Московский городской суд 17 августа приступит к рассмотрению уголовного дела в отношении обвиняемого в государственной измене Геннадия Кравцова, процесс будет проходить в закрытом режиме. Об этом по результатам предварительных слушаний 3 августа сообщил адвокат бывшего сотрудника российского Главного разведывательного управления Иван Павлов. За последние недели также стало известно еще о нескольких подобных делах, подробности которых, как правило, не разглашаются. Так, 22 июля выяснилось, что Лефортовский суд поместил ученого Владимира Лапыгина, обвиняемого в госизмене, под домашний арест. Также СМИ обнаружили, что тогда же Лефортовский суд продлил сроки содержания под стражей еще трем обвиняемым по делам о госизмене.

Фабула уголовных дел, возбужденных против Евгения Чистова, Виктора Шуры и Максима Людомирского, неизвестна. Все подробности судебных заседаний засекречены. Известно только, что на днях Лефортовский суд продлил обвиняемым сроки содержания под стражей на два месяца. По данным агентства "Интерфакс", исходя из последнего решения суда, к сентябрю Евгений Чистов и Максим Людомирский проведут в СИЗО год, а Виктор Шура – девять месяцев. Всем троим предъявлены обвинения по статье "Госизмена".

По данным "Вестника МГТУ им. Н.Э. Баумана", Максим Людомирский является главным инженером научно-производственного комплекса "Электрооптика". По информации агентства "Интерфакс", Людомирский по совместительству был совладельцем "Электрооптики", который специализируется на разработке и производстве лазерных бесплатформенных инерциальных навигационных систем (БИНС), их базовых элементов, а также специализированного программного обеспечения. Как пишет "Интерфакс", продукция компании используется в производстве новейших систем вооружения.

О том, чем занимались на свободе Чистов и Шура, не сообщается.

О деле радиоинженера Геннадия Кравцова известно больше. В мае 2014 года бывший сотрудник ГРУ РФ был арестован по подозрению в государственной измене за то, что в 2010 году направил резюме в одну из шведских компаний, в котором, по версии обвинения, указал секретные сведения. Кравцов к тому времени уже 6 лет не работал в ГРУ и имел на руках загранпаспорт, так как срок о неразглашении им гостайны уже подошел к концу.

Адвокат Геннадия Кравцова Иван Павлов рассказал в интервью Радио Свобода, что сторона защиты имеет ряд претензий к обвинению:

– Сейчас продолжаются предварительные слушания по делу. Это техническая стадия, на которой решается, насколько дело вообще готово к слушанию по существу. Мы заявили ряд ходатайств, потребовали дополнительных доказательств по делу, которые не были получены в ходе предварительного следствия. Мы заявили ходатайство об исключении доказательств, поскольку они были получены с нарушением закона. Кроме того, мы обратились с прошениями, которые связаны и с ознакомлением защитников с рядом нормативно-правовых актов. Они носят характер государственной тайны, то есть засекречены, и ввиду этого недоступны для нас. Мы бы хотели ознакомиться с ними. Именно в нарушении этих нормативно-правовых актов обвиняют нашего подзащитного. Мы заявляли подобные ходатайства на предварительном следствии, в то время нас с ними не ознакомили.

– Каковы, на ваш взгляд, перспективы Геннадия Кравцова?

– Мы будем рассчитывать на самый благополучный исход по этому делу, хотя понимаем, что государственная измена – обвинение серьезное. И орган, который заинтересован в том, чтобы приговор был обвинительный, – тоже очень серьезный. Поэтому нам придется достаточно поработать для того, чтобы доказать невиновность нашего подзащитного. Мы понимаем, что в такого рода делах презумпция невиновности не действует. Нам придется доказывать невиновность подзащитного, используя все возможные законные способы.

– Известно, что статья 275 УК РФ ("Государственная измена") подразумевает засекреченность подробностей уголовных дел. Есть мнение, что только часть из них придается огласке в СМИ. Так ли это на самом деле и сколько, по вашей оценке, подобных дел сейчас существует?

– Сама статья 275 никоим образом не засекречивает факт подобных дел, но, к сожалению, правоприменительная практика развивается именно в таком ключе. Мы видим лишь надводную часть айсберга. Общее количество дел, которые расследуются органами государственной безопасности в настоящее время, нам просто неизвестно в силу того, что никто об этом не говорит. Такие дела расследуются в атмосфере жесточайшей секретности и скрываются от общественности, несмотря на то что общество имеет право контролировать деятельность органов государственной безопасности в этой сфере.

– Можно ли утверждать, что началась вторая волна обвинений в госизмене?

– Эта волна продолжается. Я не знаю, какая она по счету, однако я вижу, что в поле зрения попадает все больше и больше новых дел. Только что еще одно дело попало в средства массовой информации. Обвинен 74-летний ученый из Бауманки. Его дело было возбуждено чуть ли не в мае, а известно стало только сейчас. Это говорит о том, что мы действительно не все знаем о деятельности органов госбезопасности по обвинению граждан России в таких страшных преступлениях, – заключает адвокат Иван Павлов.

