Так называемая специальная военная операция длится уже год и месяц; первоначальные прогнозы Кремля, да и большой части населения России, о её быстром завершении оказались ошибочными. Не претендуя на какие-либо глобальные выводы, отмечу, как мне кажется, некоторые подвижки последнего времени в умонастроениях людей, которые прежде отстранялись от происходящего.
Я внимательно слежу за настроениями в обществе и могу предположить некоторую новую тенденцию: отношение российских обывателей (в хорошем смысле слова) к происходящему вокруг Украины изменяется. Первым "звоночком", давшим пищу для размышлений, стали для меня разговоры с моей школьной подругой, работающей в бюджетном учреждении. Она много лет отчитывалась своему начальству о собственном голосовании, а когда ввели электронную форму, по распоряжению свыше послушно перенесла свои обязанности избирателя в компьютер. Когда изобрели трехдневное "голосование на пеньках", она проголосовала в первый же день, не вдаваясь в размышления, просто потому, что "начальство так велело". Вместе с коллегами по бюджетному учреждению подругу возили на арендованном специально для этого автобусе на пропагандистские митинги-концерты в поддержку Владимира Путина. Не то чтобы она была "патриотически" настроена – вовсе нет, ей было глубоко безразличны эти официальные установки, но "лишь бы отстали". Какой-либо связи между выбранной стратегией личного поведения и формированием действительности, которая нас всех окружает, моя подруга до поры до времени не видела.
Пропало мнимое ощущение стабильности, на которую многие были готовы променять своё послушание
Перелом произошел в сентябре прошлого года, когда объявили "частичную" мобилизацию. Многие из тех, кто считал, что большая политика обычных людей не касается, осознали: государство грубо вторглось в их мир и разрушает его. Полагаю, что вследствие этого на недавний пропутинский концерт в "Лужниках", приуроченный к печальной годовщине 24 февраля, подруга и её коллеги поехать отказались, хотя их и упрашивали, и оказывали на них психологическое давление. Думаю, что это отнюдь не единичный случай. На том же мероприятии в "Лужниках" наблюдатели заметили пустующие места на трибунах, которые не удалось заполнить даже в принудительном порядке.
Речь не только о концерте. Я далека от поспешных оптимистических выводов; очевидно, что общественная поддержка Путина остается значительной. Веду речь о настрое некоторого числа граждан, обычно не проявляющих инициативу. Конечно, большинство из них вряд ли радикально изменится и станет гражданскими активистами (впрочем, в любом обществе гражданские активисты не составляют большинства). И агрессивная пропаганда, увы, никуда не исчезнет. Но я сомневаюсь в том, что эта пропаганда будет воздействовать на людей так же безотказно, как это было раньше. Многие граждане, очевидно, уже не готовы, как было прежде, двигаться в том направлении, в котором им указывает государство, – у них пропало мнимое ощущение стабильности, на которую они были готовы променять своё послушание…
На открытие, вероятно, последней выставки в Сахаровском центре пришло столько народу, что кто-то сравнил это со встречей Андрея Дмитриевича на вокзале в Москве, когда он возвращался из ссылки в Горьком. Отрадно, но не удивительно. Ведь это была прежде всего встреча единомышленников, "Россия Сахарова" (как противовес "России Путина", фраза политзаключенного Владимира Кара-Мурзы в одном из писем из-за решетки). Форма протеста против уже сгустившейся тьмы, форма солидарности, пусть иная, нежели митинг, или пикет, или выход на площадь с протестом. Другое дело – изменения в умонастроениях изначально пассивных или по большей части лояльных власти людей, которым вдруг стало понятно, что их привычная и ранее безошибочная тактика "моя хата с краю" в этот в этот раз не работает, в конце концов придется как-то определяться и проявлять прежде несвойственную им инициативу. И это вселяет хотя бы долю надежды на нормальное будущее.
Вера Васильева – журналист, ведущая проекта Радио Свобода "Свобода и Мемориал"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
