Александр Генис: Победа Барака Обамы в борьбе за номинацию на пост президента от демократов вернула, наконец, эти затяжные выборы к обычному противоборству двух кандидатов от двух партий. Это привычная картина, однако, несколько упрощает ситуацию.
Каждый раз, когда я захожу в кабинку для голосования, помимо двух кандидатов мне предлагают еще несколько претендентов на должность от самых разных партий, начиная с весьма популярных «зеленых» до совсем уж экзотических в здешних краях социалистов. Среди этих третьестепенных политических сил, которые никогда не рассчитывают всерьез на победу, в этом году особое место занимают либертарианцы.
Впервые они стали заметны на политическом горизонте в начале 70-х, в связи с бурными протестами против Вьетнамской войны. С тех пор они никогда не исчезали из виду, особенно в таких свободолюбивых штатах, как Монтана, Айдахо, Северная Дакота. Хотя либертарианцы никогда не собирали на президентских выборах больше одного процента голосов, они всюду активны. Суть их политической платформы – радикальный минимализм. Они требуют, чтобы правительство никак не вмешивалось в дела своих граждан, не говоря уже о других странах, ограничивая свою деятельность строгим следованием духу и букве Конституции. На нынешних выборах близкую к этой позицию занял техасский республиканец-изоляционист Рон Паул, что и принесло ему – с помощью интернетских добровольцев - более миллиона голосов на праймериз.
О либертарианцах - и феномене «третьей партии» в американских выборах - рассказывает наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В полку кандидатов в президенты прибыло: на съезде в Денвере утвердила своего кандидата Либертарианская партия США. У либертарианцев нет первичных выборов, как у демократов и республиканцев, кандидат избирается непосредственно на съезде, поэтому выборы проходили в острой борьбе. Потребовалось шесть туров голосования, прежде чем определился победитель. Им стал бывший член Палаты представителей Боб Барр. В своей речи он пропел панегирик Либертарианской партии.
Боб Барр: На протяжении своей жизни, задолго до того, как я удостоился чести служить в Конгрессе Соединенных Штатов, я жил в целом ряде зарубежных стран, в том числе в таких, где нет свободы, которая собрала нас сегодня здесь. И вы, и я знаем, что может произойти со страной и обществом, если мы будем сидеть сложа руки, если мы будем оставаться безучастными, если мы не будем брать нас себя риск участия в делах страны. Либертарианская партия никогда не боялась рисковать, эта партия не знает, что такое страх. Страха нет в нашей повестке дня и в нашей программе!
Владимир Абаринов: О процедуре и ходе голосования рассказывает денверский журналист Дэвид Вайгел.
Дэвид Вайгел: О, это съезд с открытым финалом. Никакого предварительного решения не существует. Делегаты не обязаны голосовать так или иначе, они голосуют по собственному усмотрению. Делегатов более 800 человек, для победы необходимо получить более половины голосов, а в первом туре участвовало 14 кандидатов. Никто и не ожидал, что победитель определится в первом же туре. После первого тура отсеялись кандидаты, получившие меньше пяти процентов голосов, и так далее проигравшие продолжали выбывать из списка, пока один из кандидатов не собрал больше половины голосов. Барр с самого начала был фаворитом, однако было и много паранойи по поводу того, во что превратится партия с таким вождем, и много неприязни, связанной с его деятельностью в качестве конгрессмена.
Владимир Абаринов: Дело в том, что Боб Барр много лет избирался в Конгресс от Республиканской партии. Многие партийцы подозревают даже, что его избрание кандидатом либертарианцев стало результатом заговора.
Дэвид Вайгел: Среди представителей левого крыла – я бы назвал их анархистами, а сами себя они называют радикалами – циркулировал слух, что правое крыло в своем стремлении захватить контроль над партией доставило на автобусах большое количество не имеющих полномочий делегатов, чтобы они проголосовали за Барра.
Владимир Абаринов: Однако Барр отмежевался от своих былых заблуждений.
Боб Барр: После того, как я провел 30 лет в политике, бóльшую часть этого срока – в качестве члена другой партии, могу сказать: что за те три дня, что я провел тут с вами на съезде, я услышал больше дискуссий по существу важнейших конституционных проблем, чем за те 30 лет, что я проработал в составе другой партии. Эта партия – партия сути!
Владимир Абаринов: Но неужели либертарианцы рассчитывают на избрание своего кандидата? Дэвил Вайгел.
Дэвид Вайгел: Это что-то вроде мечты о журавле в небе – я имею в виду настроения тех, кто считает, что кандидат партии способен выиграть президентские выборы этого года. Но среди членов партии есть люди, занимающие выборные должности среднего уровня. Есть мэры. Они считают, что способны получить несколько мест в Конгрессе. В связи с этим имеет место дискуссия, голосуют ли люди за них, потому что у них такая правильная программа, или они просто собирают голоса недовольных обеими партиями.
