Ссылки для упрощенного доступа

75 лет Клойстеру



Этим летом Нью-Йорк справляет бриллиантовую свадьбу с Клойстером – 75-ю годовщину уникального средневекового (!) комплекса, который украшает север Манхэттена и удивляет европейских туристов, не ожидающих встретить обманчиво ветхие стены древнего монастыря в Новом Свете.

Америка, понятное дело, не знала средневековья, но не может отвести от него взгляд. Не зря Новый Свет стилизовал собственную историю по старосветскому образцу. Если присмотреться к американским мифам, то легко провести параллели между одиноким ковбоем и странствующим рыцарем, перестрелкой и турниром, золотой лихорадкой и поиском Грааля. Так, в стране, лишенной руин и замков, нашлось новое применение средневековью: поскольку Америка в нем не жила, она в него играет. Очищенный от исторической достоверности рыцарский мир стал объектом этической фантазии и политической грезы.
Американцы издавна импортировали средневековье, ввозя его по частям и оптом. Именно этим объясняется происхождение самого странного курьеза Нью-Йорка. Это – Клойстер, архитектурный памятник, который намного старше самого Нью-Йорка. В 1925 году Джон Рокфеллер купил в Европе и перевез по частям развалины пяти средневековых монастырей, которые были заново собраны в северной части Манхэттена, чтобы стать популярным музеем, открывшимся в 1938 году – 75 лет назад. Теперь по 250 тысяч человек в год приходят сюда, чтобы полюбоваться прошлым, которого у Америки не было.
Прожив в тени (почти буквально) Клойстера первые 15 лет эмиграции, я через день навещал там средневековье, с которым мне повезло вырасти. В пионеры меня принимали в Пороховой башне крестоносцев, чей Рижский замок 13-го века те же пионеры приспособили под свои затейливые нужды. Теперь в замке поселился президент, а я живу в Америке, которая не отучила меня от любви к старинному.
Ее, впрочем, делит со мной вся страна, охотно подражающая рыцарям (здесь даже есть гильдия оружейщиков под названием “Ржавый меч”). Каждую осень в парке вокруг Клойстера устраивают средневековый фестиваль, где можно встретить опытного астролога, талантливого каллиграфа, безработного палача, менестрелей, монахов и, конечно, рыцарей Круглого стола, участвующих в потешных турнирах в настоящих доспехах и на живых конях.
Эту высокую болезнь можно назвать ностальгией по чужому прошлому. Для страны 500 лет – короткая история, и молодым державам, как детям, всегда хочется выглядеть старше, чем они есть. Даже такие серьезные люди, как первые американские магнаты, одному из которых Нью-Йорк, собственно, и обязан приобретением Клойстера, не могли устоять перед обаянием европейской истории. Они вполне всерьез считали себя рыцарями наживы, которые обирают одних обездоленных, чтобы помочь другим. В демократической Америке деньги, естественно, не могли купить титулы, и богачи обходились другими символами. У Хёрста, например, гостей встречал полый рыцарь в драгоценных доспехах. Морган держал в кабинете любимый шлем с плюмажем, но, к сожалению, не разрешил себя фотографировать в нем. Рокфеллер подарил городу лучший в стране музей средневековых сокровищ.
В центре богатых коллекций Клойстера – фламандские гобелены 15-го века, изображающие успешную охоту на единорога. (Сейчас в музее проходит приуроченная к юбилею выставка, посвященная этому волшебному существу). Бесценные шпалеры обнаружили на бельгийском огороде, где они спасали от заморозков спаржевые грядки. В Америке им нашли другое применение – гобеленами любуются мириад восхищенных зрителей. Их показывают в щадящем световом режиме, который переносит нас в освещенную факелами залу рыцарского замка, где они, собственно, и выставлены. Среди потемневшей от веков мебели, рядом с гигантским камином и разукрашенными ларями гобелены чувствуют себя дома, а мы – в гостях.
Когда-то эти вытканные лучшими в Европе фламандскими мастерами картины были свадебным даром, рассказывающим поучительную историю приручения единорога. Вооруженные арбалетами охотники сумели его поймать, но приручить дивную тварь смогла лишь добродетельная девственница, которая взяла любовью то, что свирепым мужчинам не досталось силой. Брачная аллегория раньше была понятна всем, а теперь – только экскурсоводам. Апофеоз всего цикла – смиренный единорог, отдыхающий в фантастическом саду среди цветов всех сезонов.
В погоне за реализмом кураторы музея высадили те же растения, что вытканы на гобеленах, но поселить в историческом саду Клойстера настоящего единорога пока не удалось.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG