Одной из самых обсуждаемых тем в российском интернете после новогодних праздников остается полемика вокруг колонки публициста Олега Кашина на Радио Свобода, в которой он критикует программное выступление Гарри Каспарова о будущем России после Путина и проект "Санация права" лондонского политэмигранта из России Владимира Ашуркова.

"Санация права" составляет реестр законов, подлежащих отмене после смены власти в России. Олег Кашин – как, впрочем, и многие другие представители российского "либерального лагеря" – не согласен с активистами этого проекта в их желании сохранить в уголовном кодексе России пресловутую 282-ю статью, по которой "за возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства" осуждены многие российские политзаключенные (отметим, что в одном ряду с 282-й статьей часто упоминается и 280-я, "Публичные призывы к экстремистской деятельности", – именно по ней блогеров и активистов сажают в тюрьму за лайки и репосты в интернете).

Развернутый ответ Кашину на эту претензию опубликовал в своем блоге один из участников проекта "Санация права", сочинский адвокат Михаил Беньяш. Его история представляет отдельный интерес: в конце 2011 года Беньяш арестован и обвинен в вымогательстве – как он считает, в качестве мести за свое участие в деле судьи Дмитрия Новикова. Новиков был арестован в апреле 2010-го по обвинению в мошенничестве и лишен судебного статуса, который ему удалось вернуть лишь год спустя. Как утверждали Беньяш и его подзащитный, уголовное дело о мошенничестве появилось после раскрытия Новиковым махинаций с земельными участками, в которых были замешаны судьи Краснодарского краевого суда. Совсем недавно Дмитрий Новиков вновь стал героем СМИ – в опубликованном Алексеем Навальным видеоролике судья рассказал, как в Сочи его не пустили в храм на празднование Рождества из-за приезда туда сына Артема Чайки и прокурора Краснодарского края Леонида Коржинека, который несколько раз своими решениями прекращал уголовные дела против лидеров "банды Цапков".

Несмотря на то что Михаил Беньяш, как следует из рассказанного им в разное время, был как свидетелем судебного произвола, так и его жертвой, он не считает необходимым отменять 282-ю статью УК РФ после гипотетической смены политического режима в России. В качестве примеров адвокат приводит погромы против армян в Баку в 1990 году, геноцид в Руанде и публичные выступления одного из идеологов "русского мира" Александра Дугина. Свою позицию Михаил Беньяш в развернутой форме изложил в беседе с Радио Свобода:

– Почему я сказал, что 282-ю статью УК сейчас однозначно не стоит отменять? Есть 29-я статья Конституции, которая, с одной стороны, запрещает цензуру, гарантирует свободу слова, но при этом запрещает пропаганду геноцида, репрессий, расовой, национальной и религиозной розни. Есть конституционная норма. Есть норма Конвенции по защите прав человека, 10-я статья, она еще более очевидно дает определение свободе слова и возможным ограничениям со стороны государства этой свободы. Я согласен с тем, что 282-я статья коряво написана, ее однозначно надо менять, но не надо ее отменять. Те, кто упрямо говорит, что ее необходимо отменить, они, возможно, столкнулись с правоприменением этой статьи и, "переведя" на нее свои собственные чувства и обиды, отказываются думать и рассуждать.

Есть защищаемые государством интересы. Свобода слова является универсальным регулятором государства обществом, и это очень важный регулятор. С другой стороны, государство должно защищать общество, в том числе, в некоторых случаях, от себя самого. В своем посте я выложил несколько примеров. Самый первый – выступление товарища Дугина, в котором он призывает "убивать, убивать и убивать". Это нормально вообще? Представьте, если на площадь выйдет человек и станет об этом говорить – я считаю, что это ненормально.

Его слова можно квалифицировать как подстрекательство к убийству, а можно и как возбуждение ненависти. Мы сейчас видим, что все государственные СМИ в течение уже второго года прививают в населении ненависть к соседнему государству. Потом у нас появилось еще два врага – Турция и Сирия. Кто-то может это пропускать мимо себя, а у кого-то накапливается ненависть, которая, в конце концов, получит выход. Поэтому 282-я статья не просто так появилась, это не "следы путинизма", как говорит Кашин. Она появилась задолго до Путина, и эта статья обеспечивает реализацию других норм – 29-й конституционной статьи и 10-й статьи Конвенции о правах человека.

Вот говорят: давайте отменим, отменим, это все признаки путинизма! Но что мы получим? Мы получим проповедников джихада на улицах, наши госканалы окончательно сойдут с ума, будет просто беспредел! Возможно, ее стоит отменить, но надо все хорошо взвесить и подумать. Я писал, что в 282-й статье есть два объекта уголовно-правовой защиты: с одной стороны, запрещается разжигание ненависти, пропаганда ненависти, с другой – оскорбление лиц на национальной, религиозной, какой-то еще почве. Я всегда считал и считаю, что надо отделить мух от котлет. Религиозные, национальные и какие бы то ни было еще чувства граждан прекрасно можно защищать в рамках административного или гражданского процесса. Это вопрос частного интереса – частное лицо оскорблено и, пожалуйста, пусть идет и защищается само. Когда у нас возникает публичный интерес, когда человек вливает в массы ненависть к другой группе на национальной или религиозной основе, это уже совсем другой вопрос, и последствия могут быть другие.

Меня упрекают: хорошо, давайте сажать за лайки! Но мы не это имеем в виду. Мне говорили: вы за политические репрессии! Нет, я противник политических репрессий. В 2011 году было постановление Пленума Верховного суда, касающееся статьи об экстремизме. Вы просто почитайте, изучите вопрос. Многие просто не открывали Уголовный кодекс и не читали 282-ю. Для них 282-я – это Путин, и если ты за 282-ю – ты за Путина. Почитайте эту статью, постановление пленума. Я рассуждаю как юрист, адвокат, а все в основном переходят в сферу эмоций. Вот Пленум достаточно четко разъяснил, что критика политиков не относится к экстремизму. Дается разъяснение, какие действия непосредственно должны быть расценены как направленные на это самое разжигание ненависти. Там написано, что к нему можно отнести пропаганду геноцида, пропаганду массовых репрессий. По большому счету, Пленум вступается за оппозиционеров! Другой вопрос, что суды первой инстанции на это не смотрят, и вот об этом стоило бы поговорить.

Обычно, когда начинаешь обсуждать детали, у людей на глаза такая пелена находит, и они начинают говорить: вы, юристы, говорите о скучных вещах, нам неинтересно, у нас цель – 282-я должна быть отменена! У нас как государство все возводит в абсолют, так и с другой стороны товарищи стоят на своем. Нет, должен быть некий баланс. Поэтому я и написал этот большой пост. Который, видимо, не все и до конца прочитали.

– Если все упирается в статью УК и вопрос правоприменительной практики по ней: допустим, статью оставляем, переписываем, и она применяется так, как вы говорите. Но потом происходят какие-то политические изменения, и она опять начинает применяться репрессивным образом. Может быть, действительно, проще эту статью вообще убрать, чтобы не было инструмента для политических репрессий, а другие вопросы рассматривать на основе других статей УК?

– В основном таких статей в Уголовном кодексе нет. Ну, можно какие-то подогнать, но в большей части таких нет. С другой стороны, вы говорите, что изменится политическая ситуация, то есть вы предполагаете, что поменяется власть, и потом она снова захочет воспользоваться этой 282-й статьей. Если власть будет в том же формате, в котором она существует сейчас, она просто примет новый Уголовный кодекс или будет аналогичные статьи клепать так, как ей угодно. Другой вопрос, что некие гарантии для граждан, чтобы не повторилось то безобразие, которое сейчас у нас есть с применением 282-й статьи, – эти гарантии, возможно, стоило бы заложить в каком-то более высшем нормативном акте, возможно, и в Конституции, фигурально выражаясь. Механизмы защиты должны быть несколько иными, на мой взгляд.

