"Сына остановили, когда он зашел в метро, за то, что у него не было перчаток. Полчаса ему выписывали штраф. Домой приехал дерганный и постоянно повторял, что он преступник", – рассказывает москвичка Вера Журавлева. Ее сыну 20 лет, он аутист, учится в колледже и уже четыре года самостоятельно передвигается по Москве. Раньше таких ситуаций не происходило, но охранники или полицейские часто не понимают, что имеют дело с человеком с расстройством аутистического спектра (РАС).

"Мой сын спокойный. Если бы так задержали на полчаса другого аутиста, он мог начать вести себя неадекватно или драться. В итоге все бы закончилось в отделении полиции", – говорит Вера Журавлева. Чтобы предотвратить такой исход событий, московская активистка Саша Старость совместно с АНО "Центр проблем аутизма" запустила свой проект "Аутизм и правосудие". Его цель – научить полицейских взаимодействовать с людьми с РАС.

Проект стартует в январе и рассчитан на 14 месяцев. Он состоит из нескольких частей. Во время первого этапа Старость планирует создать рабочую группу, которая в течение двух месяцев будет заниматься подготовкой теоретической базы. В нее войдут правозащитники, люди с аутизмом, родители и журналисты. "Мы проведем опросы о том, с какими проблемами родители и аутисты сейчас чаще всего сталкиваются, проанализируем результаты и выявим наиболее актуальные для Москвы темы", – отмечает она. Пока проект будет нацелен только на жителей столицы.

Параллельно Старость планирует запустить сайт, где будет публиковать всю информацию о лекциях, дискуссиях и перформансах на тему аутизма и правосудия в России. По итогу первого этапа должны появиться методические материалы, которые смогут использовать в образовательных целях сотрудники правоохранительных органов. "Это будет серия простых рекомендаций, которые можно будет опробовать на практике", – добавляет активистка. Для этого она хочет провести мастер-классы в отделениях полиции.

Если на инициативу откликнутся хотя бы в одном отделении полиции в Москве, проект можно будет расширять, добавляя и другие города. "Это может стать первым прецедентом, где правозащита и силовые структуры хоть как-то пошли друг другу навстречу", – говорит активистка. Она не верит, что полицейские активно откликнутся на инициативу и захотят учиться взаимодействовать с аутистами, но считает, что шанс начать диалог есть.

– Я не думаю, что смогу одна перевернуть всю Москву. Не верю, что смогу заставить всех полицейских слушать мои истории про людей с аутизмом, но я взаимодействовала с сотрудниками силовых структур при своих задержаниях и знаю, что многие из них вполне готовы идти на контакт, – рассказывает Старость. – Нужно найти точки соприкосновения не с системой, а с людьми. Работать с силовой системой нашей страны я отказываюсь, потому что считаю ее преступной и мерзкой, но я хочу работать с отдельными полицейскими и верю, что это возможно.

Если бы сотрудники правоохранительных органов знали больше об аутизме и его основной симптоматике, они бы менее агрессивно реагировали на людей, которые в социальные нормы не вписываются, считает активистка. С ней согласна Вера Журавлева. Даже после получасового общения с ее сыном сотрудники метро так и не поняли, что имели дело с аутистом.

За отсутствие перчаток его оштрафовали в конце октября.

– Был обычный день, сын возвращался из колледжа. На станции метро "Щелковская" при входе в метро на него налетели охранники. Они остановили его и начали спрашивать, почему у него нет перчаток. Сын растерялся и ответил, что забыл их дома, хотя они у него лежали в рюкзаке. Ему сказали, что за отсутствие перчаток должны выписать штраф, и повели в служебную комнату, где продержали полчаса, – вспоминает Журавлева.

Почему штраф выписывали так долго, сыну не объясняли. О том, что прошло полчаса, он понял, потому что постоянно смотрел в экран телефона. "Так нервничал, что позвонить мне не догадался, – добавляет мама мальчика. – В комнате его зачем-то фотографировали и отправляли кому-то по WhatsApp. Потом пришли, как понял сын, полицейские, забрали паспорт и начали проверять, был ли он судим. Сын привык к тому, что мы даем ему какие-то задания, а он их выполняет, поэтому и тут спокойно отдал свой паспорт".

Незнакомая обстановка и незнакомые люди рядом – два фактора, которые легко могут вывести из себя любого с РАС. Сын Журавлевой не исключение: "Из-за задержания у него поломалось расписание, он не знал, как реагировать. Он воспринял ситуацию так, что его задержали как преступника. Два дня находился в сильном стрессе, а мы пытались его убедить, что никакого преступления не было".

Спустя несколько дней после произошедшего Журавлева обратилась к НКО, которые работают с инвалидами. Ей посоветовали обжаловать штраф. Потом она опубликовала пост в фейсбуке, где подробно описала ситуацию. Публикация разлетелась – в итоге Журавлевой позвонили из руководства "Организатора перевозок", а штраф отменили.

– Я уверена, что людям нужно рассказывать про аутизм, чтобы такого не происходило, – считает она. – Полицейских, охранников и людей, работающих в общественных местах, должны информировать. Возможно, должны быть какие-то опознавательные знаки. Полицейские должны знать, что аутистов много, они часто ходят без сопровождения, внешне ничем не выделяются, но могут реагировать на ситуацию несколько иначе. При взаимодействии с ними это важно учитывать.

Основная проблема состоит в том, что в России часто говорят о детях с аутизмом. При этом информации о том, что происходит с этими детьми, когда они вырастают, почти нет.

– В реальности же все аутичные дети взрослеют и в определенный момент начинают взаимодействовать с законодательной системой, – говорит Старость. – Здесь и начинаются проблемы.

Основная особенность аутизма состоит в том, что его проявление у разных людей может отличаться. Есть пациенты с РАС, которые почти не разговаривают и нуждаются в опекунстве. Есть те аутисты, которые не производят впечатления людей, нуждающихся в поддержке. К таким относится и сын Журавлевой. Внешне ничто не выдает у них наличие заболевания, при этом все ключевые особенности диагноза у них присутствуют, отмечает Старость. У этих людей, как и у любого аутиста, есть проблемы с коммуникацией. Именно эта особенность и делает их такими уязвимыми перед лицом правоохранительной системы, уверена активистка.

Нарушения коммуникации могут быть разными. Некоторые люди с РАС не говорят совсем, потому что не понимают смысла общения. Кто-то может разговаривать, но не понимает аллегории, иносказания, выражения лиц и реакции окружающих. "Многие аутисты сталкиваются с сенсорными перегрузками из-за большого количества шумов, света или людей вокруг. Тогда они могут начать себя неадекватно вести. Если в таком состоянии аутист находится на улице, высока вероятность того, что у него произойдет нежелательное столкновение с сотрудниками полиции. Если они не знают о симптоматике аутизма, столкновение может оказаться неприятным", – подчеркивает Старость.

Такие примеры уже есть в России. Сын Журавлевой не единственный аутист, которому пришлось столкнуться с системой, не знающей, как с ним взаимодействовать. В 2018 году сотрудники полиции задержали 22-летнего аутиста Павла Васильева. Он катался в своем дворе на велосипеде, когда к нему подошли представители правоохранительных органов, скрутили руки за спиной и отвезли в отделение.

Полицейские говорили, что Павел громко кричал на улице, на что пожаловались двое прохожих. По их словам, на замечания он не реагировал и бросил в них велосипед. Полицейские надели на Павла наручники, а позже его принудительно госпитализировали в психиатрическую больницу. Родители задержанного пожаловались в Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, после чего в СПЧ предложили проводить для сотрудников полиции краткосрочные тренинги по работе с людьми с особенностями развития.

Задержание Павла демонстрирует одно: сотрудники правоохранительных органов не знают симптоматику аутизма, считает Старость. Задачу своего проекта она видит в том, чтобы наладить связь между родительским и активистским сообществом, которые темой аутизма занимаются, и правоохранительными органами. Люди с РАС тоже будут участвовать в диалоге. "Это лучший способ всем сторонам познакомиться и узнать про особенности друг друга", – уверена она.

По данным за 2018 год, в России зарегистрировано более 31 тысячи аутистов. Старость считает, что реальное количество людей с РАС может быть вдвое больше. Это связано с тем, что аутизм во взрослом возрасте до сих пор диагностируют единицам, а ранее поставленные детские диагнозы меняют или диагностируют неверно.