Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Ирина Лагунина.
Дмитрий Волчек: Как отмечает британская «Гардиан», стратегические отношения между Россией и Западом явно ухудшаются. От Газпрома и энергетической безопасности Европы и до грядущих баталий в Совете безопасности ООН по поводу Косово и Ирана, от нераскрытых убийств Александра Литвиненко и Анны Политковской до новых обвинений, предъявленных Михаилу Ходорковскому, по всему видно, что Россия стоит на пути конфронтации со своими бывшими стратегическими партнерами - США и Европой. На этом фоне в Мюнхене открылась конференция по вопросам международной безопасности с традиционным девизом «Мир и диалог». В конференции принимает участие Владимир Путин. О главных темах дискуссии я попрошу рассказать специального корреспондента Свободы Ирину Лагунину. Ирина, добрый вечер. Начнем с выступления Путина?
Ирина Лагунина: Действительно, Владимир Путин фактически открыл конференцию, его выступление состоялось утром. И открыл он ее такими словами: «Формат конференции дает мне возможность избежать излишнего политеса и необходимости говорить округлыми и приятными, но пустыми дипломатическими штампами». И он действительно не говорил пустыми дипломатическими штампами и, действительно, немножко шокировал собравшихся здесь, но об этом мы поговорим позже. Я представлю вам несколько цитат из этого выступления. Владимир Путин сказал, что предлагавшийся после холодной войны однополярный мир не состоялся. Что же такое по Владимиру Путину однополярный мир? Это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения – это мир единого, одного хозяина. «И это не имеет ничего общего с демократией», - сказал Путин. «Однополярная модель невозможна, так как в ее основе нет морально-нравственной базы цивилизации», - отметил российский президент. Более того, Владимир Путин говорил о том, что односторонние, нелегитимные зачастую действия не решили ни одной проблемы. В результате, по мнению российского президента, количество человеческих жертв в мире только возросло.
Владимир Путин отметил, что в мире появилось «гипертрофированное применение силы». И вот эта риторика времен «холодной войны» действительно заставила немножко вздрогнуть зал, потому что из выступления Владимира Путина было видно, что НАТО вряд ли можно считать партнером России: Путин предостерег от приближения НАТО к границам России. Он коснулся такой темы, как договор по обычным вооруженным силам и вооружениям в Европе, в рамках которого Россия, по словам Путина, выполняет так называемые фланговые ограничения, то есть выводит войска из Грузии, причем убыстренными темпами, в Молдове войска лишь только охраняют военные базы, а НАТО и Соединенные Штаты, наоборот, размещают новые базы на территории, например, Болгарии и Румынии. Вот такой был основной лейтмотив выступления Владимира Путина.
Любопытно было, впрочем, какие вопрос задали ему после этого выступления. Присутствующие в зале были озабочены тем, что российское правительство и структуры власти становятся все более однопартийными. Был вопрос, насколько Россия готова действовать ответственно в сфере энергетики. Был вопрос о том, как идет расследование убийства Анны Политковской, и был вопрос о действиях российских военных в Чечне. Вот то, что на самом деле волновало собравшихся здесь достаточно авторитетных людей в области политики, безопасности и военной области.
Дмитрий Волчек: То есть реакция на горячие слова российского президента была довольно холодной?
Ирина Лагунина: Реакция была смешанной. Потому что лидер Социал-демократической партии Германии сказал открыто, что ему в коридоре задали вопрос, как он воспринимает это новое объявление «холодной войны», на что он ответил, что это не «холодная война», он считает, что это откровенное желание России завязать диалог по тем проблемам, которые она считает главными. И то же самое примирительный возглас прозвучал сегодня от министра обороны Германии Франца-Йозефа Юнга, который сказал, что нам все равно нужно сотрудничество с Россией: например, если мы хотим оставаться в Афганистане, мы должны сотрудничать, поскольку мы летаем над территорией России. То есть прагматика в данном случае немножко снижает пыл эмоций после этого выступления.
Дмитрий Волчек: Ирина, как правило, такие конференции привлекают различные группы активистов, которые проводят пикеты с теми или иными требованиями, в надежде, что их услышат участники заседания. Происходит ли что-то подобное на этот раз?
Ирина Лагунина: Ожидались пикеты, но на самом деле в центре Мюнхена собрались всего две-три тысячи человек – это, в основном, левые, представители левой партии, которые выступают по чисто немецким, германским проблемам, чтобы, например, Германия не участвовала ни в каких вооруженных конфликтах и требуют отставки своих министров и своих политических лидеров. Здесь, в зале конференции эти демонстрации были не слышны. Единственное, что вызвало очень плохую реакцию немецкой общественности – это машина ЗИЛ российского президента, которая оставляла черные выхлопы на асфальте, и немцы сокрушительно качали головами: для них это нечто, что невозможно ни принять, ни понять с точки зрения нынешних норм охраны окружающей среды.