– Если вернуться к примеру с Александром Дугиным: получается, что он сейчас должен сидеть по 282-й, а российские политические заключенные, которые сидят по этой статье, сидеть не должны?

– Нет, я так не говорил. Более того, я не хочу обобщать, это неправильно. Послушав Дугина, я могу сказать, что в его действиях усматриваются признаки 282-й статьи. В нормальной стране его должны были бы допросить и узнать, что он имел в виду, а после этого принимать процессуальные меры. Касаемо российских политзаключенных, я не могу сказать. Возможно, кто-то из них, будем объективны, действительно сидит по составу 282-й статьи. Но статья 282 поставлена для защиты другой, более высшей нормы закона – непосредственно статьи 29 Конституции РФ. Это санкция за ее нарушение. И я не исключаю, что некоторые политические заключенные, среди которых есть либеральные оппозиционеры, неонационалисты, антифашисты, там большой букет; я не исключаю, что кто-то из них нарушил статью 29-ю, если призывал к насилию на национальной или религиозной почве, каким-то образом распространял ненависть на религиозной, национальной, расовой почве. Ребята, вы хотите отменить статью 282? Давайте тогда отменим статью 29 Конституции! Надо как-то более разумно подходить. Возможно, ее стоит отменить, но после глубокого анализа. Сейчас ни обсуждения, ни анализа нет никакого.

​– Вы упоминали политических заключенных разных политических направлений, у вас есть какие-то примеры под рукой или вы предполагаете просто их виновность?

– Я не хочу приводить примеры. Я лично не защищал никого по 282-й статье. Периодически я просматриваю дела и знаю, что там достаточно богатый выбор. Людей по этой статье осудили в достаточном количестве, и я могу предположить, что кого-то посадили заслуженно. Потому что народ у нас далеко не всегда образован и воздержан на язык и далеко не всегда отдает отчет своим действиям. Вот в Белгороде врач забил насмерть человека, он хотел убивать? Нет. Да он даже его не убил, причина – смерть по неосторожности. Но не от большого же ума это врач сделал! Так и наши страдальцы по 282-й статье – брякнул, а потом и сам уже не рад. Не от большого ума. Другой вопрос, что сажать не надо. В некоторых случаях деяние, которое они совершают, не несет в себе достаточной степени общественной опасности. И тем более не заслуживает того, чтобы за него лишали свободы. Вообще, крайне ограниченное количество деяний в Уголовном кодексе заслуживает того, чтобы за них лишали свободы. Это, в первую очередь, деяния, направленные против жизни и здоровья, половой неприкосновенности и связанные с наркоторговлей. В остальном я бы людей даже и не трогал, даже коррупционеров не сажал бы, по большому счету. Сажать – нет, я против.

– А как определять грань? Допустим, ролик Дугина посмотрит тысяча человек, а чей-то призыв услышат сотни тысяч человек – в первом случае не сажать, а во втором сажать?

– Я еще раз говорю, что санкции 282-й неадекватны проступку! Это очень важно. Вообще весь Уголовный кодекс России характеризуется полной неадекватностью сейчас, как УК, так и УПК. Я не говорил – сажать, но человек, который имеет доступ к СМИ, а сейчас все практически имеют доступ к интернету, должен осознавать, что на него возлагается некая ответственность, понимать, что его слова, действия могут вызвать последствия. Я считаю, что есть единственное условие, при котором по 282-й статье можно лишать свободы, – это в случае, если действия человека повлекли тяжкие последствия. Вот он высказал свою речь, вышел на площадь, призвал людей к джихаду или призвал к каким-то волнениям на национальной почве, и были жертвы, погромы, кто-то погиб. Как в Руанде, или как произошло в Баку. Вот в этом случае он должен нести ответственность! Хочу сказать, что по результатам деятельности Гаагского трибунала по наказанию военных преступников в бывшей Югославии работники СМИ, которые занимались государственным экстремизмом, призывали людей к убийствам, получили кто 10 лет, кто 5 лет. И это в толерантной, либеральной Европе! В теперешней редакции 282-я, 280-я статьи фактически ставят равенство между перепостом и вот этим призывом к джихаду. Это неадекватно. Это понятно – Уголовный кодекс писался в начале 90-х, а был принят в 1996 году, когда еще не было ни "Фейсбука", ни социальных сетей, и Путина тоже не было, он сидел где-то в Петербурге.

