Движению "Феминистское антивоенное сопротивление" (ФАС) в начале мая присудили Ахенскую премию мира. Это решение было принято, как указывает жюри, потому что ФАС выступает против войны, патриархата, авторитаризма и милитаризма. "Кроме того, ФАС борется с крайне консервативными представлениями о гендере и семье, преобладающими в России, а также с дискриминацией и репрессиями в отношении сообщества ЛГБТК+".
Большая работа движения – научиться говорить языком, понятным людям, читающим российскую пропаганду
Вручение премии состоится в сентябре, но в телеграм-канале движения вскоре начнется обсуждение о том, на что будут потрачены полученные средства: участницы планируют направить их на новые проекты. Помимо газеты "Женская правда", в которой российские феминистки рассказывают, например, о том, как защитить членов семьи от мобилизации, ФАС составляет материалы антиуроков – последний был посвящен 9 мая. Эти и другие материалы сторонники движения распространяют сами в своих городах.
"У нас, конечно, есть перечень задач, которые мы перед собой ставим, и в основном это борьба с пропагандой внутри России. Газета "Женская правда" как раз отвечает на это. Большая работа движения – научиться говорить языком, понятным людям, читающим российскую пропаганду. Например, когда мы работаем в группах матерей мобилизованных, мы не рассуждаем о том, надо идти воевать или нет, мы просто разговариваем с людьми. Потому что, когда это всё закончится, люди останутся, и нужно научиться быть в их языковой среде. "Женская правда" к этому стремится. Например, антиуроки, открытки в соцсетях, которые мы делаем на праздники, созданы как раз для того, чтобы начать разговор с человеком, который уже находится под влиянием пропаганды", – рассказывает активистка "Феминистского антивоенного сопротивления" Вера Лёгких.
Отделения движения ФАС после начала войны в Украине возникли, помимо России, в нескольких других европейских городах. Это была реакция на манифест, который российские феминистки опубликовали на следующий день после начала войны, 25 февраля 2022 года. "Россия объявила новую войну соседней стране, которой не оставила права на самоопределение и надежды на мирную жизнь. Объявила не в первый раз: мы осознаём, что война идёт все эти 8 лет по инициативе Российской Федерации и что война в Донбассе – следствие неправомерной аннексии Крыма, – говорится в манифесте. – Мы считаем, что Россию и её президента не волнует и никогда не волновала судьба людей в Луганске и Донецке, а признание республик спустя 8 лет было нужно только для вторжения в Украину под прикрытием освободительных целей… Война – это насилие, нищета, вынужденная миграция, поломанные жизни, отсутствие безопасности и исчезновение перспективы будущего. Она противостоит всей сути феминистского движения".
В Чехии "Феминистское антивоенное сопротивление" объединило россиян, уехавших из страны в основном после аннексии Россией Крыма, а также украинских беженцев, оказавшихся в Чехии после начала боевых действий. Вера Лёгких рассказывает о том, как и почему она решила присоединиться к ФАС, что объединяет участников движения сопротивления и как они пытаются остановить войну России против Украины:
– В Чехии довольно уникальный контекст – наша ячейка довольно большая по сравнению с другими странами, сравнимыми по размеру с Чехией. Большие ячейку у нас еще в Германии и во Франции, помимо России. И в основном среди наших участников и участниц – люди, которые давно живут в стране. Многие у нас занимаются правами ЛГБТК+, также у нас есть участники из Украины, что тоже бывает довольно редко в ФАС, и я связываю это не только с той средой, которая существует в Чехии, но и с деятельностью нашей ячейки, позволившей вступить в неё украинским активисткам. Я думаю, что это из-за феминистского ракурса, потому что многие из этих людей чувствуют себя в этой среде в безопасности. Они отстаивают права ЛГБТК+, и это то, как они сами себя идентифицируют, а не ориентируясь на национальность, что тоже очень здорово.
– Как вы присоединились к российскому движению "Феминистское антивоенное сопротивление", ведь когда началась война, вы уже жили в Чехии?
