Владимир Путин 17 декабря посетил XXX съезд Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) для встречи c "профсоюзом олигархов". Происходит это в обстановке резкого роста цен в России, нового повышения учётной ставки Центробанка. Путин пытается купировать недовольство введением QR-кодов, угрожающих доходам малого и среднего бизнеса.
Положение в экономике России обсуждаем с бизнесменом и общественным деятелем Дмитрием Потапенко.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Сегодня наш гость – Дмитрий Потапенко, бизнесмен и общественный деятель. Сегодня событие: Владимир Путин, президент Российской Федерации, выступил на юбилейном 30-м съезде Российского Союза промышленников и предпринимателей. Там бизнесмены всякие, предприниматели крупные, а может быть, даже мелкие, а может, средние есть. Этот союз ваши интересы как предпринимателя выражает?
Дмитрий Потапенко: У нас в общей сложности существует четыре как минимум официальных союза. РСПП – это союз, который относится к так называемому крупному бизнесу в основном. Если мы говорим о данной встрече, то большая часть людей, которые там присутствовали, – это представители крупных компаний, то есть это не владельцы, потому что для этого существует отдельный формат, когда Владимир Владимирович встречается с непосредственными бенефициарами. Владимир Владимирович под Новый год как Дед Мороз пришел и подарки нам принес.
Михаил Соколов: Наградил какой-то наградой государственной, каким-то знаком. На ваш взгляд, в этот профсоюз во главе с Александром Шохиным, профсоюз крупных предпринимателей собраны действительно хозяева жизни, хозяева России?
Дмитрий Потапенко: Я бы сказал так, что когда-то он собирался именно по логике бизнеса крупного. Но за все эти годы произошло серьезное изменение, каждый из условных хозяев жизни, если мы их так называли, нашли свои каналы, не нуждаются ни в каком союзе.
Михаил Соколов: То есть там менеджеры, в том числе и государственные, государства больше и больше в бизнесе.
Дмитрий Потапенко: Все больше и больше государственных менеджеров. Здесь не надо тешить себя иллюзией, если кому-то что-то нужно решить, для этого никто не использует какую-то прокладку.
Михаил Соколов: Владимир Путин, как хозяин земли русской, в духе Николая II сегодня давал такие ценные указания, оценивал ситуацию. Давайте послушаем вступительную речь.
Михаил Соколов: А дальше Владимир Путин сказал: "Нам нужен быстрый и качественный рост".
Дмитрий Потапенко: Без раскачки, надеюсь?
Михаил Соколов: Без раскачки.
Дмитрий Потапенко: Если употреблена фраза, что мы куда-то идем и без раскачки.
Михаил Соколов: Это подразумевается.
Дмитрий Потапенко: Нет, важно, чтобы было слово "без раскачки". Тогда что-то здесь не то. Здесь нет еще одного важного момента, вы по своей либеральной сущности не показали, что там наверняка, в этих проклятых Соединенных Штатах такого роста нет и восстановления такого нет. Наверняка он говорил об этом.
Михаил Соколов: Он говорил о другом. Он все время сравнивал ситуацию с эпидемией в России, где дела идут неплохо. Все-таки есть проблемы – смертность подросла, говорит.
Дмитрий Потапенко: У нас меньше, чем у них, наверняка?
Михаил Соколов: Зарплаты подрастают, дивиденды подрастают. Не надо, господа, проедать доходы. Финансовый ресурс – основа для инициатив, и нужны дополнительные меры поддержки проектов. У вас же есть проекты какие-нибудь за счет ваших же капиталов.
Дмитрий Потапенко: У них проекты есть.
Михаил Соколов: А у вас?
Дмитрий Потапенко: А это никого не волнует. Владимир Владимирович наверняка пришел, изложил, какие проекты важные, обозначил их, а дальше сказал: купечество должно скинуться.
Михаил Соколов: Он и говорит: "Мы вынуждены были увеличить фискальную нагрузку на нефтянку и металлургию, но нас понимают. Необходимы стабильные налоговые условия". То есть немножко повысили, но стабильно.
Дмитрий Потапенко: Стабильно затягиваем удавочку, но стабильно. И это в общем-то правильно. Мыло выдается, веревочка выдается, но стабильно. Табуреточки вышибаются стабильно. Поэтому нельзя не согласиться с этим подходом, он очень правильный и стабильный, без раскачки.