– А чем отличается призыв к джихаду, обращенный к аудитории в 100 человек, от перепоста этого призыва человеком, у которого аудитория, например, 100 тысяч? Получается, что тут перепост и должен быть наказуем.

– Я пытаюсь свою позицию донести. Состав 282-й сформирован как формальный. То есть уголовная ответственность наступает вне зависимости от тяжести последствий, вне зависимости от наступления последствий, а от самого факта распространения. Я считаю, что если мы хотим защитить нашу Конституцию, 29-ю статью, то не надо безоглядно все отменять.

– То есть надо найти сначала человека, который скажет: "Я посмотрел такой-то ролик о джихаде, потому что такой-то сделал его перепост, и пошел совершать джихад?

– При производстве предварительного расследования таких людей будут искать, особенно если были тяжкие последствия. Если тяжких последствий не было, возможно, должна наступать административная ответственность, но однозначно не надо сажать. Человек, который призывает к действиям, которые могут закончиться погромами или массовым насилием, должен осознавать ответственность за свои слова. Почитайте статью 10 Конвенции по правам человека. Там четко прописано, что государство может ввести ограничения и санкции в случае, если это необходимо для защиты демократических свобод. 282-я – это и есть то самое ограничение! Единственное, что я говорил и говорю: ну, неадекватное оно, как и большая часть того, что у нас в УК находится. Но то, что санкции и правоприменение неадекватное, не означает, что мы не должны каким-либо образом защищать конституционные нормы. Они должны быть защищены. Может быть, не в уголовном порядке, а в административном, а если будут тяжкие последствия, надо предусмотреть, чтобы было и уголовное наказание. Это моя позиция, и мне она кажется достаточно разумной. Весомых контраргументов я пока не услышал и не увидел, в основном все переходят в разряд эмоций и обвиняют меня в том, что я хочу политических репрессий. Я этого не хочу, более того, и правоприменитель этого не хочет, если читать постановление Пленума.

– Вопрос к вам как участнику проекта "Санация права". Какие еще статьи УК, вслед за 282-й, кажутся вам наиболее одиозными, требующими корректировки или отмены? Вы говорили о распространении наркотиков, но многие правозащитники считают, что эта статья как раз лидирует в российском правосудии по сфабрикованным делам, что ее надо декриминализовать, как-то изменить.

– По распространению наркотиков в "Санации права" вопрос не поднимался. Я высказал свое личное мнение, оно достаточно разумно, и оно сводится к тому, что, опять-таки, не надо все возводить в абсолют. На всякий случай: я наркотики не употребляю, поэтому я лицо незаинтересованное. Но я защищал в судах этих наркоманов и понимаю, как они попадают в места лишения свободы. Есть постановление правительства Российской Федерации, регламентирующее перечень запрещенных средств, и в этом перечне находятся на одной полочке героин и марихуана. Большинство сидельцев садятся либо за то, что их нашли с коробком марихуаны, либо что они друг другу ее продавали. Я считаю, что это неправильно и неадекватно. Среди уголовных статей, которые рассматриваются "Санацией", есть 275-я в последней редакции – это "Госизмена", согласно которой любой контакт с иностранным лицом может быть квалифицирован как государственная измена, а также 212.1, где говорится об уголовной ответственности за неоднократные нарушения при проведении митингов. Это только то, что касается непосредственно "политических" статей, – говорит адвокат Михаил Беньяш.