Последнее дело, которое упоминает адвокат Иван Павлов, – дело 74-летнего ученого Владимира Лапыгина. Его обвиняют в передаче секретных сведений за рубеж. Ученый, который на момент ареста числился преподавателем МГТУ им. Н.Э. Баумана, по данным сайта Роскосмоса, также является начальником центра исследования аэрогазодинамики. Обстоятельства дела против Лапыгина, находящегося сейчас по решению суда под домашним арестом, неизвестны.

Одним из самых громких дел о госизмене стало дело против красноярского физика Валентина Данилова, которое возбудили летом 2001 года. Ученый был признан виновным в передаче секретных данных Китаю и приговорен к четырнадцати годам колонии строгого режима. Данилов был условно-досрочно освобожден 24 ноября 2012 года.

В интервью Радио Свобода Валентин Данилов рассуждает перспективах ученых, обвиненных по статье "Государственная измена":

– Я очень рад, что мера пресечения по отношению к ученому (Лапыгину. – РС) выбрана в виде домашнего ареста. Наконец-то правозащитники добились, что ученых не сажают в СИЗО. Мне довелось провести в изоляторе девятнадцать месяцев. Что я там делал, мне никто так и не сказал. У меня и у моих родственников возникли проблемы со здоровьем. Потом, когда я два года был под подпиской о невыезде, – все было нормально, никаких проблем. Лапыгин будет дома, с родственниками, ущерб его здоровью будет минимальным. Второй момент, который во всех этих делах очень важен, – это вопрос экспертизы. Хотелось бы, чтобы Российская академия наук вышла из подполья и проявила себя как ведущая экспертная организация. По уставу РАН – единственная экспертная организация в стране. По вопросам, связанным с государственной тайной или с какими-то научными исследованиями, она пока не участвовала.

​– Связана ли, на ваш взгляд, новая волна обвинений в госизмене с непростой внешнеполитической обстановкой, с которой столкнулась Россия?

– Нет, я думаю, совершенно не связана. Текущее дело (Лапыгина. – РС) – совершенно рутинное. Я так понимаю, есть подразделения, которые должны отчитываться за свою работу, показывать, что они бдят.

– В СМИ лишь изредка просачивается информация о таких делах. Сколько, по вашим оценкам, их существует сегодня?

– В том лагере в Красноярске, где я сидел, был паренек, который тоже был осужден за государственную измену. Но он так тихо был осужден, дали ему лет тринадцать или одиннадцать, не помню уже. Об этом никто ничего не знал. Подразделение, связанное с отслеживанием государственной измены, работает. В его работе регулярно есть результаты, только случаи, когда они оказываются в публичной сфере, – единичные.

– Европейский суд по правам человека в мае одобрил вашу жалобу на российские власти о нарушении права на справедливый суд. Есть ли какие- то новости с тех пор?

– Европейский суд спросил, есть ли какие-то пожелания по вопросам материальной компенсации в случае, если будет положительное решение касательно материального и морального ущерба. Я попросил их, чтобы они, по крайней мере, потребовали оплаты для адвокатов, которые готовили эту жалобу. Европейский суд хорош тем, что дает надежду. Было два решения Парламентской ассамблеи Европы с просьбой освободить меня. На самом деле должно быть так: если было зафиксировано нарушение права на справедливый суд, то человек должен быть оправдан и уголовное преследование должно быть прекращено. Я хочу добиться не пересмотра дела, а просто устранить нарушение закона, связанное с отменой моего оправдательного приговора. Пока не будет принят закон о том, что признание нарушения права на справедливый суд автоматически будет вести к отмене приговора и, соответственно, прекращению уголовного преследования, будет получаться какая-то судебная карусель.

– Каковы, на ваш взгляд, перспективы тех, кого сегодня обвиняют в госизмене?

– Я считаю, у них неплохие перспективы. Если человек с прямым умыслом хочет выдать государственную тайну, то он никогда не будет этого делать из собственного дома. Он спокойно купит билет, уедет за границу, получит какой-нибудь вид на жительство и будет спокойно торговать этой тайной. Поэтому ученые не могут выдавать государственные тайны чисто логически. Шансы у таких дел невысоки, – полагает Валентин Данилов.

В 2014 году еще один ученый был обвинен в разглашении государственной тайны. Им стал физик Владимир Голубев, в момент предъявления обвинения работавший в Саровском ядерном центре. Внимание спецслужб привлек доклад о взрывчатых веществах, с которым он выступил в 2013 году в Чехии. За то время, пока шло следствие, Голубева уволили с работы и отправили на пенсию. В июне этого года физик попал под амнистию и был отпущен на свободу после признания Нижегородским областным судом незаконности заключения его под стражу.

По данным судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2009 году изменниками родины признали четырех человек, а в последующие два года число обвинительных приговоров по 275-й статье УК РФ выросло до пяти и шести соответственно. В прошлом году осужденных по ней стало больше в несколько раз. Так, в 2014-м в государственной измене обвинили уже пятнадцать человек. Девятерых из них приговорили более чем к десяти годам заключения.

Максимальное наказание, которое предусматривает статья "Государственная измена", – 20 лет лишения свободы.