Михаил Соколов: Вы не увиливайте, все-таки экономический рост будет 2%?
Дмитрий Потапенко: Спокойно. Сколько прикажет, столько и будет.
Михаил Соколов: Цифры он не называл, я обратил внимание.
Дмитрий Потапенко: Ему принесут, он скажет, его поддержат. Росстат напишет, а остальные исполнят. Скажет выше мировых, будем расти выше мировых. Скажет расти выше не только Соединенных Штатов, но Си Цзиньпиня, вырастем выше Си Цзиньпиня. ВВП вообще у нас высокий во всех смыслах этого слова.
Михаил Соколов: Столько лет сидит. Говорит он еще о том, что называется "устойчивое развитие". Эти товарищи, которые собрались, между прочим, не где попало, а в Кремле, давно таких съездов не было, кажется, со времен съездов КПСС, эти товарищи в Кремле должны обеспечить устойчивое развитие, заботиться об экологическом благополучии.
Дмитрий Потапенко: Это вторая часть марлезонского балета, сначала взносы, а потом экологическое благополучие.
Михаил Соколов: Про 10 миллиардов Владимир Владимирович сказал, что надо скинуться в какой-то Фонд фондов. Это же не много, наверное?
Дмитрий Потапенко: Для начала нет, а потом сколько скажут.
Михаил Соколов: "Расширяйте капвложения в экономику", – говорит Путин. Как расширять капвложения в экономику?
Дмитрий Потапенко: Как скажут врачи Следственного комитета. Потому что к "Мечелу" выезжали врачи Следственного комитета, акции провалились на 36%. Но это вторично. Вложения были и будут.
Михаил Соколов: Но это давно было.
Дмитрий Потапенко: По-другому как-то меняется? Господин Белоусов сказал, что есть недофинансированные проекты на 500 миллиардов. Делайте ставки, господа. Не будете делать, соответственно, объяснят, как сделать лучше.
Михаил Соколов: Я бы сказал так, что есть поле для торга. Нельзя же совсем всё состричь с этих людей.
Дмитрий Потапенко: Можно.
Михаил Соколов: Уважаемые же люди?
Дмитрий Потапенко: Как сказать? Я, честно говоря, без тени зависти отношусь к тому, что в какой момент их ошкурят до заподлицо – это вопрос времени. Кто первичен, кто вторичен. Когда люди приходят с маузером в кожаном фартуке, то отпишет. Это знаменитое: "Подойдите сюда, распишитесь. Кстати, ручку не забудьте вернуть". Не просто не забудет, если скажут, пригласят какого-нибудь капитана НКВД, скажут: "Сюда, пожалуйста, перепишите". Распишется.
Михаил Соколов: Вы не переживайте за Дерипаску, у него лоббистом министр иностранных дел Лавров, как выяснилось, работает, визы ему в Америку выбивает.
Дмитрий Потапенко: Если говорить, кто у кого лоббист, я бы не переживал только за тех, у кого генерал-лейтенанты в лоббистах. А Лавров…
Михаил Соколов: Слабоват?
Дмитрий Потапенко: Если брать в их иерархии, для меня, может быть, и было бы офигительно. В этой когорте важно, у кого есть револьвер.
Михаил Соколов: Кстати говоря, на шахте трагедия произошла, люди погибли. Сначала арестовали директора шахты, потом горный надзор, а потом и совладельца предприятия, который председатель совета директоров, Федяев. Сын у него в Государственной думе заседает от "Единой России", его не арестовали пока.
Вы как считаете, совладелец отвечает за то, что на шахте происходит, или это такая форма наезда, что у тебя, конечно, произошло безобразие, трагедия и так далее, а давай мы у тебя шахту отберем или концерн?
Дмитрий Потапенко: Зачем же такие жестокие вещи, все же у вас либеральные заточки. Купят, просто вы продадите это за недорого, за долги, например. Так что вопрос торга, о котором вы говорили, он абсолютно не то что уместен, это как раз яркий пример, как будут избавлять людей от собственности, когда они вдруг ни с того ни с сего просто попадут в межклановую войну.
Михаил Соколов: В данном случае ни с того ни с сего все-таки катастрофа произошла. Если вы владелец чего-то, но непосредственно не управляете, вы отвечаете за то, что пожар, наводнение, еще что-нибудь?
Дмитрий Потапенко: Если брать точку зрения закона, конечно, ты не можешь отвечать по той самой причине, что не принимаешь участие в непосредственном управлении. Владелец принимает участие в акционерном капитале, привлекает деньги, заключает концессионные соглашения, чтобы деньги приходили. Он не занимается уборщицами, не занимается техникой безопасности, просто это невозможно технически. Более того, он даже не дает какого-то уродского указа, что отключить все газоанализаторы, чтобы получить больше прибыли. Он получает конкретный доход, а уже дальше есть менеджерская команда. Поэтому это российская практика все-таки.
Михаил Соколов: То есть практика сажать владельцев за действия менеджеров – это только в России?
Дмитрий Потапенко: Собственно говоря, та же самая не к ночи помянутая "Хромая лошадь", когда-то в том числе арестовали владельца помещения. Будем честны, если брать с точки зрения закона, что он должен был сделать? Он не проводил эту вечеринку, он не устанавливал систему координат, он просто сдавал помещение в аренду. Это хороший метод давления.
Михаил Соколов: В общем, Россия страна специфическая.
Когда Владимир Путин говорит, что нужен быстрый и качественный рост, как-то все это выглядит немножечко мистически. Еще президент Российской Федерации высказался по важнейшему вопросу, у нас же эпидемия, пандемия.
Дмитрий Потапенко: Мы ее уже побеждали несколько раз, я помню.
Михаил Соколов: Но теперь надо вводить QR-коды, я оговорился, теперь нельзя говорить – это сертификаты. Владимир Владимирович и говорит: "Использование сертификатов, людей это волнует". Он откликнулся уже один раз на заседании с членами правительства, а теперь и бизнесменам объясняет, какова тут позиция власти.
Михаил Соколов: Закон должен быть четким, ясным и понятным. Ничего конкретно, правда, Владимир Владимирович Путин не сказал о том, что, собственно, надо внутри скорректировать. Может, вы догадываетесь?
Бизнес как раз жалуется. Владельцы торговых центров перед обсуждением этого замечательного закона заявили, что это приведет к сокращению посещаемости на 50–80%, естественно, потери рабочих мест, потери прибыли и так далее. Удар довольно приличный будет. Сейчас, по-моему, только на концерт не сходить в Москве без этой штуки, а если за покупками не сходить – это будет, конечно, очень неприятно для многих. Что вы скажете по этому интересному поводу?
Дмитрий Потапенко: Мы целиком и полностью политику партии одобряем и поддерживаем, просто не знаем, куда поцеловать, в какое место за такой нужный и своевременный законопроект. Потому что сегрегация по штрих-коду, мне казалось, что в Нюрнберге об этой теме уже договорились. Ан нет. Поэтому у нас есть выпавшие страты – военные, полицейские, которые не нуждаются в QR-кодах, но есть общечеловеческие истины, а именно граждане, которые должны в любом случае получать QR-код.
Ключевой вопрос даже не в том, что упадет посещаемость, а вопрос в том, что там, где нет средств технических проверить эти QR-коды, это все профанация. Введение любой анонимной или цифровой идентификации гражданина, мы недалеко ушли от Нюрнберга, поэтому, мне кажется, мы идем стройными рядами, главное, чтобы печи хотя бы правильно расставили, чтобы можно было закладывать.
Михаил Соколов: Произошла такая дифференциация: было два закона, закон по торговым центрам, общественным местам, второй по транспорту. Господин Володин что-то такое высказался в кои веки раз в интернете, получил 700 тысяч отзывов, уж не знаю, кто их читал, анализировал и так далее.
Дмитрий Потапенко: Люди добрые просто были.
Михаил Соколов: Они там много всего интересного ему сказали.
Дмитрий Потапенко: О его ориентации, о его ходе мыслей.
Михаил Соколов: О том, как он заботится о народе. Почему позаботились об одном законе вот так, а о другом иначе? Закон о кодах на транспорте отложили в долгую, а закон об общественных местах в близкую.
Дмитрий Потапенко: Потому что с вами в первой части марлезонского балета сказали, что когда надо переделить что-то, транспорт как бы государственный, он принадлежит конкретным людям, близким к кооперативу, связанному с водными ресурсами, а торговые центры пока еще не упали в какую-нибудь очередную госкорпорацию "Росцентр".
Михаил Соколов: "Росторговля".
Дмитрий Потапенко: "Росторговля" – это другая корпорация. Не сваливайте все в одну кучу, там своих детей хватает.
Михаил Соколов: Это вы про сельское хозяйство, Патрушев-младший и другие?
Дмитрий Потапенко: Давайте будем честны, у нас талантливая молодежь. Вы когда-нибудь видели сына Чайки? Какой потрясающий мальчик, красивый, умный.
Михаил Соколов: Главное, бизнесмен крутой. Сейчас мусор собирает где-то.
Дмитрий Потапенко: Печать всего 10 тысяч рублей, вы с такой печатью кредит не получите, а он практически управляет всем мусором Российской Федерации. Ну красавчик же. Опять-таки сын Валентины Ивановны Матвиенко, прекрасный парень, управляет оборотами свыше трех миллиардов долларов. Завидовать надо. Нам бы молодежь эту, экспорт наладить на проклятый загнивающий Запад, может, и Запад как-то проснется и повернется к нам лицом, а не пятой точкой. Так что у нас есть к чему стремиться. Надо экспортировать нашу молодежь.
Михаил Соколов: Но пока пытаются экспортировать вакцину. Как-то не та молодежь занялась, я имею в виду господин Дмитриев так и не смог обеспечить сертификацию "Спутника".
Дмитрий Потапенко: Это просто не хватает нескольких истребителей. Мы с истребителями все очень хорошо лоббируем и устанавливаем.
Михаил Соколов: То есть, если несколько истребителей подлетит к нужной границе, то тогда все будет хорошо?
Дмитрий Потапенко: То тут же сертификация. Правда, по мордам можем получить, но это уже второй вопрос.
Михаил Соколов: Вернемся все-таки к транспорту. То есть транспорт оказался неприкосновенной коровой?
Дмитрий Потапенко: Он просто под крышей.
Михаил Соколов: Ни РЖД, ни "Аэрофлот" нельзя трогать, не будет там кодов?
Дмитрий Потапенко: Нет.
Михаил Соколов: Это хорошая новость для тех, кто покупает акции, например акции "Аэрофлота".
Дмитрий Потапенко: В целом да. Надо следить за переходом каждой компании из-под крыши к крыше. Вообще с "кровельными материалами" в Российской Федерации всегда было неплохо.
Михаил Соколов: Страна с погонами, люди с погонами обеспечивают стабильность.
Дмитрий Потапенко: Стабильность и непререкаемый авторитет власти.
Михаил Соколов: Ситуация людей несколько тревожит, некоторые даже волнуются по поводу этих QR-кодов и говорят: а не будет ли каких-нибудь волнений народных? Мы решили спросить, а вдруг действительно власть боится каких-то народных волнений, что сам народ на этот счет скажет.
Опрос на улицах Москвы
Михаил Соколов: У нас в твиттере тоже есть опрос, там не массовые, но кое-где протесты опрошенные прогнозируют больше половины – 53%, 24% считают, что протесты уже идут. В любом случае цифра в сумме довольно приличная. А вы с кем, каково ваше мнение?
Дмитрий Потапенко: Я с последним молодым человеком, который абсолютно, на мой взгляд, разумно заметил, что даже если будут массовые повешения, то большая часть людей будет спрашивать: со своим мылом и веревкой приходить?
Михаил Соколов: А почему, у вас есть объяснение? Почему народ, который устроил Великую Октябрьскую социалистическую революцию, например, который в 1991 году выходил к Белому дому, теперь нам обещает, что он снесет все испытания, которые нынешний режим ему устраивает?
Дмитрий Потапенко: Мы же с вами регулярно смотрим Юру Дудя, Парфенов делает, да кто угодно, периодически спрашивают внуков репрессированных: как вы считаете, был ли Иосиф Виссарионович Сталин тираном? Я ни разу практически не видел, чтобы внуки репрессированных, даже работающие зачастую в сфере, связанной с расследованием этих репрессий, не заявили, что он просто тварь. Говорили в 90% случаев, что такое время было. На мой взгляд, это фундаментально. Объективность настолько тяжелая, на мой взгляд.
То, что я вижу, если очень небольшие всполохи, когда люди хотя бы берут и анализируют материалы, хотя бы хоть сколь-нибудь задумываются, что было построено против того, сколько людей было уничтожено. Ведь спор сталинистов с антисталинистами заканчивается только одной какой-то поножовщиной, когда оценивается: а вы неправы, что уничтожили миллион, а говорите, что уничтожили пять.
Моя картина мира несколько иная: даже если уничтожен один неправосудно, то это говорит о том, что вся менеджерская вертикаль управления государством выстроена неверно. Потому что неправосудное уничтожение. Мы скоро с вами в очень коротком промежутке времени доживем до того момента, когда мы будем об этих временах и о наших встречах здесь вспоминать в сослагательном наклонении.
Лет через 5-7 мы будем говорить: смотрите, что было. У нас с вами количество политических заключенных, людей, которые просто легли, особенно в журналистской профессии, которых вы знаете существенно лучше, я вас уверяю, что мы с вами иметь волну людей, которые будут говорить: зато метро строили, зато пособия были.
Михаил Соколов: По 10 тысяч выдавали.
Дмитрий Потапенко: Даже был материнский капитал 450 тысяч. Поскольку в картине мира у людей человеческая жизнь россиянина, бывшего гражданина СССР ничего не значит, собственная жизнь, поэтому он так и относится. Фундаментально до тех пор, пока человек не начнет любить себя, именно себя, свою сущность, свой род.
Михаил Соколов: Неплохо бы и других как-то.
Дмитрий Потапенко: У меня есть абсолютно четкое убеждение, что если человек начинает себя любить в продолжении от прадеда, отслеживать и принимать свою семью в том числе, поскольку у нас гражданская война, на мой взгляд, не заканчивалась никогда, у нас во многих семьях были и те, кто расстреливал, и тот, кого расстреливали, вплоть до прямых пересечений. До тех пор, пока ты не примешь себя в рамках рода, что ты одна из частей, которая тоже очень скоро уйдет, там будут еще разветвления, пока ты себя не простишь, не примешь и не полюбишь, ты не сможешь полюбить даже стороннего. Начните хоть с себя, начните себя уважать, начните признавать, что да, твоего деда, прадеда расстреляли – это было уже неправильно. Если он не совершил уголовного преступления, если он не лишил жизни другого человека, это единственный критерий для меня, хоть сколько-нибудь условно оправдывающий, но все остальное, человек не лишается жизни в принципе, если он не покушается на чужую жизнь.
Михаил Соколов: ДнепроГЭС не оправдывает, безусловно, происходившее.
Дмитрий Потапенко: Беломорканал и все остальное, БАМ ничего не оправдывает.
Михаил Соколов: БАМом тоже Владимир Владимирович решил заняться, кстати говоря, с помощью заключенных. А тут еще и КамАЗ, между прочим, тоже хочет к себе мигрантов и заключенных. А без мигрантов и заключенных современную экономику можно как-то строить в России?
Дмитрий Потапенко: На мой взгляд, да. Заключенные – это очень неэффективный механизм по причине того, что создание условий содержания на производстве, чтобы люди, условно говоря, не вредили, качественно и квалифицированно работали, невозможно. Мигрант мигранту рознь. Основная проблема, почему у нас большое количество мигрантов – это очень тупая и примитивная экономика. Если бы экономика была более современна, была бы ориентирована, а это в первую очередь внешняя политика, извините, для этого мы должны быть не энергетической державой, а державой, которая делает большое количество переделов из нефти, газа и всего остального, только в этом случае у нас и мигранты будут другие. PhD из Колумбийского университета – это тоже мигрант.
Михаил Соколов: Дума приняла в первом чтении законопроект о выдаче иностранцам видов на жительство в обмен на инвестиции не менее 30 миллионов рублей, и ежегодно ожидают человек 600 таких инвесторов. Ничего?
Дмитрий Потапенко: Хочется посмотреть на них, чисто поржать.
Михаил Соколов: Чем закончится? Тут один человек от американского гражданства отказался, порулил-порулил, кредит взял, а теперь сидит.
Дмитрий Потапенко: Майкл Калви. Столько таких иностранцев. "Много их у нас было", как говорили в "Формуле любви".
Михаил Соколов: Я человек непросвещенный в этом вопросе, но я прочитал потрясающую совершенно информацию по поводу этих самых иностранцев, которых вы хотите и я хочу, инвесторов.
Оказывается, с 29 декабря эти иностранцы должны проходить ежеквартальный осмотр для выявления заболеваний, передающихся половым путем, употребление наркотиков, раз в три месяца делать рентген, сдавать анализ мочи и крови на выявление у них, извините, лепры, туберкулеза, сифилиса и ВИЧ. Представители бизнеса обратились в правительство, какая-то ассоциация иностранных специалистов, сделать исключение для приезжающих в Россию высококвалифицированных специалистов. То есть закон приняли.
