6 сентября во Владивостоке, во время экономического форума, в котором участвовал Владимир Путин, похоронили бывшего мэра этого города и бывшего депутата Госдумы Виктора Ивановича Черепкова. Местные власти сделали все, чтобы похороны прошли как можно тише и незаметней. С капитаном первого ранга прощались не на Морском кладбище, а на Лесном, подальше от Путина и других участников форума.
Черепков, впервые избранный на пост мэра в 1993 году, был одним из самых ярких политиков в России. Его называли "народным мэром". Кабинет Черепкова был открыт для любых посетителей, он сделал бесплатным городской транспорт для студентов и пенсионеров, а трамваи – бесплатными для всех. Союз чиновников и бандитов, управлявший Приморьем, предпринимал всё, чтобы отстранить Черепкова от власти. На его жизнь было совершено несколько покушений. Дошло до того, что мэрию штурмовал ОМОН, чтобы вывести мэра из здания.
Суд несколько раз восстанавливал его в должности, а когда его отстранил Борис Ельцин, Черепков выиграл суд у президента России, и Ельцину пришлось подписать указ о восстановлении мэра в должности.
Черепков хотел стать губернатором Приморского края, основал партию "Свобода и народовластие", которую Минюст отказался регистрировать, а в 2011 году попытался бросить вызов Владимиру Путину на президентских выборах, но не прошел регистрацию.
Последние месяцы жизни Виктор Черепков провел в Центральной клинической больнице. Его друзья не могут понять, как врачи смогли пропустить тяжелую болезнь и обнаружили рак лишь на четвертой стадии, и почему к Черепкову не допускали в палату друзей и – якобы по распоряжению сына – отобрали у него мобильный телефон. Безуспешно пытался выяснить причины изоляции Черепкова глава московского отделения партии "Яблоко" Сергей Митрохин. Обращение в администрацию Путина осталось без ответа. О том, что "ситуация напоминает криминал", не раз говорил известный эстрадный певец Юлиан, заслуженный артист России.
В интервью Радио Свобода Юлиан рассказывает о своей дружбе с Виктором Черепковым.
– Юлиан, необычная дружба певца и опального политика. Как вы познакомились?
– Да, действительно, наверное, нужно дружить с теми, кто у власти. Но я всегда на стороне обиженных.
Дружба у нас началась после моей клинической смерти
Мы встретились с Черепковым в конце 90-х. Я знал, что достаточно экстравагантный, не похожий на других был мэр во Владивостоке. Он подошел ко мне, он, оказывается, любил мои песни, и сказал, что скоро будут выборы в Приморском крае, он идет на губернатора, хотел бы, чтобы именно я приехал, спел в его поддержку. Я сразу сказал: вообще без вопросов. Я не замечен в каких-то активных акциях правительственных, всегда старался быть в стороне. Но тут я сказал: без проблем, вы мне нравитесь. Он мне действительно всегда нравился. Я знал, как ОМОН штурмовал мэрию, как его в багажнике увозили... Он даже удивился, что я знал его биографию, а он знал мою. Так и подружились.
Меня вызывали в администрацию президента мои знакомые, чтобы я не ехал за него петь, такие непринужденные беседы. Но я поехал на эти выборы в Приморском крае – это был 2001 год, последние свободные выборы губернаторов, потом их отменили. Меня Черепков попросил, чтобы я еще артистов привлек. Отказались ехать все, со мной тогда поехала актриса Наталья Андрейченко, моя подруга. Другие сочиняли что угодно. Одна известная певица, не буду называть фамилию, сказала, что согласна ехать, но у нее коллектив 300 человек. Сказала это, чтобы нереально было оплатить перелет во Владивосток. А у нее был коллектив человек 10. Я понял, что еду с Натальей Андрейченко. Приехали, поселились в отеле. Стали приходить ко мне какие-то странные люди в военной форме, предлагали деньги.
– За отказ от выступления?
Я фактически погиб за Черепкова в 2001 году
– Да, предлагали деньги. Вообще было страшно, мы очень боялись с Наташей. Это уже не были 90-е годы с разборками, но тогда шел на выборы Сергей Дарькин, который потом и победил. Известный человек, "авторитетный" губернатор во всех смыслах. Сейчас он уже уволен со всех постов. Черепков тогда начал копать, по местным каналам показывал видео, где Дарькин на похоронах бандитов, своих друзей. В общем, мы попали в переделку, я такого вообще никогда не видел. Когда приходили, деньги предлагали, я, естественно, послал, сказал: да вы что вообще, это мой друг. Послал их в известном направлении.
