Ссылки для упрощенного доступа

Украинцы в Бобуре


Фотография Арсена Савадова. Из серии "Донбасс шоколад"
Фотография Арсена Савадова. Из серии "Донбасс шоколад"

Харьковская школа фотографии, одесский концептуализм, украинский нон-конформизм в Центре Помпиду

Большая коллекция современного искусства Украины отправилась в Париж, в постоянную экспозицию Центра современного искусства Помпиду (Бобур). Это серьезная работа французских и украинских кураторов, причем последние хотели бы отделить своих международных звезд contemporary art от российского контекста последнего тридцатилетия, после распада Союза. В киевском центре современного искусства М-17 прошла выставка, подготовленная специально к показу в коллекции Помпиду и к международной конференции частных коллекционеров. О проекте рассказывает одна из его кураторов Виктория Бавыкина. Слушайте подкаст Вавилон Москва и подписывайтесь на другие подкасты Радио Свобода.

Кто едет в Помпиду?
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:40:11 0:00
Скачать медиафайл

Как долго вы работали, как попали в проект? Кто поедет в музей Помпиду, сколько работ, сколько художников?

– Я работаю с Фондом Гриневых, Grynyov Art Collection, это Борис и Татьяна Гриневы, они из Харькова. Еще в середине 90-х начали собирать искусство, хотя с искусством не были связаны. Борис Викторович – физик, академик. Сейчас в их коллекции более четырех тысяч работ. Борис Викторович был одним из людей, которые стояли у истоков передачи работ в Помпиду. Инициировал это коллекционер Зенко Афтаназив, потом собрался Клуб коллекционеров. Большую часть Харьковской школы, которая попала в Помпиду, передал Фонд Гриневых. Часть передал Сергей Лебединский, харьковский фотограф, участник и сооснователь группы "Шило", директор Музея Харьковской школы фотографии, который скоро должен открыться в Харькове, возле железнодорожного вокзала. Это большое промышленное здание, бывшая фабрика, красивое, из красного кирпича, с видом на железную дорогу, и теперь там на верхнем этаже с выходом на балкончик будет музей. Когда ты едешь из Харькова в Киев, то видно крышу музея и это здание.

Это будет Центр современной фотографии европейского типа?

– То, что они делают, это серьезная исследовательская работа. У них большой архив Харьковской школы. Сейчас в "Ермилов-центре" проходит выставка Харьковской школы, которая инициирована работниками музея. И еще часть Харьковской школы передана Татьяной и Евгением Павловыми. Евгений Павлов – участник Харьковской школы фотографии, один из её фундаментов, а Татьяна Павлова, его жена, искусствовед, одна из базовых исследовательниц Харьковской школы. В Помпиду поехало 164 работы, большая часть – это Харьковская школа. Кто-то поехал целыми сериями, кто-то одной фотографией, как, например, Юрий Рупин, но все работы ярко говорят о практике их авторов, и даже одной работы хватит, чтобы понять особенность этой практики, особенность Харьковской школы.

Юрий Рупин "Двое у моря", 1978. GRYNYOV ART COLLECTION
Юрий Рупин "Двое у моря", 1978. GRYNYOV ART COLLECTION

Давайте опишем фотокарточку Юрия Рупина.

– Это черно-белая фотография, называется она "Двое и море", таких фотографий несколько, они похожи по сюжету.

Это пара ню на берегу моря, фотокарточка обработана. Харьковская школа – это ч/б или раскрашенная фотокарточка, эта фотография напоминает графику, а не фото.

– Да, это так называемая соляризация. Этим методом, этой техникой пользовались многие представители Харьковской школы. Например, Олег Малеванный, который был в группе "Время". Рупин, Малеванный, Павлов и еще многие художники были в группе "Время", от которой отсчитывается появление Харьковской школы.

Из Харьковской школы вырос Борис Михайлов. Когда называется имя Бориса Михайлова, все понимают, что речь идет о жесткой антропологической фотокарточке, которая показывает поведение людей не с самой гламурной стороны. Это жизнь униженных и оскорбленных, а также социальных маргиналов, которые в силу своего, скажем так, простодушия, позволяют камере Михайлова подходить к ним достаточно близко.

– Дело не только в простодушии, но и в умении Михайлова разговаривать с этими людьми, находить к ним подход.

Это очень артистическая фотокарточка. Работа Михайлова от так называемой документальной фотографии отстоит весьма далеко. Меня в этом еще раз убедила часть выставки, которая посвящается харьковской фотографии. Я увидела крайне утонченное восточно-европейское искусство, которое играет с реальностью, очень arty. К какому времени относится основание школы?