Из дома насилие выдвигается дальше, преодолевая границы своей страны, и приводит к нападению на соседей
– "Феминистское антивоенное сопротивление" возникло 25 февраля 2022 года, 11 активисток собрались и написали манифест. По всей России тогда существовали разные феминистские группы, и в движение сопротивления были вовлечены некоторые активистки, уже занимающиеся проблемами феминизма. Когда я уезжала из России в 2014 году, мои принципы и ценности уже сформировались, в том числе в феминизме. "Феминистское антивоенное сопротивление" не позиционирует себя только как внутрироссийское, это просто инициативная группа активистов по всему миру, и есть возможность создания локальной ячейки в любом городе мира. Сейчас у нас функционирует примерно 17 ячеек по всему миру помимо чешской.
– Вы присоединились в самом начале?
– Конечно, да. Больше всего меня, конечно, привлекла горизонтальность движения и отсутствие лидеров. Потому что я видела, что другие российские политические движения по сути обезглавлены, лидеры сидят в тюрьме, и это вынудило их перестраиваться, чтобы работать дальше, создавать горизонтальную структуру, распределяя обязанности между собой. А тут это возникло изначально. И была очень широкая точка входа, потому что основное было: если ты солидарен со всеми тремя словами в названии – то есть "феминистское", "антивоенное", "сопротивление", – то ты можешь в движение вступить. Ну и, конечно же, манифест, который я полностью разделяю, отношение к причинам начала войны как к крайней степени патриархата в России. Я просто не находила такого выражения своих ценностей в других политических движениях, в том числе антивоенных.
В этом-то и суть "Феминистского антивоенного сопротивления", что это горизонтальное движение и каждый участник может сам присоединяться к публичным акциям, которые оно организует. Если есть инициативная группа, то можно объединиться в ячейку и общаться с другими ячейками или с координаторками всех направлений. У "Феминистского антивоенного сопротивления" есть направления помощи мобилизованным, психологической помощи, есть газета "Женская правда", которая в основном распространяется в России, есть много разных других инициатив и проектов внутри движения. У нас есть локальные ячейки, которые расположены в основном в России, а есть ячейки в разных странах. У всех у них разные задачи, разные контексты. Поэтому мы точно не знаем, сколько у нас участников в России, у нас есть данные о подписчиках. Сейчас на наш телеграм-канал подписаны приблизительно 40 тысяч человек, – рассказывает Вера Лёгких.
Лёгких уехала из России в 2014 году после аннексии Крыма. По ее словам, она тогда была беременна и вышла на протестный митинг, который жестоко разогнала полиция. "Так я и решила уехать из страны, которая ведет агрессивную внешнюю политику", – рассказывает она. После переезда она открыла библиотеку в основном для женщин, для которой подбирала книги.
– Я занималась книгами всю свою жизнь, и до начала полномасштабной войны. Библиотека появилась в 2020 году, я начала собирать книги для обмена, называла это "книжный рентал". Потом стало понятно, что мне хочется, чтобы это были не только книги на русском языке. А потом случилось 24 февраля, и я стала более активно собирать книги на украинском, стала искать средства для поддержки, чтобы давать читать книги бесплатно. У меня появились партнеры, например, организация Amiga (пражская общественная организация, занимающаяся помощью беженцам. – Прим. РС), есть еще библиотека в украинском центре "Свитло". В своей работе, и в книжных клубах для женщин, и в рамках "Феминистского военного сопротивления", я стараюсь говорить о причинах войны и о патриархате в целом. Империализм – это тоже одна из форм патриархата, который все испытывают на себе. Мы работаем с последствиями сложившейся системы, а не с сиюминутными проблемами, поэтому, например, работаем с беженцами. Конечно, есть много инициатив по помощи беженцам на первом этапе, связанных с удовлетворением базовых потребностей, мы же разбираемся с последствиями и с ценностными вещами.