Меня отравили сильным ядом, который было велено положить в любую еду
Дальше была клиническая смерть. Я фактически погиб за Черепкова в 2001 году. Но получилось, что Богу было угодно, чтобы я родился снова. Я заказал чай в рум-сервисе. Потом было ясно, что уже все было запланировано: какое-то сильное средство мне всыпали, после чего я потерял сознание. 14 минут у меня была клиническая смерть. Врачи думали, что это будет уже морг госпиталя Тихоокеанского флота, пошли покурить, потом вернулись. Наверное, если бы я не был Юлианом, то в морг бы отвезли.
Когда я проснулся, спросил: где концерты? "Никаких уже концертов не будет, Юлиан, успокойтесь. Концерты отменены".
– Было расследование, токсикологическая экспертиза?
– Что в нашей стране проводить расследование? Мне сказал Черепков – не выходить никуда из номера, вообще никуда не выходить, заказывать все через рум-сервис. Но меня отравили сильным ядом, который было велено положить в любую еду.
Я полежал в больнице несколько дней, и меня увезли в Москву. Тут было не до расследований. Очевидно, что это были люди Дарькина. Но что теперь об этом вспоминать… Уже и у Дарькина незавидная судьба. У меня есть песня: "Что в мир пошлешь, того и жди в ответ, работают законы бумеранга. Поэтому я отвечаю "нет" всему, что мне, простите, не по рангу".
После того случая мы и начали сильно дружить, Черепков стал просто как родной. Это было в мае, а в начале июня Черепкова сняли с выборов за то, что он написал в анкете в Центризбиркоме, что место жительства у него Москва, а не Владивосток. Если бы он написал Владивосток, тоже сказали бы – неправильно. Что бы он ни написал, все равно бы его сняли. Не жалели денег на компромат, на грязь… Миллиарды истрачены на его моральное уничтожение, 25 раз его снимали с выборов, 6 покушений на него было.
Такого масштаба человек, я был счастлив дружить с ним. Я знаком со многими, я пел перед английской королевой, пел перед Борисом Николаевичем Ельциным, знал разных политиков от мелких мэров городов до самых первых лиц. Но такого чистого человека просто не встречал. Он был с народом. Мобильный телефон на визитке раздавал всем. Когда он был депутатом, ходил по городу, к нему подходили люди, здоровались, он мог спросить, какие у них проблемы, и помогал. Невероятный, умнейший человек, знал всё, буквально из любой области он мог рассказать невероятные вещи, я его слушал, открыв рот.
– Вы с ним разговаривали о политике, спорили, у вас были общие представления о том, что происходит в стране?
Не жалели денег на компромат, на грязь… Миллиарды истрачены на его моральное уничтожение, 25 раз его снимали с выборов, 6 покушений на него было
– Он очень уважал мое мнение, прислушивался. Конечно, у любого политика есть свои взгляды. По поводу убийства Немцова у нас с ним расходятся мнения. Я не согласен полностью, что это невыгодно было никому у нас в стране, что это все сделали из-за рубежа. Я в эту конспирологию не верю. Но в глобальном смысле мы с ним смотрели в одном направлении. Потому что, конечно, власть должна быть для людей, конечно, мэр должен быть такой, каким был Черепков. Для меня это идеал политика в принципе. Он для системы неудобен был, и в 90-е был неудобен, и сейчас. Ну зачем такой губернатор Приморского края, человек, который открывает свой кабинет и принимает круглосуточно людей, зачем? Я так ему и говорил: Черепков, куда ты лезешь? Опять меня отравят, опять тебя взорвут. Так потом и было – взрывали, чего только не было...
– Он не только губернатором хотел стать, но и президентом России. Не так давно это было, в 2011 году. Это эксцентричный жест или он в самом деле думал, что его зарегистрируют и он сможет участвовать в кампании?
Его замалчивали при жизни, замалчивают и сейчас после смерти
– Как для певца нужна сцена, так для политика нужна борьба. Это профессия – политик, трибуна нужна. Даже если его не зарегистрировали, по крайней мере о нем говорили. Понятно было, что этого не произойдет, конечно, никаким президентом ему не быть.
– Власть к нему относилась с огромным подозрением. Думаю, что он был в черных списках всех федеральных каналов.
