дубровке? И третья проблема, которая обсуждалась в этой программе: как не допустить всплеска исламофобии, которая, что греха таить, после любого взрыва в любом уголке мира имеет место быть, к сожалению. Вот вокруг этих трех главных проблем-вопросов как раз и прошла та программа. Так получилось, что буквально через несколько дней выжимки из этой программы, отдельные цитаты отдельных участников оказались в очень больших кабинетах в Москве, и дальше встал вопрос о том, что человек, который проводит подобную программу, не может возглавлять государственную телерадиокомпанию Татарстана. В самом начале программы я задаю вопрос своему гостю: что происходит в Москве? Что это – терроризм, бандитизм или же акт отчаяния людей, которые таким способом пытаются привлечь внимание к чеченской проблеме? Что получается на той кассете, которая оказалась в Москве? Начало фразы убирается, оставляется "это акт отчаяния людей, которые таким способом пытаются привлечь внимание к своей родине". Знак вопроса, естественно, убирается, получается, что это утверждение Муртазина.
Сергей Данилочкин: А известно, кто готовил эту запись? Можно и обратиться к тем чиновникам, которые смотрели эту запись, знают ли они о том, что это неполная запись?
Ирек Муртазин: Понимаете, Татарстан в принципе, как многие регионы России, находится в преддверии больших событий – это смена лидера. Понятно, что четвертого срока у Шаймиева не будет. Перегруппировка сил уже началась. Все хорошо знают, что Муртазин не будет играть против Шаймиева, была задача выбить. Я думаю, тут и казанские ребята постарались, они хорошо сработали.
Сергей Данилочкин: То есть вы находите в этом политическую подоплеку?
Ирек Муртазин: Понимаете, тут был использован тот фактор, что для Путина, президента России, и для его ближайшего окружения вообще Чечня это такой раздражитель. Все, что касается Чечни, очень болезненно воспринимается Владимиром Владимировичем. Была возбуждена прокурорская проверка по факту выхода этой программы. Прокуратура республики не нашла признаков, прокурор Татарстана, я был у него на приеме, когда хотел получить решение, сказал, что в этой программе нет оснований для того, чтобы привлечь даже к административной ответственности, ни меня, ни кого бы то ни было из участников программы.
Сергей Данилочкин: Вы сказали, что вы никогда бы не выступили против Шаймиева. Не могли бы вы больше рассказать о своих отношениях с Шаймиевым? Я знаю, что вы работали его пресс-секретарем.
Ирек Муртазин: Понимаете, сегодня ситуация такая, что Татарстан остается регионом, которым тяжело управлять из Москвы, он очень часто делает так, как считает нужным делать, не оглядываясь на Москву. То есть Шаймиев по-прежнему авторитетен не только в Татарстане, но и далеко за пределами Татарстана и с ним нельзя не считаться. Я думаю, что Москву напрягает, что преемником Шаймиева станет человек, которого выберет он. То есть он будет вести ту же политику, которую вел Шаймиев. И поэтому уже сейчас в Москве, это опять же мое предположение, начинается действие, чтобы следующим президентом Татарстана стал человек более покладистый, более управляемый из Москвы, тогда в принципе можно будет закончить строительство в России унитарного государства. Сегодня фактор Шаймиева он как раз тормозит превращение России в унитарное государство.
Сергей Данилочкин: Ирек, как вы считаете, у государства должны быть средства массовой информации, не ограничивает ли это их свободу?
Ирек Муртазин: Понимаете, еще работая пресс-секретарем президента, я вел работу, чтобы провести разгосударствление средств массовой информации. Государство должно уйти с рынка СМИ. Есть фраза Черчилля, что "журналисты - это цепные псы демократии". А могут ли они быть цепными псами демократии, если они будут государственными? У государства должны остаться бюллетени какие-то для того, чтобы публиковать законы, постановления. То есть то, что обязательно для публикации. Я убежден, что мы придем к тому, что государственные средства массовой информации в России не будет, но вот когда это будет – не знаю. Хотя на сегодняшний день государственные средства массовой информации, как ни странно, более свободные, чем средства массовой информации, учредителями, хозяевами которых являются какие-то коммерческие структуры, какие-то партии.
