Эрзац-культура "Русского мира" уничтожает не только идеалы русского искусства и литературы. Она ведет к тому, что даже русская кухня может превратиться в средневековый анахронизм. Не интересный не только никому за рубежом, но безразличный и самому русскому народу. Удивительно, но даже такая, казалось бы, мирная сфера, как кухня, сегодня в России – площадка для ожесточенных конфликтов. Поднявшая в последнее время голову тема реванша и "духовных скреп" не миновала и гастрономию. В ней почвенная общественность видит одно из направлений борьбы с мировым заговором, который якобы должен уничтожить Россию-матушку и ее великую культуру.
Долгие годы традиционным элементом этой "программы" являлись поиски русофобии по отношению к русской кухне. Регулярные выступления депутатов Государственной думы немедленно следовали за признанием ЮНЕСКО тех или иных блюд нематериальным культурным наследием. Соответствующая Конвенция 2003 года регулярно пополняла свой список французским багетом и корейской капустой кимчи, неаполитанской пиццей и турецким кофе. Вот только ни одного блюда русской кухни там как не было, так и нет.
Русская кулинария всегда превращалась в грустный "общепит" в моменты борьбы за "отеческие" ценности
Во многих интервью мне не раз приходилось объяснять причину этого. Россия не является стороной данной Конвенции ЮНЕСКО, за 20 лет страна этот документ так и не ратифицировала. О причине можно только догадываться. В поисках объяснения я склоняюсь к тому, что российская власть с большим подозрением относится к пропаганде на международном уровне культуры народов, входящих в Российскую Федерацию, и установлению этими народами связей с международными институтами и организациями. На протяжении многих лет мы наблюдаем, как национальные культурные объединения вычищаются от инициативных людей. Где уж тут контакты с ЮНЕСКО?
Апофеозом этого процесса стала борьба с украинским борщом. Ярость по отношению к нему охватила российский МИД ещё несколько лет назад. Как известно, в Киеве уже давно готовили досье с просьбой внести в список нематериального наследия "культуру приготовления украинского борща", собирали исторические свидетельства, привлекая специалистов, и 1 июля 2022 года ЮНЕСКО приняла решение о "признании". В Москве всё это время были слышны лишь жалобы на русофобию и на то, что русскую кухню не любят в мире.
На самом деле коллизия с борщом обнажает гораздо более важную проблему. Путинской России нечего предложить миру в качестве привлекательного идеала, причём не только в социальной сфере, но даже и в такой узкой области, как гастрономия. Никакое продвижения за рубежом реальной и яркой национальной культуры, кроме примитивных фестивалей с матрешками и блинами, никогда и не входило в повестку дня российских ведомств. А когда независимая от пропаганды российская культура пробивалась за рубеж, то тут же объявлялась "русофобской". Это не гипербола, а реальный пример состоявшегося несколько лет назад в пригороде Парижа фестиваля Rusenko, собравшего молодых художников, писателей и даже кулинаров из России. "Фестиваль фальсифицированной псевдорусской культуры", – писали о нём тогда российские СМИ.
Конечно, все эти сюжеты относительно "продвижения" русской кухни после начала войны против Украины безнадежно устарели. Живущие в России шеф-повара надолго исключены из мировой гастрономии. Количество иностранных туристов уменьшилось на 90%. Ресторанный рейтинг Michelin ушёл из России, даже не попрощавшись. Но ведь русская кухня никуда не делась, о её будущем в стране и идет сейчас спор. Наша кулинария всегда процветала, когда была в тесном контакте со всем миром. И наоборот, превращалась в грустный "общепит" в моменты изоляции и борьбы за "отеческие", "православные", "социалистические" и другие ценности.
Пользуясь кулинарными аналогиями, представим себе такой мысленный эксперимент. Вот сегодня Michelin закрыл крышку над кастрюлькой с надписью "русская кухня". Пройдёт, может быть, десяток лет, и его эксперты снова полюбопытствуют: "А что же там в России с гастрономией?" Только, боюсь, снова приоткрыв крышку, вряд ли они увидят тут тот же кулинарный расцвет, который наблюдали в 2021 году. И дело здесь не только в начинающемся жесточайшем экономическом кризисе.
Судьба русской кухни – это еще и судьба модели жизни общества. Первое и главное, что меняет кухню, – запросы людей, которые зависят от уровня их жизни, отношения к качеству пищи, своему здоровью. Огромное значение имеет возможность свободно обмениваться информацией, получать новые кулинарные рецепты, продукты, книги. Вспомните, какой прорыв случился в начале 1990-х годов, когда окончилась советская изоляция и мы увидели, сколь огромен кулинарный мир. Но маятник качнулся назад, и сегодня нам пытаются представить русскую кухню как нескончаемую череду лубочных пирогов, каш, щей и блинов. На смену реальной истории гастрономии со всеми её достижениями и недостатками приходит "краткий курс" неумного восхваления домостроевских скреп. "Патриотически настроенные" повара и депутаты уже давно говорят, что в каждом ресторане должны быть русские щи. Не удивлюсь, если комиссии новых швондеров будут смотреть с нескрываемым подозрением на оставшиеся ещё на полках магазинов и холодильников ресторанов иностранные блюда и продукты.
Сможем мы преодолеть инерцию этого маятника – и русская кухня снова станет неотъемлемой частью мировой гастрономии, какой она была, к примеру, в конце XIX века или ещё всего пару лет назад. Не сможем – и очень скоро получим "суверенную модель" питания трудящихся, возвращающую "добрые" советские традиции. В который раз убедимся в справедливости фразы из классической книги по гастрономии: "Свобода кухни привела к свободе совести". Можно спорить о том, что именно – кухня или свобода – было первичным, но связь этих явлений несомненна.
Павел Сюткин – писатель, историк кухни
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