Дмитрий Потапенко: Там должна быть фраза: обязательно делать это публично, на лобном месте.
Михаил Соколов: Они просят отменить. Отменят?
Дмитрий Потапенко: Не знаю.
Михаил Соколов: Вот законы какие.
Дмитрий Потапенко: Законы правильные, я считаю. Что-то редко исследуют, на проктологию надо каждую неделю гонять.
Михаил Соколов: Ох, дошутитесь.
Дмитрий Потапенко: Я просто предлагаю своевременные и очень правильные законодательные инициативы.
Михаил Соколов: В России швабра – инструмент следствия, вы же знаете.
Дмитрий Потапенко: А теперь будет, соответственно, привлечение мигрантов. Давайте расширять инструментарий, в конце концов.
Михаил Соколов: С вами поговоришь и заплачешь просто.
Алексей Навальный написал очередной пост, рассказывает, как подорожали продукты в ларьке колонии за 10 месяцев, считает, что на 40%, а нам говорят, что на 8%. Как вы думаете, прав Навальный или право правительство про 8%?
Дмитрий Потапенко: Я думаю, что у Алексея Анатольевича неверная информация.
Михаил Соколов: Как неверная? Он же покупает – записывает, покупает – записывает.
Дмитрий Потапенко: Просто у него денег мало, больше работать швеей-мотористом.
Михаил Соколов: Он еще учится только.
Дмитрий Потапенко: Просто не хватает стипухи.
Михаил Соколов: А там есть ограничения, 13 тысяч, если я не ошибаюсь, разрешено потратить. Сколько бы он ни заработал, все равно.
Дмитрий Потапенко: Колония элитная, явно лобстеры дорожают.
Михаил Соколов: Рыбные консервы.
Дмитрий Потапенко: Я вам про что и говорю.
Михаил Соколов: Килька.
Дмитрий Потапенко: Килька с икрой.
Михаил Соколов: Центробанк выступил в защиту Алексея Навального, поднял ключевую ставку сегодня на процент, 8,5%.
Набиуллина допускает возможность дальнейшего повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях. На ближайших заседаниях собьют они инфляцию до 8%?
Дмитрий Потапенко: Они хотят сбить инфляцию до 4%. А то, что Эльвира Набиуллина с ее командой вложила в свое время Владимиру Владимировичу единственный посыл, что управлять инфляцией можно высушением экономики – это уже общеизвестный факт. Поэтому никаких иных инструментариев нет. Собственно говоря, в некотором роде она права, мертвая экономика не имеет инфляции. Если исходить из этого, на кладбище все тихо, рядками, спокойно и будет хорошо.
Михаил Соколов: Между прочим, товарищ Песков сегодня опережающе сказал: "Президент высоко оценивает работу Центробанка и Набиуллиной". А вы что себе позволяете?
Дмитрий Потапенко: Я тоже высоко оцениваю. Мне только надо понимать, как кладбище будет, по принципу нашего хаотичного или может быть лютеранское ровными рядами.
Михаил Соколов: Эффект все-таки какой будет? В кредит будет нельзя брать гражданам?
Дмитрий Потапенко: Все те, кого пригласил Владимир Владимирович, попросту говоря, у них экономика посыплется инвестиционных проектов. Называя своими именами, РСПП – это тот конгломерат, где больше всего работает людей прямо или косвенно. Более того, наши все регионы тоже занимают по ставку. Большее количество регионов перейдет под прямое финансовое управление Москвой, сейчас это 7 регионов, будет, соответственно, больше.
Михаил Соколов: Сейчас они тоже крутятся как-то. Каким им жить-то? Лучше под прямым управлением. Приняли закон о вертикали: губернатора может снять президент без всяких проблем, а губернатор сначала выговор мэру объявить, а потом мэра снять, хотя вроде это самоуправление. Все как в армии – начальник прав.
Дмитрий Потапенко: Просто, единственное, должности губернатора и мэра не имеют смысла физически. Еще же есть полпреды президента – это отдельная когорта. Все прямо очень красиво делается. Единственное, я жду не дождусь, когда пригласят иностранных специалистов.
Михаил Соколов: Агентов ЦРУ, как говорит Владимир Владимирович?
