Нет, это не только русофобия. Посмотрите, указывает спикер, что сделали с Украиной. Сегодня уже можно говорить о патологической нелюбви Запада ко всем славянским народам. Однако такое к ним отношение до добра не доведет.

Вячеслав Володин питает известную слабость к преувеличениям, оттого не всякое высказывание этого политика следует воспринимать буквально. Иногда бывает полезно войти, что ли, в его положение и понять, для чего Володин употребил ту или иную гиперболу. Какие преследовал цели и что хотел выразить.

Так, знаменитый его слоган про Путина, без которого нет России, был, конечно же, продиктован искренним чувством в заданных обстоятельствах. Тогда, в октябре 2014 года заезжий политолог спросил у Володина про санкции и меру их воздействия на внутриполитическую ситуацию в РФ, и Вячеслав Викторович вправил мозги заокеанскому гастролеру. Мол, чем сильней вы обижаете нашего Путина, тем упорней население сплачивается вокруг национального лидера и жизни себе уже без него не мыслит.

Не мыслил себе жизни без Путина и сам Володин. Поскольку карьера первого замглавы президентской администрации складывалась великолепно, то и в речах его, особенно в этой поразительной фразе, проявлялся кипучий административный восторг. Но все же он перегибал палку, заранее оплакивая Россию по завершении земных сроков гаранта, так что самому Путину пришлось его поправлять. Справедливо указывая на то, что Родина переживет любого из ее сыновей. Куратор внутренней политики с ним спорить не стал, тактично отмолчавшись, но как бы и оставшись при своем мнении.

А на сей раз уже Володин азартно поправляет Путина, уточняя один из его любимых геополитических тезисов. Пару недель назад президент в очередной раз осудил русофобию, которая, по его наблюдениям, из некоторых стран так и хлещет через край, и вот Вячеслав Викторович данный тезис развивает. Он, по слову поэта, берет тоном выше и обвиняет врагов в тотальной ненависти к славянам. В таком духе Володин комментирует пустяковое в сущности событие: продление Дональдом Трампом санкций против Беларуси, давно уже смягченных. После того, как окончательно выяснилось, что Лукашенко не является последним европейским диктатором.

Вообще, если не учитывать контекст, то можно долго блуждать во тьме, пытаясь постичь, что имеет в виду оратор. Почему оплакивает Украину, гражданам которой только что было предоставлено право безвизового въезда в страны Евросоюза? Уверен ли в том, что поляки с чехами стонут под игом Вашингтона и Брюсселя? Да и в чем, собственно, патология в отношениях Америки и Европы со славянами, ежели в подавляющем большинстве своем эти народы, предмет неусыпных забот Володина, сломя голову бегут на Запад? И почти все уже добежали.

Впрочем, если контекст учитывать, то никаких вопросов к нему вроде не возникает. Открывается, что Вячеслав Викторович привычно несет патриотическую околесицу и никакого смысла в его крылатых фразах и горестных ламентациях искать не надо. Кроме чисто утилитарного, но и прагматика тут особого рода. Ибо есть правила игры в современную российскую политику, в них заложена необходимость нести время от времени патриотическую околесицу, и Володин играет строго по правилам. То есть выслуживается, но обстоятельства меняются, и эти перемены отражаются в его речах.

Осенью 2014-го он был одним из тех немногих, кто реально определял политическую повестку в России и обладал немалой властью. Он выстраивал идеологию, контролировал парламент, курировал прессу, давил внесистемную оппозицию. Это были счастливые моменты, и что ж удивляться, когда его благодарность вождю и учителю обретала не то туркменскую, не то северокорейскую пышность. Ему казалось, что он уже вправе судить о таких нетленных ценностях, как Путин и Россия.

Потом Володина подвинули. Не исключено, что за излишне восторженный образ мыслей и головокружение от побед. Однако с твердостью этого утверждать нельзя.

Сегодня он возглавляет Думу, и это безусловно понижение. Хотя Вячеслав Викторович не сдается и проводит дни в сражениях с Кириенко, занявшим его место, и Собяниным, бывшим главой путинской администрации. Война, похоже, ведется на уничтожение, и в тот день, когда экспансивный афганец Чепурной, сводя счеты с афганцем Клинцевичем, доносит до Путина новость о президентских амбициях Володина, кажется, что спикеру настал конец. Когда же мэр Собянин при большом стечении протестующих граждан отдувается в Думе за свою реновацию, страшновато становится уже за мэра. Складывается также впечатление, что тот, без кого нет России, поощрительно наблюдает за ними за всеми и никому из верных соратников не даст пропасть. Это еще с древних ельцинских времен называется у нас системой сдержек и противовесов, и каждый из них, пострадавших в элитных столкновениях, о том догадывается и надеется на победу.

И все же руководитель Госдумы переживает ныне не лучшие в своей карьерной жизни времена. Спикер горюет, что находит отражение и в его высказываниях, которые некому поправить. Достаточно сравнить знаменитый чеканный слоган с недавними все же странноватыми рассуждениями. К примеру, выгораживая вице-спикера Толстого, впавшего в пещерный антисемитизм, Володин вдруг сказал, что в черте оседлости жили некие каторжники, и вышло неловко. Вдобавок обидно за каторжников.

Со славянами тоже как-то не задалось. Беда ведь не в том, что Вячеслав Викторович бредит наяву; это, повторюсь, заложено в правилах выживания российских политиков. Беда в том, что сказанное заставляет слушателей глубоко задуматься о судьбе славян. А также о русофобии и о настоящих врагах славянства – применительно к историческому выбору чехов, словаков, поляков, болгар, хорватов, македонцев, словенцев, черногорцев... В итоге даже с учетом контекста образцово нелепые речи спикера вдруг оборачиваются полной своей противоположностью и звучат провокационно. Посмотрите, указывает Володин, что сделали с Украиной, и мы смотрим и видим. До добра это и вправду не доведет. Россию как минимум.

Илья Мильштейн – журналист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции