Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый.
Кирилл Кобрин : Вопрос о признании или непризнании сепаратистских территориальных образований не имеет жесткой регламентации в международном праве, в котором принцип территориальной целостности государства главенствует лишь формально и часто входит в противоречие с политической практикой. Профессор МГИМО, эксперт в области международного права Андрей Загорский, с которым беседовал мой коллега Андрей Шарый, указывает, что политическая история последних десятилетий содержит прецеденты самого разного толка.
Андрей Шарый: Есть ли правовые основания для признания независимости Южной Осетии и Абхазии у России, регламентированные хотя бы какими-то положениями международного права?
Андрей Загорский: Международное право в целом достаточно консервативно. Оно исходит из приоритета принципа территориальной целостности государства, но оно не исключает возможности и выхода из состава. Оно достаточно дивалентно в этом смысле. Поэтому говорить о том, что однозначно за или нет, как в случае Косова, в случае Восточного Тимора, здесь достаточно сложно. Решающее значение, конечно, приобретает фактор того - получается или не получается вариант внутреннего самоопределения, то есть устройство жизни меньшинства в составе того или иного государства. Если не получается, эта часть страны идет путем отделения, то, конечно, решающее значение приобретает фактор признания внешним миром.
Андрей Шарый: Есть ли какие-то шансы на то, что кроме России эти государственные образования может кто-то признать, как вы считаете?
Андрей Загорский: Некоторый список последних дней фигурировал. Назывались такие страны как Куба, Венесуэла, были спекуляции насчет Белоруссии, отдельных стран. Конечно, список пока вырисовывается намного меньше того, чем те 17 стран, которые первыми признали независимость Косова. Так что, в этом смысле более спорный вопрос. Решать его будет сложнее.
Андрей Шарый: Прецеденты есть какие-то международные, на которые будут ссылаться российские парламентарии, российское руководство?
Андрей Загорский: Любимый прецедент, на который они ссылаются, - это Косово. Хотя здесь, я хочу подчеркнуть, другое. Международное право здесь не идет путем прецедентов, потому что в истории есть много примеров и удачного преодоления кризисов, когда удавалось находить внутренние решения в государстве, которые позволяли существовать меньшинству с большинством или разным этническим группам в одном государстве и так далее. Есть примеры, когда это не получалось. Следствием этого процесса становилась рецессия, то есть выход из состава государства. Жесткой регламентации со стороны международного права, прежде всего, потому что тема эта очень спорная была всегда и в мировой политике, и среди правоведов, ее не существует. Решающее значение приобретает, конечно, политический фактор, фактор признания и реагирования других стран, которые не признают такое решение.
Андрей Шарый: В учредительных документах СНГ или в этом пакете международных соглашений, который стал итогом распада Советского Союза, есть какие-то правовые положения, на которые Россия могла бы опираться для того, чтобы подтвердить свою позицию по признанию независимости Южной Осетии и Абхазии?
Андрей Загорский: Нет. Там этого не было. Были вопросы, которые решались в порядке правопреемственности в отношении бывшего СССР между бывшими республиками, которые стали новыми независимыми государствами. А документы СНГ, которые касались конфликтов на территории бывшего Советского Союза, они, конечно, исходили, прежде всего, из принципа территориальной целостности. Поэтому прямой ссылки здесь нет.
Андрей Шарый: Есть еще один международный прецедент - это турецкая республика Кипр, которая признана только Турцией и никем более. А нет ли оснований полагать, что и здесь история повторится?
Андрей Загорский: Может быть, хотя, может быть, и не совсем в чистой форме, но, наверное, турецкий вариант чуть-чуть ближе, потому что даже, может быть, что-то на этом основании и вырисовывалось. Жесткой кальки, по которой могут идти или не могут идти государства... Я не уверен, что на сегодняшний день принято уже окончательно решение о признании этих государств. Мы знаем на заседаниях Государственной Думы и Совета Федерации эта позиция для них не новая, но вопрос политический будет решаться в более сложном формате. Потому что значительная часть мирового сообщества, в том числе важных партнеров России на Западе, не готова пока к такому шагу.
Андрей Шарый: Если все-таки независимость Южной Осетии и Абхазии будет признана Россией, как это скажется на дальнейшем ходе конфликта? Вы рискнете предположить?
Андрей Загорский: Это, безусловно, еще больше осложнит попытки разрешения текущего кризиса. Безусловно, Грузия не пойдет путем признания этого факта, однако у нее возможностей реальных нет для того, чтобы как-то этому противостоять. Потому что сегодня ситуация и в Абхазии, и в Южной Осетии абсолютно под контролем России в политическом и в военном отношениях. Поэтому это будет, скорее всего, риторика, риторика, которая может быть чревата отдельными локальными вспышками и междоусобицами, но не думаю, что разгоранием конфликта. Это будет больше политическая риторика не только в отношениях России и Грузии, но и в отношении США и с рядом других стран Запада.