Владимир Абаринов: Двухпартийная политическая система сложилась в США далеко не сразу. Партии сливались, раскалывались, рядом с большими всегда партиями существовали малые. На президентских выборах кандидату третьей партии лишь дважды в истории удалось получить больше 20 процентов голосов. Самым впечатляющим был успех Тедди Рузвельта, который был президентом от Республиканской партии и хотел снова избираться в 1912 году. Рузвельт выиграл первичные выборы, но съезд республиканцев предпочел ему Уильяма Тафта. Обиженный Рузвельт участвовал в выборах как кандидат созданной им Прогрессивной партии. Он набрал 27,4 процента голосов и пришел вторым после кандидата демократов Вудро Вильсона, оставив Тафта на третьем месте.
С тех пор повторить это достижение кандидату третьей партии ни разу не удалось. Однако участие сильного третьего кандидата способно спутать карты основным соперникам. Кандидат третьей партии играет роль спойлера, то есть заведомого аутсайдера, который благодаря популистской риторике отбирает голоса у одного из главных кандидатов. В 1968 году таким спойлером стал губернатор Алабамы Джордж Уоллес, прославившийся своими действиями в защиту расовой сегрегации и выступавший в качестве независимого кандидата. Вот один из его предвыборных роликов.
Диктор: Почему все новые миллионы американцев становятся сторонниками губернатора Уоллеса? Прогуляйтесь по улице и в парке среди ночи.
Джордж Уоллес: Став президентом, я сделаю безопасными улицы ваших городов.
Диктор: Уоллес имеет мужество стоять на страже интересов страны. Окажите ему свою поддержку.
Владимир Абаринов: Уоллес собрал 13 с половиной процентов голосов – это почти 10 миллионов избирателей. Этого вполне хватило, чтобы кандидат демократов Губерт Хэмфри расстался с мечтами об Овальном кабинете – он проиграл республиканцу Ричарду Никсону около 700 тысяч голосов.
В этом году, помимо Боба Барра, который способен отобрать голоса у своего бывшего однопартийца Джона Маккейна, в президентских выборах участвует и независимый кандидат Ральф Нейдер, уже дважды пытавший счастья в борьбе за Белый Дом. В интервью телекомпании NBC он говорит, что считает свои шансы вполне реальными.
Ральф Нейдер: Лишь 24 процента американцев, согласно опросу Гэллапа, удовлетворены положением дел в стране. Это один из самых низких показателей за всю историю. 61 процент считает, что политика обеих главных партий терпит провал. А согласно одному из опросов, 80 процентов избирателей рассматривают возможность голосования за независимого кандидата в этом году.
Владимир Абаринов: Ральф Нейдер напоминает, что в истории США именно малые партии зачастую играли ключевую роль.
Ральф Нейдер: Исторически именно кандидаты третьих партий и независимые кандидаты способствовали решению крупнейших проблем страны, будь то рабство, избирательное право для женщин, права рабочих и фермеров – все эти вопросы встали в повестку дня именно благодаря маленьким партиям, которые ни разу не выиграли выборы.
Владимир Абаринов: Однако многие демократы винят Нейдера в поражении Эла Гора в 2000 году и опасаются повторения. Об этом с независимым кандидатом говорит обозреватель NBC Тим Рассерт.
Тим Рассерт: Вы, Ральф Нейдер, знаете: в стране найдется немало демократов, которые сочтут эту новость весьма тревожной и снова вспомнят выборы 2000 года. Эл Гор получил большинство голосов избирателей, за вас проголосовали 2,7 процента – это около трех миллионов человек. Но главное – это Флорида. Как вы помните, Джордж Буш выиграл выборы во Флориде большинством в 537 голосов. Вы получили там 97 тысяч 488 голосов. Демократы по сей день твердят: «Ральф Нейдер, если бы вашего имени не было в бюллетене, Эл Гор победил бы во Флориде». Экзит-поллы показали, что ему достались бы две трети ваших голосов. Если бы не вы, президентом стал бы Гор, а не Джордж Буш. Вы, Ральф Нейдер, несете ответственность за все, что произошло за последние семь лет.
Ральф Нейдер: А не Джордж Буш? Не демократы в Конгрессе? Не избиратели, голосовавшие за Джорджа Буша? <…> Меня изумляет наша либеральная интеллигенция. Она способна к аналитическому мышлению, к решению уравнений с переменными величинами, но лишь только заходит речь о выборах 2000 года, аналитические способности изменяют ей. Между тем исследования показывают, что именно кандидат партии зеленых побуждал Гора занять более прогрессивные позиции, и что Гор благодаря этому получил множество дополнительных голосов. Согласно экзит-поллам, если бы меня не было в бюллетене, 25 процентов моего электората отошло бы Бушу, 39 – Гору, а остальные остались бы дома. Любая из малых партий получила во Флориде много больше, чем 537 голосов. Так давайте же проведем выборы, на которых у избирателя будет более широкий выбор, пусть у нас будет многопартийная демократия, как в Западной Европе и Канаде.
Владимир Абаринов: Возможно, когда-нибудь так оно и будет. Но не на этих выборах. В целом двухпартийная система выдержала испытание временем. «Не сломано – не чини», - гласит американская поговорка.