– Когда вы работаете с беженцами в Чехии, с беженцами не только из Украины, но и с россиянами, которые тоже вынуждены были бежать из страны из-за войны или репрессий, каким образом могут быть полезны идеи феминизма?
– Дело в том, что феминистски в основном занимаются темой домашнего насилия или же любого другого насилия в отношении женщин. В обществе это рассматривается как фокусирование на проблемах женщин. При этом интерсекциональный феминизм рассматривает проблемы любых других угнетенных групп, в том числе мигрантов, ЛГБТК+ и так далее. Поэтому нам проблема насилия всегда была очень близка. Война, как крайняя степень патриархата, показывает нам, что насилие, которое превалирует в России, увеличивает криминализированность общества. Это не заканчивается ничем хорошим, и из дома насилие выдвигается дальше, преодолевая границы своей страны, и приводит к нападению на соседей. То есть мы говорим об истоках, чтобы лучше понимать, как работать с теми, кто остаётся сейчас в России, теми, кто подвержен пропаганде. Мы объясняем, каким образом всё так получилось. И это помогает нам работать с последствиями. Мне кажется, что нужно фокусироваться на России. Мне близка мысль о том, что нужно заниматься своей страной и не нужно вмешиваться в дела других стран, в том числе Чехии, где находится наша ячейка, или Украины, потому что из этого тоже проистекают проблемы. Если у человека есть гражданские амбиции, логичнее реализовывать их там, где они действительно нужны.
– В России движение "Феминистское антивоенное сопротивление" внесено в список "иноагентов". Как вы воспринимаете преследования, которые продолжаются в России в отношении активистов и активисток?
– Честно говоря, это очень болезненная тема, личная. Потому что, будучи здесь в безопасности, имея такие привилегии, как у меня, я в то же время понимаю ответственность. Мне очень хочется увеличить свою солидарность с активистками в России. В "Феминистском антивоенном сопротивлении" мы очень много сил и навыков сосредотачиваем на безопасности наших участниц в России, их анонимности, попытках как-то отгородить их от репрессивной машины. До того, как началась полномасштабная война, российских феминисток особо не трогали, поэтому возникла довольно большая сеть активисток, и репрессии их не коснулись. Но со временем людей становилось все меньше. При этом нам каким-то образом все-таки удалось часть людей перевести на анонимное положение и обезопасить.
В списке "иноагентов" находятся имена наших наиболее известных представительниц, то есть тех активисток, которые были представлены в медиа, которые выступают с открытыми лицами. Я воспринимаю это как часть системы запугивания. Например, для того чтобы люди отписались от канала, чтобы как можно меньше людей в России хотели быть причастными к такого рода организации. Поэтому мы много делаем для того, чтобы объяснить, как безопасно получать информацию.
– При этом время от времени в СМИ появляются сообщения о преследованиях в отношении активисток "Феминистского антивоенного сопротивления" в России, об их арестах говорится и в тексте, обнародованном по случаю присуждения Ахенской премии мира.
– Дело в том, что "Феминистское антивоенное сопротивление" – это не юридическое лицо и не организация, поэтому мы не можем сказать, кто активистки ФАС, а кто нет. Они анонимны даже для нас. Пока что мне неизвестно о делах, где присутствовало бы упоминание именно "Феминистского антивоенного сопротивления". Возможно, это были участники или участницы акций, которые мы публиковали на канале, присоединившиеся к нам. Но можем ли мы сказать, что это члены ФАС? Нет. У нас даже нет ответственных лиц, которые могут такое взять на себя, какую-то ответственность. Поэтому если кого-то из наших участниц захотят приписать к "Феминистскому антивоенному сопротивлению" и приложить материалы к делу, то в России способны изменить законы. Мы ответственны за своих участниц, но мы не можем гарантировать, что упоминания ФАС не будет в деле. Потому что система нелогична. Искать для защиты участниц логические правовые пути или их решение в рамках российской правовой системы очень сложно, – говорит Вера Лёгких.
