Координаторы и волонтеры штабов политика Алексея Навального в разных регионах России сталкиваются с насильственными действиями. В Кирове подожгли машину координатора штаба Навального и правозащитника Артура Абашева. На координатора штаба Алексея Навального в Барнауле Артема Косарецкого напали двое мужчин, когда он шел в городскую администрацию подавать заявление о проведении акции. В Иркутске неизвестные избили сына предпринимателя, который сдает в аренду помещение для местного предвыборного штаба оппозиционера Алексея Навального.
В конце июля координатора штаба Навального в Мурманске Виолетту Грудину избил посетитель заведения, которое находится рядом с офисом штаба. Издание Life разместило заметку с информацией, что штаб Навального в Мурманске возглавила ЛГБТ-активистка и участница Евромайдана. Тему подхватили местные СМИ. В интервью Радио Свобода Грудина рассказала, что постоянно получает угрозы в социальных сетях как от гомофобов, так и от противников Навального.
С порога эти люди назвали меня и моих волонтеров обиженными и опущенными
– Штаб Навального в Мурманске делит общую площадку с заведением, где отдыхают молодые люди. Я не буду сообщать название этого места, чтобы не делать ему рекламу. Посетители этого развлекательного заведения постоянно курят в неположенном месте и мусорят. В конце июля я вышла из штаба на общую площадку и увидела, что один из клиентов наших соседей курит. Я попросила его потушить сигарету, потому что рядом находились легковоспламеняющиеся материалы. В ответ на мою просьбу мужчина плюнул в меня, а потом ударил ногой в лицо. Эти действия он сопроводил предложением купить мне чулки и платье. На геройство смотрели друзья парня и ничего не делали, чтобы его остановить. Причиной агрессии стало, как я поняла, мой гендерно-неконформный, унисексуальный внешний вид. Он сказал, что я выгляжу “не как баба”. После нападения я обратилась в полицию, сняла побои. На следующий день парень, который меня избил, с друзьями пришли к нам в штаб. Они, как я поняла, погуглили информацию обо мне, потому что с порога эти люди назвали меня и моих волонтеров обиженными и опущенными. Парни кричали, что меня в этом городе не будет. Было видно, что они уверены в своей правоте. Видимо, они ощущали, что правда на их стороне из-за закона о гей-пропаганде и гомофобной риторики российской власти. Они, представители гетеросексуального большинства, наслаждались унижением меня и моих волонтеров. Я не первый раз столкнулась с насилием в процессе правозащитной и общественной деятельности. Я, как всегда в таких ситуациях, очень расстроилась. У меня на время опустились руки. А потом я решила, что есть над чем работать.
– Что произошло после того, как издание Life написало, что вы ЛГБТ-активистка и участница Евромайдана, а другие СМИ стали ее репостить и называть вас "розовой соратницей Навального"?
Мужчина плюнул в меня, а потом ударил меня ногой в лицо. Эти действия он сопроводил предложением купить мне чулки и платье
– Можно сказать, что сейчас меня преследуют как координатора штаба Алексея Навального. Местные СМИ постоянно пишут обо мне гадости (они и до публикации в Life это делали), делая упор на моем отношении к ЛГБТ-сообществу. На меня в социальных сетях вылили ушат грязи, в личные сообщения пишут оскорбления и угрозы. Начальник отдела информации и общественных связей капитан внутренней службы МВД Мурманской области Марина Валерьевна Шихова репостнула в социальной сети эту информацию. Видимо, она поддерживает агрессию в мой адрес. Мне кажется, это недопустимо. Тем более что информация в заметке Life и других изданий не соответствует действительности.
– Вы не участница Евромайдана и не ЛГБТ-активист?
– Я против присоединения Крыма, потому что оно произошло с нарушением закона. Но я в украинском Майдане не участвовала. С 2015 года я не состою в ЛГБТ-организации “Максимум”. Мы разошлись очень сильно во взглядах на правозащитную деятельность. ЛГБТ-активизм делится на две сферы: сервисная работа в офисе и публичная, когда ЛГБТ-активисты стоят на улицах с пикетами или требуют разрешения провести гей-парад. Мне в большей степени интересен второй вид работы. Я хочу открыто на улицах говорить о равноправии. В ЛГБТ-организации “Максимум” меня стали ограничивать в возможности организовывать публичные мероприятия. Мне постоянно говорили о безопасности людей, которые приходят в организацию. Мне не понравилось, что теперь не только власть нарушает мое право на самовыражение. Я приняла решение больше не работать в организации “Максимум” и уйти в индивидуальный активизм, чтобы отвечать только за себя и за свою безопасность.
– Почему вам не давали проводить акции на улице?
Я считаю, организации, которые работают на гранты, могли бы больше заявлять о себе в публичном пространстве
– Я думаю, что людям, которые работают в большинстве ЛГБТ-организаций за деньги и на гранты, выгодно, чтобы права ЛГБТ нарушали в России как можно дольше. Иначе сотрудники ЛГБТ-организаций потеряют свое место и зарплату. Я считаю, организации, которые работают на гранты, могли бы больше заявлять о себе в публичном пространстве.
– Может быть, они боятся, потому что ЛГБТ-активисты сейчас находятся в зоне особого риска?
– Я понимаю, что быть ЛГБТ-активистом страшно и опасно. Но страх надо преодолевать.
– То есть вы перестали заниматься ЛГБТ-активизмом?
– Я решила направить свои силы на поддержку Навального в президентской кампании. Мне кажется, что сейчас важно выступать против дискриминации всех групп граждан.
– Почему вы решили поддержать Алексея Навального, который, на мой взгляд, очень туманно высказывается на тему защиты прав ЛГБТ?
– Я слежу за деятельностью Навального со времен митингов на Болотной площади и его участия в выборах мэра Москвы. Я восхищалась антикоррупционными расследованиями Навального, но не могла принять его националистические взгляды. Некоторые знакомые правозащитники от меня отвернулись, потому что им не нравятся националистические взгляды Навального. Я тоже против шовинизма и национализма в радикальной форме.
– Но вы смогли преодолеть свои сомнения?
– Я не преодолела их до конца. Но я не вижу среди пунктов программы Навального никаких дискриминационных тезисов. Кроме введения визового режима со странами Средней Азии. Но я тоже за контроль миграционных потоков. Я за то, чтобы мигранты в России работали в цивилизованных условиях, а не становились жертвами недобросовестного бизнеса. Кроме того, у меня оппозиционные взгляды, я за смену власти в России. И не вижу сейчас другого кандидата на пост президента России.
– Вас не смущает, что Навальный не высказывается однозначно за легализацию в России гей-браков?
– Я точно знаю, что Навальный говорит об отмене дискриминационных законов. Значит, он за отмену закона о запрете пропаганды гомосексуализма. Я думаю, что ЛГБТ-сообщество должно подготовить и передать Навальному свои предложения. Если Навальный в ответ промолчит – это будет совсем другой разговор. Но я не вижу в ЛГБТ-сообществе стремления к диалогу с Навальным как с кандидатом в президенты России. Отдельные ЛГБТ, конечно, поддерживают кампанию Навального. Еще я думаю, Навальный не осведомлен в полной мере о том, что такое гей-браки.
– Вас не отталкивает то, что Навальный никак не отреагировал публично на информацию о преследованиях, убийствах и пытках геев в Чечне?
ЛГБТ-сообщество должно подготовить и передать Навальному свои предложения. Если Навальный в ответ промолчит – это будет совсем другой разговор
– Навальный репостил в своем твиттере, на который подписано большое количество людей, эту информацию. И я понимаю Навального, который не хочет говорить о проблеме, которая не доказана. Навальный юрист и привык работать с фактурой. Я тоже на эту тему молчу, потому что я не могу опереться на конкретику. Я уверена, что положение ЛГБТ в Чечне очень тяжелое, но в этой теме надо тщательно разбираться, а сейчас мало информации.
– Как отреагировали ваши волонтеры после того, как в штаб Навального в Мурманске, которым вы руководите, пришли гомофобы?
– Они поддержали меня. В команде Навального мало людей, которые страдают какими-либо предрассудками. Не то чтобы их нет, но они в явном меньшинстве. И с такими людьми не надо бороться. Нужно помогать им избавляться от предрассудков, просвещать, информировать, объяснять.
– То есть вы готовы работать в одной команде с гомофобами?
Навального поддерживают люди, которые устали от пропаганды ненависти
– Мы сейчас раздаем листовки на улицах, разговариваем с людьми. У каждого их них свое мнение. Наша задача не разубеждать, а предлагать альтернативу. Я думаю, Навального поддерживают люди, которые устали от пропаганды ненависти. Им надоело натравливание разных слоев общества друг на друга. Они хотят изменений. Так что сколько не пиши о координаторах штабов Навального гадости, не получится у власти рассорить сторонников Навального. Он сумел объединить очень разных людей, которые хотят одного: жить в цивилизованной и свободной стране.
– Вы не задумывались о том, чтобы уехать из России и жить в цивилизованной стране уже сейчас? Так сделали многие ЛГБТ-активисты.
– Быть оппозиционером и ЛГБТ опасно вдвойне. Мне тоже страшно, я дорожу своей жизнью. Каждый раз, когда мне угрожают, друзья советуют бежать из страны. Я не хочу и думаю, что никогда этого не сделаю. Я никому в другой стране не нужна. Здесь я тоже сейчас никому не нужна, но я надеюсь, что Навального выберут президентом и с ним все будет по-другому. И мне хочется сделать все возможное, чтобы перемены наступили быстрее. Я верю, что общество идет по пути прогресса. Например, когда-то я тоже была гомофобом, а потом стала ЛГБТ-активистом.
– Вы сейчас о внутренней гомофобии говорите?
– Я жила в маленьком городе, меня воспитывали в среде, где было принято считать, что женщина должна быть с мужчиной. У меня не было информации, что можно жить по-другому. Гетеросексуальные отношения были мучительными для меня, но я не знала, что есть выбор. Я не понимала себя и не понимала, что меня дискриминируют. Я винила себя в происходящем, а не невежественное окружение. Я приняла себя поздно, лет в девятнадцать. Сказала своему последнему парню, что дело не в нем, а во мне, и перестала себя мучить. Потом я пришла в ЛГБТ-организацию, потому что мне хотелось помочь другим принять себя и жить без чувства стыда. Теперь я занимаюсь деятельностью, направленной на достижение всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии.