Дмитрий Потапенко: Это все ваши либеральные штучки. Я жду не дождусь, когда сюда приедут наконец-то товарищ Ким Чен Ын, его хотя бы поставят Генеральным секретарем партии "Единая Россия".
Михаил Соколов: А так они не справляются?
Дмитрий Потапенко: Наши недорабатывают. Все-таки у нас еще есть к чему стремиться.
Михаил Соколов: У них же есть механизмы, если кого поймают на каких-нибудь взятках и воровстве, они тут же исключают. Опыт КПСС работает. И они уже ни в чем не виноваты.
Дмитрий Потапенко: Задним числом. Все мы недорабатываем. Я считаю, что Ынов надо к нам сюда побольше.
Михаил Соколов: Вы уходите от вопроса об инфляции. Другие методы сбить инфляцию есть? Например, заморозить тарифы на газ и электроэнергию. Можно заморозить?
Дмитрий Потапенко: Опять ваши либеральные заморочки. Тут много вариантов. Еще предложение, например, давать возможность выходить компаниям на внешние финансовые рынки.
Михаил Соколов: Санкции же, какие рынки?
Дмитрий Потапенко: Нас достаточное количество компаний, которые не находятся под санкциями. Развивать внутренний фондовый рынок. Когда мы говорим про тех же инвесторов, давать возможность российским компаниям более широко быть представленными за рубежом. Более того, президент вместе с премьер-министром – это их функция, чтобы продукцию высоких переделов, называя своими именами, проталкивать на иностранных рынках. Зачем я вам буду говорить всякие экономические, когда есть совершенно политические четкие указания. Ставочку повысили, можно и десяточку поставить, пока только в процентах.
Михаил Соколов: А может людям и неплохо, ставочку повысили, банки процент повысят по вкладам?
Дмитрий Потапенко: Уже сейчас есть 9% в рублях по депозитам. Правда, при этом растут и задолженности.
Задолженность наших сограждан уже 24 триллиона рублей, а просрочено 8. Так что у нас люди перекручиваются из кредита в кредит, у них револьверное состояние постоянно. В барабане всего лишь один холостой патрон, остальные боевые.
Михаил Соколов: Учатся крутиться в рыночной экономике?
Дмитрий Потапенко: Это не рыночная экономика – это экономика феодализма.
Михаил Соколов: А в чем здесь феодализм?
Дмитрий Потапенко: Вассал моего вассала – мой вассал. Все классически.
Михаил Соколов: Монополизм мешает тут?
Дмитрий Потапенко: Монополизм, когда вы говорите о тарифах – это же искусственные все создания. Мы же помним, какие цвета были у компании ЮКОС, по странному стечению обстоятельств очень похожие на "Роснефть". Не знаю, почему – случайность.
Михаил Соколов: Теперь это "Роснефть", выдающаяся компания, Игорь Иванович Сечин рулит.
Дмитрий Потапенко: Игорь Иванович Сечин вообще святой человек, всего лишь 5 миллионов зарплаты в день. Поэтому я регулярно призываю наших пенсионеров все прибавки отправлять ему исключительно на пропитание.
Михаил Соколов: Все-таки вы уходите от вопроса об инфляции. Цены должно как-то правительство регулировать? Как опрос какой-нибудь проводится, все люди говорят: власть должна регулировать цены, как в СССР. Они попробовали регулировать на подсолнечное масло.
Дмитрий Потапенко: Они на все пробовали уже.
Михаил Соколов: И как?
Дмитрий Потапенко: Отлично. Товар исчезает из продажи, и возникает масло номер два.
Михаил Соколов: Масло в смысле с добавками, которое уже не подсолнечное?
Дмитрий Потапенко: Либо не подсолнечное, техническое.
Михаил Соколов: И бутылка чуть-чуть меньше.
Дмитрий Потапенко: 890 грамм – это тоже какие-то уловки. Наше правительство, я считаю, идет в тренде абсолютно управления экономикой. Только экономика так не управляется, к сожалению. Законы экономики жестче, чем закон всемирного тяготения, поэтому регулировать цены невозможно. Потому что если в этой цепочке регулируется только конечная цена на полке, тогда нужно регулировать те самые тарифы, о которых мы говорили выше. То есть они должны все время снижаться, не должна расти инфляция, не должна появляться повышенная ставка по налогам, о которой вы говорили чуть. Тут либо крестик снимите, либо трюселя наденьте.
Полный текст будет опубликован 18 декабря.
