Каюсь: возбуждение нового уголовного дела в отношении главы карельского "Мемориала" Юрия Дмитриева стало для меня полной неожиданностью. Знающие люди скажут: нюх потеряла. И правда, казалось бы, окружающая действительность давно должна была приучить к тому, что за первым политически мотивированным судебным процессом неизбежно следует второй. Так было в "деле Ходорковского и Лебедева", в "деле Навального" , а "Болотное дело" вообще несколько лет оставалось поистине "резиновым", плодя все новые и новые уголовные преследования. Дурная бесконечность.
В этом ряду новое дело Дмитриева поражает особым цинизмом. Известно, что в материалах первого дела есть допрос приемной дочери Наташи, которая очень хорошо говорит о своем приемном отце. А теперь оказывается, что второе дело было возбуждено по ее объяснению и по заявлению бабушки о том, что якобы приемный отец как-то "опозорил" девочку. После заседания Петрозаводского суда, который взял Дмитриева под стражу на два месяца, его адвокат Виктор Ануфриев рассказал, что в материалах, представленных в суд, нет доказательств вины его подзащитного.
По версии следствия, Дмитриева теперь обвиняют в "насильственных действиях сексуального характера", то есть в педофилии. Обычно по таким делам доказательствами вины являются показания несовершеннолетних. Способы получения таких свидетельств туманны и непрозрачны. Как правило, несовершеннолетних допрашивают в присутствии их законных представителей, с участием психологов, но поскольку судебные процессы проходят в закрытом режиме, а адвокаты не дают журналистам материалов дела, то узнать о происходящем на самом деле практически невозможно.
История "первого дела Дмитриева" показывает, чего стоит репутация. Вспоминая общественную кампанию в защиту главы карельского "Мемориала", невольно задаешься вопросом: почему все те люди, которые высказывались в защиту Дмитриева, были так уверены в его невиновности? Ведь они не видели материалов дела, не были лично знакомы с Дмитриевым. Почему они поверили Дмитриеву, а не Следственному комитету? Вслед за этим возникает и второй, неизбежный вопрос: а на что рассчитывают те, кто затеял это, второе "дело Дмитриева"?
Сам Путин признает факт существования в стране вечной репрессивной машины, которая не останавливается
Их цель, безусловно, отыграться за поражение в "первом деле". Но вряд ли те, кто защищал Дмитриева, теперь поверят в новое обвинение и откажутся от его защиты и поддержки. Люди, не верившие в легенду о порнографических фотографиях, не поверят и в легенду о педофилии. То обстоятельство, что Следственный комитет и прокуратура оказали давление на бабушку приемной дочери Юрия Дмитриева и в конечном итоге и на саму девочку, не вызывает у меня сомнений. Иначе как объяснить, что на следствии по первому делу приемная дочь не вспоминала ни о каких "позоривших" ее действиях со стороны Юрия Дмитриева, которого, по его словам и по словам его коллег и друзей, она очень любила и с первого же дня знакомства называла папой?
Защите еще предстоит провести лингвистическую и психологическую экспертизы текста допроса Наташи, если такой в деле имеется, на предмет подлинности ее слов. Эксперты должны определить, мог ли 12-летний ребенок говорить такими словами, или ее показания были написаны кем-то другим, а она их лишь подписала. Подобная экспертиза – одна из возможностей защиты поставить под сомнение обвинения, предъявленные Дмитриеву.
Глава карельского "Мемориала" воспринимал свое освобождение из СИЗО под подписку о невыезде как чудо. Дмитриев постоянно говорил о том, что его могут снова "закрыть". Он, вероятно, понимал лучше, чем другие, что и первый арест и "первое дело" – месть, и опасался, что "мститель" не удовлетворен. Бежать из России Дмитриев не хотел, для него самым важным после оправдания было вернуть приемную дочь Наташу.
Версия про "реванш" прокуратуры и следствия, желание отыграться и во что бы то ни стало посадить Дмитриева, опорочив его имя перед всеми его защитниками, – это очень понятно. Непонятно другое: решение о фактическом оправдании главы карельского "Мемориала" и его освобождении принималось на очень высоком уровне. Вполне допускаю, что в "первом деле Дмитриева" дал указание "разобраться" сам Путин и "разобраться" со знаком "плюс". Тогда почему стало возможным повернуть все назад?
В интервью Ксении Собчак в ее фильме про отца Путин, объясняя уголовное преследование питерского мэра, говорит, что никаких доказательств его вины не было, но "система не сдает назад", поэтому и выдумывали против него обвинения. То есть сам Путин признает факт существования в стране вечной репрессивной машины, которая не останавливается. Но ведь в случае с Дмитриевым "машина остановилась", и судья Петрозаводского суда, оправдавшая Дмитриева 5 апреля 2018 года, принимала решение не в одиночку, она наверняка согласовывала его с тем же Верховным судом Карелии. Почему же Верховный суд Карелии поменял свое решение через три месяца? Откуда пришло указание?
Наши дети и внуки, быть может, прочтут в мемуарах кого-нибудь из приближенных российского президента, как в кабинет к Путину с папочками пробирались ходоки, как убеждали его отменить то или иное ранее принятое решение: помиловать Сенцова, посадить Дмитриева, убедить Кадырова отпустить Оюба Титиева. Ведь именно в его руках судьбы всех этих людей. На этот раз просить у Путина о Дмитриеве будет в миллион раз сложнее. Но это не значит, что все, кто поставил на кон свою репутацию, защищая его в прошлый раз, замолчат. Когда наконец завершатся футбольный чемпионат мира, лето и оторопь после известия о новом позорном деле, все повторится. Солидарность – это такая вещь, которая тоже "не сдает назад"…
Зоя Светова – журналист mbk.media, бывший член Общественной наблюдательной комиссии города Москвы
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