– 70-80-е годы. Это случилось на базе обычного фотоклуба, типичного советского. C мужчинами, женщин тогда не было в этом поле.

На выставке нет ни одной женщины-фотографа.

– Меня давно интересовало: где женщины в Харьковской школе фотографии? Кроме Виты Михайловой, которая только недавно стала вписываться в экспликации, и Татьяны Павловой, но она искусствовед, не авторка.

где женщины в Харьковской школе фотографии?

Когда я говорила об этом с авторами, спрашивала, а где женщины, то все говорили, что была одна женщина, что-то фотографировала, но показательно, никто не помнит даже, как ее зовут.

Это понятно, если говорить о практиках тех лет. Если польских героинь "Солидарности" не помнят мужчины-соратники движения, что говорить про другое постсоветское пространство.

На выставке в центре М17
На выставке в центре М17

– Эти фотографии очень репрезентативны для контекста, социального и политического, и сама практика произведения этих фотографий репрезентативна. В Фонде Гриневых мы готовим книгу про Олега Малеванного, это его автобиография. Он человек не пишущий, это происходит в режиме интервью. Но это книга от первого лица. И кроме своих концепций, творческого пути, рассказа о сериях, он рассказывал, как происходил процесс создания фотографий. Многие фотографы работали еще на другой работе, потому что фотографией и сейчас сложно заработать, а тогда это было нереально, и кто-то подрабатывал в фотоателье, кто-то снимал выпускные из садиков, делал детские фотографии. Олег Малеванный работал в конструкторском бюро и на заводе, на работу ему нужно было в 9 утра. Он вставал очень рано, чтобы заняться фотографией, шел на работу, приходил с работы домой, занимался фотографией, или шел к тому же Борису Михайлову, Юрию Рупину обсуждать работу.

Женщина так же ходила на работу, но еще и содержала эту всю громадину под названием быт и семья

При этом у него было двое детей, и конечно, вопросы воспитания детей отступали, не в упрек Малеванному, это реальность, в которой жили тогда почти все люди. Если бы у него на повестке были еще вопросы воспитания детей, содержания быта, вопрос с фотографией и возможностью ею заниматься был бы очень большим. Женщина так же ходила на работу, но еще и содержала эту всю громадину под названием быт и семья, и даже если у нее было желание заниматься фотографией, то возможности не было. По рассказам Малеванного о том, как они тогда жили, тусили, как обсуждали фотографию, и из обсуждения возникали новые методы Харьковской школы, можно понять социальный и политический контекст.

Олег Малеваный "Возраст красоты", 1972 Grynyov Art Collection
Олег Малеваный "Возраст красоты", 1972 Grynyov Art Collection

Вторая большая часть творчества Малеванного – это советские демонстрации. Скажу о первой – это эротическая часть. Эротомания Харьковской школы – это её фишка. Но что любопытно, много не только женских актов, то есть женщины не объективируются: много пар, много мужского ню, внимания к телу. И если говорить про Малеванного, вторая его ветка – тела на улице, коллективное тело советских демонстрантов. Как вы можете это прокомментировать? Эту удивительную замкнутость, сосредоточенность взгляда – много фотографий ню в интерьерах тогдашних квартир, то это шабаши ведьм, то отсылки к знаменитому чешскому фотографу Яну Саудеку. Взгляд харьковского фотографа пытается сосредоточиться на человеке в разных обстоятельствах его жизни, но политический контекст делает замкнутым это пространство. И в этом смысле эти карточки восточноевропейские: если сравнивать их с искусством примерно того же времени, которое производилось на территории Центральной Европы, мы найдем много сходства. Тема ню. Мне кажется, никто не прошел мимо нее из Харьковской школы.

– У Александра Супруна нет фотокарточек с оголенными телами. Он, как большой эстет, коллажист, со своим тонким чутьем картинки и невероятным умением складывать эту картинку вручную из разных объектов, он также человекоцентричный. Но, в отличие от коллег, у которых на фотографиях в основном коллеги, богемная тусовка, жены, мужья, любовницы, у Супруна получилось как-то поразительно. У него сельская тема, исследования другого человека, не городского жителя, который убегает от большой политики в свою квартиру и устраивает там шабаши. У него человек совсем другой – сельский рабочий, другая потрясающая сторона этого мира. Две работы Супруна выбрали кураторы Помпиду, подарил их Сергей Лебединский. И работы очень показательные. Это ручной коллаж. Супруна нужно смотреть с изнанки, именно с изнанки видно ручную склейку, очень важную.

