Александр Генис: Исполнилось 150 лет любимому детскому роману Америки, на котором воспитывались поколения американских подростков, особенно девочек. Сегодня, в эпоху, озабоченную движением MeToo, эту знаменитую книгу рассматривают под новым углом.

О юбиляре рассказывает ведущая "Книжного обозрения" АЧ Марина Ефимова.

Марина Ефимова: 150 лет назад, в 1868 году в Америке был издан роман Луизы Мэй Олкотт "Маленькие женщины". Роман считался произведением литературы для юношества, но он тут же стал хитом и бестселлером и оставался таковым больше ста лет. Да и теперь он постоянно переиздается и экранизируется. В этом году режиссёр Грета Гёрвиг снимает новую, пятую по счёту киноверсию романа – с Эммой Уотсон и Меррил Стрип. В доме-музее Олкотт проходят юбилейные симпозиумы, в прессе появляются обсуждения и статьи – в частности статья Сэры Лайл в "Нью-Йорк Таймс" под заголовком ”Маленькие женщины” продолжают победный марш. Поклонники романа празднуют его 150-летие”.

Что же делает этот роман с его интеллигентной сентиментальностью и идеализмом позапрошлого века таким долгожителем?

Напомним главную линию сюжета. Четыре сестры Марч: красавица Мэг (которой в начале романа 16 лет); яркая, строптивая Джо (в начале романа ей 14); 13-летняя мудрая Бесс и 11-летняя Эми – растут в интеллектуальной, но бедной семье и из-за этого постоянно попадают в положение то унизительное, то зависимое, то неловкое. Однако сёстры не впадают в уныние. Подшучивая друг над другом и над собой, они учатся с достоинством переносить тяготы и радоваться тому, что имеют. Вот начало романа, характерное для всего его тона:

Диктор: "Без подарков Рождество уже не Рождество!" – заявила Джо, валявшаяся на ковре перед диваном. Мэг взглянула на свое старое платье и сказала: "До чего всё же противно быть бедными!..". "Это несправедливо, что у одних девочек есть всё, а у других – ничего", – подпела младшая, Эми, и выразительно шмыгнула носом. И тогда из темного угла гостиной раздался смешливый голос Бесс: "Может быть, мы всё-таки вспомним, что у нас есть кое-какая собственность. Например, у каждой из нас есть мать, отец и по три сестры".

Марина Ефимова: Этот эпизод романа, судя по всему, похож на реальные сцены в доме его автора – Луизы Мэй Олкотт. Уже с 12–13 лет сёстрам Олкотт пришлось подрабатывать: нянями, репетиторами, читать вслух богатым старухам. Младшие помогали по дому, а вечерами все они (как и в романе) устраивались у камина перед креслом, в котором сидела с шитьём мать, рассказывали о прошедшем дне и представляли в лицах своих нанимателей и хозяев. И были эти вечера такими веселыми и уютными, что в романе за сестрами Марч (а в реальной жизни за сестрами Олкотт) с завистью подглядывал из окна соседнего дома одинокий богатый мальчик. В реальной жизни этот мальчик, став взрослым, написал:

Диктор: "Видение этой очаровательной группы осталось со мной на всю жизнь, где-то в солнечном уголке детства – причем не только как символ детской чистоты, но и как символ жизненного триумфа".

Марина Ефимова: Самой популярной и любимой героиней романа стала у американских читателей (а особенно читательниц) средняя сестра – Джо Марч. Талантливая и решительная, Джо ещё девочкой начинает писать, публиковаться и зарабатывать на всю семью – как когда-то и сама Луиза Мэй Олкотт. В романе (действие которого, не забудем, происходит в середине 19-го века) Джо Марч отказывается от брака с богатым, любящим, преданным ей юношей – ради независимости и самостоятельности. Это решение героини до сих пор остаётся для прогрессивных американок смелой демонстрацией женских прав и свобод. Журналистка Сэра Лайл пишет в юбилейной статье:

Диктор: “Образ Джо Марч – независимой, незаурядной, непочтительной, нетерпеливой, преданной собственному творчеству, гордой своей способностью самостоятельно заработать на жизнь – стал для американок предметом восхищения и примером для подражания. Особенно для писательниц. Многие из них говорили о том влиянии, которое в юности оказал на них этот роман. Среди них – Карсон Маккалерс, Эрика Джонг, Сюзан Чивер, Джоан Роулинг, Анна Куиндлин.

"Маленькие женщины", – писала Анна Куиндлин, – был первым романом, в котором автор предлагал вариант женской судьбы, построенной на таланте и духовных запросах, а не только на удачном браке".

Марина Ефимова: Писательница и журналистка Нора Эфрон – тоже наша современница – вспоминала, что они с сестрой оспаривали друг у друга свою похожесть на Джо Марч. "Я – вылитая Джо!" – говорила одна. "Ты? Это я – вылитая Джо!" – сердилась другая.

В 1868 году, сразу после выхода в свет первой части романа, книга стала бестселлером. Луиза Мэй Олкотт, вдохновлённая успехом, через год выпустила вторую часть, в которой уже взрослые сёстры Марч поочерёдно выходят замуж. И хотя успех был не меньшим, но было и много нареканий от читательниц, которые предпочли бы, чтобы их любимица Джо осталась незамужней – независимой и свободной. Ещё одна наша современница – известная своей литературной и художественной критикой Камилла Палья – до сих пор не может простить автору концовку романа:

Диктор: "Вторая часть романа "Маленькие женщины" – это в каком-то смысле литературный “ужастик” – horror story. Решение автора выдать Джо Марч замуж было явной капитуляцией перед социальными условностями её времени".

Марина Ефимова: И автор юбилейной статьи Сэра Лайл тоже считает, что "брак Джо с профессором Байером кажется продиктованным не литературной интуицией Олкотт, а социальными нормами и требованиями литературного рынка".

Сама Луиза Мэй Олкотт была впереди своей героини. Она так и не вышла замуж и говорила, что предпочитает остаться старой девой, чтобы "самой управлять своей лодкой".

Тут хочу заметить, что вообще-то американских читателей привлекают в романе "Маленькие женщины" отнюдь не только идеи женской независимости. В 1998 году я беседовала об этом романе с профессором Колумбийского университета Джонатаном Левиным (интересно, кстати сказать, что среди многих критиков, цитируемых Сэрой Лайл в нынешней юбилейной статье, нет ни одного мужчины). И вот что сказал профессор Левин:

Диктор: "Я прочел книгу поздно, уже студентом, и для меня главным открытием была органическая потребность описанной там семьи в культуре. Девочки Марч с раннего детства читают и обсуждают книги, ставят по ним спектакли, выпускают газету. Культура составляет живую основу их жизни, такую богатую и привлекательную, что она становится соблазном для читателей – как образец семейного уклада".

Марина Ефимова: В романе сердце Джо Марч покоряет посланец европейской культуры – обаятельный, не первой молодости профессор Фридрих Баер – иммигрант с сильным немецким акцентом (смешно воспроизведенным на страницах романа), с неуместным в Америке художественным консерватизмом, со строгим литературным вкусом и самоубийственной честностью. Джо Марч (как и Луиза Олкотт) начинает литературную карьеру с готических триллеров, и Баер честно говорит ей, что "своим сыновьям он скорее разрешил бы играть с порохом, чем читать такой мусор". И когда Джо сердито возражает, что создание триллеров – вполне честный заработок вполне порядочных людей, Байер говорит, что если бы эти порядочные люди знали, какой вред детским душам наносят их творения, они бы усомнились в честности своего заработка. (В жизни Луизы Мэй Олкотт тоже встретился мудрый редактор, направивший её на путь истинный.)

Другая особенность романа "Маленькие женщины" – отсутствие дидактичности. Это ценят и современные критики. Сэра Лайл пишет в статье в "Нью-Йорк Таймс":

Диктор: "На выступлении в музее Луизы Мэй Олкотт профессор из Нового Орлеана Энн Бойд Руа сказала, что в момент выхода в свет этот роман был "самым реалистичным произведением детской литературы". Его героини – живые существа, весьма далёкие от совершенства. Из-за вспыльчивости и раздражительности Джо, тщеславия Мэг, легкомыслия Эми сёстры то и дело попадают в неприятности и заставляют читателя переживать за них. До этого романа детская литература в Америке представляла собой беллетризованные проповеди, в которых хорошие люди (включая детей) в конце истории награждались, а плохие наказывались".

Марина Ефимова: И всё же в нынешних юбилейных обсуждениях романа никто не упомянул одной его важной психологической особенности: отношения семьи Марч к бедности. А эта тема, мне кажется, не перестаёт быть актуальной. Сёстры Марч далеко не идеальные существа, но все они – при полном уважении и даже иногда зависти к богатству – с детства понимают, какую цену можно, а какую нельзя за него платить. Вот что сказал об этом в своем интервью профессор Левин:

Диктор: "Ещё в 1960-х годах американские критики все же называли роман дидактическим – именно за нравственную позицию автора. Но уже в 1980-х годах Олкотт стали рассматривать как наследницу знаменитых трансценденталистов Америки – Эмерсона, Торо и её отца, который был другом обоих. Стяжательству и даже успеху они противопоставляли духовную свободу и культурное самоусовершенствование. Луиза Мэй Олкотт выразила их взгляды в жанре детской литературы".

Марина Ефимова: В романе Олкотт, – напомнила я профессору Левину, – героини не являют собой пример стоицизма и терпения со сжатыми зубами, что характерно для русской модели (вспомните бедных героинь Достоевского: Сонечку Мармеладову и её мать из "Преступления и наказания", сестру и мать Гани Иволгина из "Идиота"). Сестры же Марч не унывают, они вступают в энергичную и даже весёлую схватку с обстоятельствами.

Диктор: "Дело в том, что для экзистенциалиста Достоевского бедность – философская категория. Он исследует психологическое состояние людей, впавших в бедность. Достоевский – философ и исследователь. А Луиза Олкотт – прагматик от литературы. Она ищет пути спасения, возможность выжить".

Марина Ефимова: Мне всё-таки кажется, что это не просто прагматизм, это применение на практике христианской морали. Луиза Мэй Олкотт – человек, который верит, вслед за Кантом, что одним из двух чудес света является "нравственный закон внутри нас". И её девочки Марч издают лёгкий вздох по поводу своей бедности, но испытывают настоящее страдание из-за неблагородного движения своей души. Я надеюсь, что современные подростки (если им доведётся прочитать роман 150-летней давности) заметят эту абсолютно не устаревшую черту в характерах “маленьких женщин”.