– О, да. После этого и я какое-то время был в черных списках, да и сейчас не сильно в белых. Был Ельцин, потом стал Путин, но абсолютно ничего не поменялось, его замалчивали при жизни, замалчивают и сейчас после смерти. Информация о его смерти проскочила, по-моему, один раз на "России-24" и все. Он мне всегда говорил, что его иногда только приглашали на РЕН ТВ и Радио Свобода всегда приглашала в эфир. Он вас очень любил. У него партия была, вы знаете, "Свобода и народовластие".
– Незарегистрированная, конечно...
– Незарегистрированная, но 200 тысяч людей в партии. С утра до ночи он занимался ячейками, бумажками, анкетами. К нему шли люди, он всем помогал. Не ему платили взносы, как это обычно бывает в партиях, а он раздавал деньги и помогал бедным. Квартиру свою превратил в офис партии. Власть, конечно, рассчитывала на то, что молодежь уже может и не знать Черепкова, хотя очень много молодых вокруг него было. Власть рассчитывала, что она будет его замалчивать.
– Он говорил вам о своей болезни, вы знали, что у него рак?
– Он это узнал где-то год назад, говорил, что ему предстоит операция тяжелая. Но все, говорил, будет хорошо, венки еще готовить рано.
– Появились сообщения, что он якобы отрицал свою болезнь, не хотел лечиться, поэтому его поместили в психиатрическое отделение ЦКБ. Что на самом деле произошло?
Он побеждал везде, но рак победил Черепкова
– Это все бред и слухи. Другой вопрос, что у меня большие вопросы к Центральной клинической больнице при Управлении делами президента. 17 или 18 лет он там обслуживался, проходил постоянные обследования, он вообще за собой очень следил. Он ни разу не пил спиртного в жизни, не курил, ел все без соли, пил талую воду. У каждого своя судьба, рак победить он не смог, он побеждал везде, но рак победил Черепкова. Везде он победил, и там, и здесь. Проблема была у него с сыном, непростая ситуация. У меня есть своя версия. В 1994 году сына незаконно осудили, посадили в тюрьму, потом оправдали.
– Не смогли ничего сделать с отцом, наказали сына.
Рак четвертой степени, почему его заметили так поздно? Вопрос к ЦКБ
– Да, и он просидел несколько лет в тюрьме – это не шутки. Мне кажется, у него какая-то давняя обида из 90-х. Но я не могу винить сына, не могу винить и ЦКБ в смерти Черепкова, я могу только строить свои версии, гипотезы. Я сына за 20 лет нашей дружбы не видел ни на одном дне рождения. Но именно сын заблокировал его в ЦКБ. Потом рак четвертой степени, почему его заметили так поздно? Тоже для меня вопрос, вопрос к ЦКБ. Я звонил в ЦКБ, мне совершенно непонятные вещи говорили, путали отделения. Лежал он не совсем в психиатрии, но в третьем психиатрическом отделении ЦКБ есть отделение паллиативной медицины, это в общем хоспис. Я не понимаю, почему это находится в третьем психиатрическом отделении ЦКБ. Вообще мне это напоминает какие-то те времена, когда у нас могли положить в психушку и сделать что угодно. Мне звонил его брат родной, плакал навзрыд, Сергей Иванович Черепков. Тогда я забил тревогу, начал везде писать, мы написали в Управление делами президента письмо с просьбой разобраться в ситуации, почему не можем попасть в больницу. Подписал письмо Сергей Митрохин, лидер московского "Яблока", заместитель партии "зеленых" Артур Гроховский и я, больше никто в этом деле нам не помог. Скажу честно, политики тоже очень странно ко всему этому отнеслись, но это на их совести.
– И по телефону вы с ним не могли поговорить?
Он мне сказал: "Юлиан, помогите Черепкову, его хотят убить"
– У него сын отобрал телефон. Черепков без телефона вообще не мог жить: как бы ему ни было плохо, как бы он ни устал, он не мог жить без телефона. Конечно, я никогда не поверю, что так хотел сам Черепков. И это подтвердил и брат, Сергей Иванович Черепков, он позвонил и сказал, что сын Володя отобрал у отца телефон. Я звонил бесконечно, миллиард раз, есть мои эсэмэски и звонки, и их кто-то все время отсматривал, видно, что прочитано, телефон то включался, то выключался, то есть его кто-то заряжал. Брат потом мне сказал, что совершенно жуткая история. У него даже есть фотографии, кадры жуткие, где из вены выпала иголка, Черепков лежит весь в крови, в этот момент как раз пришел Сергей Иванович, начал бегать, кричать по отделению: помогите, что же вы вообще за ним не смотрите? Он мне сказал: "Юлиан, помогите Черепкову, его хотят убить".
– То, что у него были переломы ребер, – это правда?
Нонна Мордюкова говорила: если хочешь умереть в мраморе, ложись в ЦКБ
– Это правда. Он встал и пошел. Он хотел вообще оттуда уйти, не хотел в заточении находиться. Упал, сломал ребра. Я туда не смог попасть, меня не пустили. Со мной разговаривало руководство ЦКБ, врали мне. Говорили, что мы все понимаем, при всем уважении к вам мы не можем. То же самое говорили Митрохину, он тоже не мог попасть. Я верю брату, который говорил, что Черепков в беде, за ним нет должного ухода. Мне моя подруга, царство ей небесное, Нонна Мордюкова говорила: если хочешь умереть в мраморе, ложись в ЦКБ. Наверное, это правда.
– Вы были на прощании в Москве. Все было сделано так, чтобы как можно меньше людей пришло?
– Да, это вообще очень обидно. В Москве был просто ритуальный зал в том же самом злосчастном ЦКБ, в 9 утра, было 50 человек. Совершенно невероятно. Ни одного политика, ни одной камеры. Как все было при жизни, так и после смерти. Я не знаю, что было с камерами во Владивостоке, но приехал Путин, все носились с Владимиром Владимировичем... Черепков, конечно, заслуживает, чтобы его на руках пронесли через весь Владивосток. Системы и режимы боролись с ним при жизни и после жизни. Владивосток просто закрыли для прощания, не дали никакого зала. Мешал Черепков всегда своей кристальной честностью. Не воровал, любил народ, знал, как экономить каждую копейку, вот он им мешал при жизни, снова помешал после смерти. Неудачно Черепков умер, Путин в городе четыре дня, а тут гроб со всенародным любимцем Черепковым прибыл из Москвы. Тихо отвезли прямо с самолета на 14-й километр. Черепков даже не мог предположить, что его похоронят на Лесном кладбище. Конечно, его надо было хоронить на Морском кладбище, он капитан первого ранга в отставке, должен быть артиллерийский залп. Ничего этого не было.
Неудачно Черепков умер, Путин в городе четыре дня, а тут гроб с Черепковым прибыл из Москвы
Разные люди, его сторонники, друзья, просто сопереживающие люди, жители Владивостока пишут мне, потому что для меня это тоже стал родной город после 2001 года. Я родился заново там, во Владивостоке. Мне пишут, что у администрации города изначально был план вообще не везти на это Лесное кладбище за город никого, кроме почетных граждан, а их всего человек пять. Через интернет, через мой фейсбук народ начал общаться, узнали про какой-то автобус, который стоял в городе у мэрии. Пока они ехали на этом автобусе, им сказали: вообще-то это автобус не для простых людей. Абсурд на абсурде! Как простые люди могли туда пешком добраться, 14 километров от города?
– Читаю в вашем фейсбуке отклики людей, которые его знали и любили…
Был девиз его жизни: "Сгорая как спичка, я должен успеть подарить огонь людям"
– У меня в фейсбуке вообще потрясающие люди, кто-то пишет, что у его родственника есть место на Морском кладбище, предлагает перезахоронить Черепкова. В моем инстаграме женщина написала такие слова: "Светлая память. Хочу рассказать, как мне лично помог Виктор Иванович. Когда мы жили в Уссурийске, летали в отпуск к родным в Коломну каждое лето с мужем и сыном маленьким. Сами понимаете, что вещей много, ограничения по весу в ручную кладь в самолете. Моя мама взяла сумку и подошла к двум мужчинам перед нами без сумок в очереди и просто попросила пронести их нашу сумку. Они согласились и взяли сумку. А когда они повернулись, то мы были с мужем в шоке – это был тогда мэр города Владивостока Виктор Иванович Черепков".
В этом весь Черепков. Трудно сейчас представить мэра, даже какого-нибудь мизерного городка, чтобы сумки брал у граждан, да и не летают они, по-моему, с населением, теперь у всех свои самолеты или места в первом классе.
Наверное, он для этого и жил. Он всегда говорил, это был девиз его жизни: "Сгорая как спичка, я должен успеть подарить огонь людям". Он так и сгорел. Конечно, ему уже все равно, но время просалютует ему само.
– Когда-нибудь памятник будет стоять во Владивостоке, а может быть, и в Москве. Времена могут измениться.
– Давайте будем настраиваться оптимистично и ждать этих времен.