Александр Супрун Без названия 1997 Музей Харьковской школы фотографии
Александр Супрун Без названия 1997 Музей Харьковской школы фотографии

Это портреты старух на таком символически почти апокалиптическом и одновременно декоративном фоне. Это устрашающие небеса и очень красивые цветы.

– Небеса – одна из ключевых "фишек" Супруна, на всех фотографиях именно небо занимает большую часть фотографии.

Ты фокусируешься не на человеке, который вроде бы является центральной фигурой, а на совсем других объектах, они фоновые, но они больше берут на себя взгляд. Харьковская фотография не стесняется использовать эмоциональные педали, на грани китча. Как Супрун использует небо: человек у него как символ. Он ставится в метафизическую позицию, чтобы у зрителя сомнений не было. Остальные авторы работают примерно так же, сильная эмоциональная педаль имеется в этой визуальности.

– Иногда даже некая эмоциональная манипуляция.

Это способ отношений со зрителем, который меня немножко смущал в Борисе Михайлове. Но когда я вижу, из какой школы выросла эта эстетика, все становится на свои места. Это люди, которые жили в безвоздушном пространстве, были фантастическими эстетами и творили из своей жизни бесконечный театр, можно добавить – абсурда, очень любили абсурд. Это видно по фотокарточкам.

– Да, абсурд безумно хорошо виден. Вы упоминали про шабаш ведьм. Во-первых, это Рома Пятковка, практика которого построена на эротике, на женском теле, хотя он снимает и мужчин, но чаще мы видим обнаженных женщин. Он умело работает даже не с телом, а с тем, как это тело показать в абсурдистском ключе, как это тело сделать странным, непонятным, не очень привлекательным, и это его эстетика.

Он умело работает даже не с телом, а с тем, как это тело показать в абсурдистском ключе, как это тело сделать странным

Это происходило в квартирах друзей, у себя, это кухни и комнаты, которые бесконечно повторяются, они у всех одинаковые, и это эстетика советских квартирников. Единственное пространство, где тогда люди могли собираться и чувствовать себя достаточно свободно, была квартира.

Мы бы сейчас сказали, что это бабушкины интерьеры, ковер, орнамент, такой восток, телевизор с большой линзой, югославский шкаф…

– Да-да, стенка, которая была у всех, и до сих пор остается у многих.

И на этом фоне парящие ведьмы – голые девушки, которые прыгают. Это производит сногсшибательное впечатление. Они с блаженными улыбками, советскими ведьмами их не назовешь.

Роман Пятковка, из серии "Шабаш ведьм", 1988. GRYNYOV ART COLLECTION
Роман Пятковка, из серии "Шабаш ведьм", 1988. GRYNYOV ART COLLECTION

– Практика Романа Пятковки построена на противопоставлении: советское, личное, публичное. Это антагонизм советскому, он взял такую форму диалога – советское в форме интерьера, советской символики, советских газет, и как противопоставление этому советскому, давящему – тело, как нечто, символизирующее свободу, как то, что власти сложно удержать, контролировать и санкционировать. Думаю, Роман, когда это все придумывал, Фуко не читал, но под концепцию Фуко это подходит идеально.

Собственно, у Малеванного похожая концепция, но демонстрация – это открытое пространство, где действуют многочисленные тела, лица, и одинаковые, и индивидуальные. И мир обнаженного тела, который индивидуализирован. Все эти персонажи очень разные, за ними интересно наблюдать, это такой театр голых тел. Их не привлекали за порнографию? В Советском Союзе сложно было с обнаженкой.

– Возможно, кого-то привлекали на какие-то разговоры, но до серьезных уголовных дел не доходило. Удавалось как-то все сдерживать, удерживать от глаз тех людей, которым не нужно это видеть.

Харьковская школа в М17
Харьковская школа в М17

А у девушек, сейчас повзрослевших, нет разоблачений, что мужчины в молодости нехорошо себя с ними вели? Или все были совершенно счастливы в этом богемном континууме?

– Я не слышала таких историй. В контексте художественной практики Малеванного и Ромы Пятковки со всеми девушками они дружили, со всеми у них были хорошие отношения. Малеванный до сих пор помнит имя каждой модели, которую он снимал.

Группа "Шило": расскажите об этих людях, которые, во-первых, издеваются над светлым образом Юлии Тимошенко, приставляя ее голову к мужским торсам. И они дико стильные персонажи, которые обрабатывают фотокарточку так, что человеческие образы становятся потусторонними.

Группа "Шило" началась с четырех человек – Сергей Лебединский, Вадим Трикоз, Владислав Краснощек и Василиса Незабаром. Сейчас осталось двое – Лебединский и Краснощек. Краснощек – челюстно-лицевой хирург, работал в харьковской неотложке. Это одно из самых страшных мест в Харькове, туда привозят больных с тяжелыми травмами. Сейчас он уже там не работает, но продолжает работать стоматологом-хирургом. У него есть проект "Больничка", который он снимал у себя в отделении. И в Помпиду ушло две серии “Шило”: "Побег Тимошенко" и "Оконченная диссертация".

"Побег Тимошенко" мы можем описать как издевательскую серию, человек с фиктивной головой Тимошенко…

– В маске Тимошенко путешествует и занимается какими-то бытовыми вещами, моется в ванной, гуляет, играет на гитаре, лезет в окно.

А "Оконченная диссертация"?

"Неоконченная диссертация" – одна из самых популярных работ Бориса Михайлова, которую ребята в какой-то момент решили доделать и закончить. И это настоящая книга Михайлова, которая модифицирована следующим поколением Харьковской школы. Тут много хроники из харьковской жизни, из домашних выставок, домашних посиделок, квартирных выставок. Есть, например, фото, где Борис Михайлов, и рядом с ним художник Николай Ридный. И какие-то обыденные харьковские пейзажи.

Фото Харьковской школы
Фото Харьковской школы

Но они совершенно потусторонние. В этой манере, в этом подходе поражает взгляд художников, которых занимает метафизика и экзистенция. Два типа карточек – это предъявленная голая жизнь, она голая в прямом и в переносном смысле, и манера говорить о реальности, которая реальность разбирает на корпускулы. Дрожащие изображения, отсылающие нас к старой хронике, к покоцанной пленке, к старому кино.

– Особенность фотографий группы "Шило" – они вневременные. Из-за обработки, из-за сюжета сложно понять, когда это сделано. Тимошенко символизирует какой-то момент в истории Украины, но очень длинный, использование ее фигуры, как героя фотоснимков, все равно не дает определенности, когда это было сделано.

Хочу опять спросить о контексте, социально-политическом. Недавно говорила с другом, он историк, и он сказал, что Украина была, возможно, самой советской из всех республик. Я понимаю, что это парадоксальное утверждение. Можно ли это понять по Харьковской школе?

– Никогда не слышала такого утверждения.

Ещё говорили, что “когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят пальцы”. Речь идет о жесткости системы КГБ, о репрессиях, о государстве, которое ведет себя весьма недружелюбно по отношению к гражданам.

– Если смотреть на Харьковскую школу фотографии и на одесских концептуалистов, то это опровергает упомянутое суждение. Никто из них не попадал в серьезные ситуации, связанные с государством, с цензурой. Какие-то ситуации цензурирования были, но они не вызывали жуткого страха и не заставляли людей прекращать свои занятия.

Возможно, что Харьковская школа, что одесские концептуалисты, не особенно хотели выступать в советском пространстве. Понятно, насколько эта эстетика отличалась от социалистического реализма.

– Безусловно, она была ей антагонистична, она от нее отталкивалась – сделать наоборот.

советскость тут была не настолько советской

Если эти люди за советское время сделали так много, произвели такое количество работ, идей, продолжили их, и они не делали это в подвалах, не прятали то, что делают, не скрывались, не вели двойную жизнь, это было достаточно открыто, насколько это можно было в то время делать, значит, советскость тут была не настолько советской.

Стас Волязловский на выставке в М17
Стас Волязловский на выставке в М17

Еще одна замечательная фигура – это Стас Волязловский.

Стас Волязловский приезжал не единожды в Харьков, но вообще он из Херсона, и большую часть своей жизни прожил в Херсоне. Вся его практика проникнута Херсоном, его работы – о Херсоне. Конечно, об Украине в целом, и о постсоветском пространстве, но от Херсона он взял очень много, в какой-то мере Херсон сформировал его ироничность, саркастичность, жесткость, карикатурность. Стас не единожды в своих текстах и интервью говорил, что Херсон – это его почва для творчества. Он был тонким, добрым, умным человеком, не переносившим ханжества, жесткости и невежества, но все его работы об этом, он вырос в этом, жил в этом, он дитя Херсона. К сожалению, он пару лет назад умер. И мы сейчас с Сашей Соловьевым и Леной Афанасьевой готовим выставку Стаса Волязловского, в сентябре она будет в Харькове, в "Ермилов-центре".

Давайте об Одесской школе поговорим.

– В Помпиду попали, кроме одиночных авторов, два больших направления: это Харьковская школа фотографии и Одесса. На выставке мы уделили одесскому нонконформизму большое внимание. В Помпиду уехали работы Олега Соколова. Уехали прекрасные, редкие фотографии, документации акций Владимира Наумца, Леонида Войцехова. Уникальные артефакты. Акции в то время не так были распространены в Украине как форма искусства, одесситы одними из первых начали активно их делать в публичных пространствах. Чаще всего одесситы делали абсурдистские акции, что было, с одной стороны, безопасно: они не произносили громких политических лозунгов. С другой стороны, они могли подобрать метафоры и абсурдистски метафору презентовать, заложить политические посылы. Понимали те, кто хотел понимать. Они моют асфальт швабрами, пишут "Москва – Одесса", в то время одесситы очень много сотрудничали с московскими художниками…

Картина Александра Ройтбурда
Картина Александра Ройтбурда

Южнорусский и украинский концептуализм – это огромная часть русского концептуализма. Без фигуры Александра Ройтбурда и остальных героев одесского мира, без Юрия Лейдермана не было бы московского концептуализма в его полноте.

– Одесситы поехали в Помпиду как украинские художники, каковыми они и являются. Мы столкнулись с ситуацией, что многие художники, большая часть одесского концептуализма, ранее представлялись в Помпиду и подаются Россией как российские художники.

Возможно, это связано с десятилетиями до военного конфликта между странами, когда через московские арт-инструменты, административные в том числе, эти художники продвигались на Запад. Так была устроена постимперская ситуация.

– В Харькове эта ситуация выглядела понятно, была на виду, что, если ты хотел продвинуться и популяризировать себя и свое искусство, ты ехал в Москву, не в Киев. Но вопрос в другом: если ты работаешь в какой-то стране и используешь ее инструменты, твое искусство автоматически не становится принадлежащим этой стране.

Мы недавно обсуждали с Дианой Клочко, автором книги о 65 шедеврах украинского искусства, как определяется эта позиция – украинский художник, польский или русский. Диана сказала, что, вероятно, тем пространством, на котором остается наибольшее количество работ, или той тематикой, которую эти работы охватывают. В этом смысле это, конечно, украинское искусство, потому что реальность украинских городов и людей Украины описана здесь в достаточной полноте.

– Безусловно, одесские художники сформированы локальным контекстом Одессы. Я бы сказала, что художники ехали в Москву заниматься своим продвижением, но их практика, их метод сформировались в их родных украинских городах. Одесса, Харьков – их сформировал этот контекст, это сообщество, они приехали в Москву как сложившиеся художники, у которых был свой метод, свое видение.

Одесса, Харьков – их сформировал этот контекст

Просто тогда инструментов продвижения в Москве и путей выведения в публичную плоскость искусства было больше. Все художники были “взрослыми”, привозили свое сформированное искусство.

И здесь я бы говорила не об этничности, не о национальном в смысле этнического, а о национальном постиндустриального типа. Это превосходно видно в обеих школах, это взгляд горожанина, взгляд человека, выросшего в определенной полиэтничной культуре, и вынужденного находиться в советской рамке, которая себя и в лозунгах, и в памятниках демонстрирует. И у вас на выставке есть отличное видео Арсена Савадова и его коллеги, Георгия Сенченко…

– Гербы вы имеете в виду.

Это огромная декоративная работа, которая, как вообще у Савадова, художника с гигантоманскими замашками, деконструирует присутствие советской символики. Это одна из самых сильных работ по деконструкции, которую мне вообще приходилось видеть.

– Несмотря на то, что она достаточно прямолинейна, она впечатляет, она очень сильная и говорит о некоей позиции бывшего с недавних пор гражданина Союза. Это работа собирательная, в ней позиции всех художников, которые перешли постсоветский рубеж, и все, что они до этого переживали, что они должны были делать, творить в своих квартирах, весь их антагонизм, неприятие, все, что выливалось в их работы, – все это потом показал Арсен Савадов в одном коротком, прямолинейном, лаконичном, но точном видео.

Арсен Савадов. Из серии "Донбасс шоколад"
Арсен Савадов. Из серии "Донбасс шоколад"

Если говорить о львовских звездах, то это еще и небольшая стена Александра Аксинина, рано погибшего графика, который совершенно потрясающим индивидуальным стилем обладает. Если говорить о позднем изводе советской графики, он безусловная звезда этого пространства. Не могу не спросить вас о Жанне Кадыровой. Это, пожалуй, единственная женщина, которая представлена на выставке как Автор с большой буквы.

– Она единственная женщина, которая попала в список Помпиду. То, что делает Жанна, как она работает с формой, с материалом, мне кажется, в Украине мало аналогов такой практики. И ее эксперименты, и работа "Секонд-хенд", которая уехала в Помпиду, и работа, которая представлена у нас, это объекты из серии “Макет”.

Есть еще красная скульптура, которая называется "Диамант".

– Ограненный бриллиант. Сложно с гендерным балансом, да. Не знаю, задумывалась ли кураторская группа Помпиду об этом. Они смотрели серии и подходы, какие работы органично впишутся в их коллекцию. Работы ушли в постоянную коллекцию, значит, они будут участвовать в групповых выставках Помпиду. Они будут изучаться кураторами и исследователями Помпиду, будут использоваться для экспозиций Центра Помпиду. Поэтому они должны были сразу представлять, как они их будут показывать, как использовать. Это материалы для будущих проектов, и надо, чтобы это коррелировалось с тем, что уже есть в коллекции.

Инсталляция Жанны Кадыровой
Инсталляция Жанны Кадыровой

Кураторы Помпиду вписывают эти украинские работы в контекст современного европейского искусства. Вы представляли еще и видео Александра Ройдбурда, черно-белое.

– Оно даже не черно-белое, а с синеватым оттенком. Это видео для Украины знаковое, оно в 2001 году было на Венецианской бьеннале, тогда был куратором Харольд Зееман, и это был не украинский павильон, а основная программа. Бьеннале знаковая для Украины, тогда Украина в первый раз стала её участником, у нас появился собственный павильон. Поэтому работа для украинского контекста, украинского искусства – это такой исторический отсчет. Название длинное: "Психоделическое вторжение броненосца “Потемкин” в тавтологический галлюциноз Сергея Эйзенштейна"

Эта работа была показана в Музее и выставочном центре "Гараж" в Москве несколько лет назад, она входила в концепцию восточноевропейского перформанса кураторов музея в Любляне. У них самая большая коллекция восточноевропейского перформанса, они представляли огромную выставку, Украина была представлена этой работой Ройтбурда. Действительно, знаменитая и очень красивая работа.

– Да, очень красивая, смешная, показательная для Одессы. Там на видео есть одесские кураторы, художники, и вот это длинное, странное, смешное название тоже показательно для Одессы. Если пройтись по выставке, названия работ одесситов бросаются в глаза: это какие-то странные, нелогичные, запутанные фразы, которые сложно переводятся на другой язык. Сразу понятно, что это одесситы. Олег Соколов был мастером слова. И когда мы пытались перевести эти фразы на украинский для экспликаций, это оказалось сложным заданием: теряется шарм авторского почерка Соколова. Это то, что нельзя переводить.

Работы Олега Соколова на выставке в М17
Работы Олега Соколова на выставке в М17

Его работы – это сочетание хлесткой фразы и графики. Можно сказать, что это каллиграфия своего рода.

– У него есть работы, где только слова, одна из таких работ уехала в Помпиду – "Всплеск одной ладони". И там больше ничего нет. Она очень лаконичная, очень точная, и вот в одной этой работе уже весь Соколов.
В центральном зале – Олег Тистол, Голосий. Панич, прекрасная работа, очень сильная. В середине зала – Одесса, она центрообразующая, вокруг нее все строится. Вокруг Одессы – художники, чье профессиональное становление пришлось на 90-е, и кто экспериментировал с живописью. В 90-е у нас был такой поворот к новым медиа, к экспериментам с видео, как у Савадова, например.

Савадов представлен и своей знаменитой серией "Донбасс – шоколад", где фотокарточки шахтеров в балетных пачках.

– Да. Были эксперименты с фотографией, с видео, с чем-то новым, что тогда стало доступно. А с другой стороны, художники, которые экспериментировали с живописью. И это, безусловно, масштабное направление в украинском искусстве.

Работа Олега Тистола
Работа Олега Тистола

Подкаст Вавилон Москва можно слушать на любой удобной платформе здесь. Подписывайтесь на подкасты Радио Свобода на сайте и в студии наших подкастов в Тelegram

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG