В минувший четверг благополучно разрешилась интрига с посланием Владимира Путина Федеральному собранию России. Да и с традиционной "большой" пресс-конференцией по итогам года тоже. Их – теперь уже окончательно ясно – в этом году не будет. И не потому, что Путину нечего сказать, совсем наоборот. Пространную часовую речь со стратегическими задачами и конкретными поручениями на следующий год Путин произнес в режиме видеоконференции. На заседании Совета по стратегическому развитию и национальным проектам.
Выбор формата явно не случаен. "Монолог из бункера", адресованный привыкшим ко всему послушным российским министрам, позволил Путину остаться "в домике" и говорить только о том, о чем ему хочется. Старательно делая вид, что нет никакой войны, мобилизации, десятков тысяч погибших и раненых, миллионов беженцев. Нет гуманитарной катастрофы, вся тяжесть вины за которую лежит на России. Нет разрушенных российской армией городов.
Слово "Украина" не прозвучало ни разу
Места всему этому в часовом монологе Путина не нашлось. Слово "Украина" не прозвучало ни разу. "Специальная военная операция" вскользь была упомянута ближе к середине. В одной фразе, где Путин, не вдаваясь в подробности, ставит задачу обеспечить армию всем необходимым, а дальше эту тему не развивает.
Что же в таком случае происходит с Россией с конца февраля? Ответ на этот вопрос Путин дает в самом начале, буквально на второй минуте своего выступления:
"Как известно, против России развёрнута беспрецедентная санкционная агрессия. Она была нацелена на то, чтобы в сжатые сроки, по сути, смять нашу экономику, через грабёж наших валютных резервов обвалить национальную валюту – рубль – и спровоцировать разрушительную инфляцию".
И еще буквально через пару фраз Путин заявляет:
"Коллективный Запад обрушился на нас с экономической войной".
С продовольственным суверенитетом вроде все в порядке
Вот, оказывается, как обстоят дела. Это коллективный Запад "на ровном месте", ни с того ни с сего совершил в отношении России акт беспрецедентной санкционной агрессии и вероломно обрушился с экономической войной. Ну а дальше, собственно, было о том, как Путин в этой экономической войне собирается побеждать.
Первым делом перенаправить товарные потоки в Азию, Африку и на Ближний Восток. Добиться технологического суверенитета, финансового суверенитета, уделить особое внимание инфраструктуре. С продовольственным суверенитетом вроде все в порядке. С удобрениями – тоже. Их можно использовать для помощи "динамично развивающимся странам". Все там же, в Африке, Азии и на Ближнем Востоке.
До аннексированных Россией украинских территорий речь доходит только во второй половине выступления. Но и там никакой войны, по словам Путина, как бы и нет:
"Особое решение предлагаю для новых регионов юго-запада России – Донецкой и Луганской народных республик, а также Херсонской и Запорожской областей. Для жителей этих субъектов Федерации предлагаю предоставлять ипотеку для нового строительства, то есть жилья в новостройках, по льготной ставке 2 процента. Ясно, что сейчас там новая стройка в зачаточном состоянии находится, но это будет инструментом для того, чтобы развернуть это строительство", – заявил он.
Вот он, корень бед "новых регионов юго-запада России". Жилищное строительство у них, оказывается, в зачаточном состоянии. Но вот введут льготную ипотеку под 2 процента, и сразу все наладится. Через несколько часов после этих слов Путина российская армия нанесла новую серию ракетных ударов по украинским городам. Киеву, Харькову, Кривому Рогу. В том числе и по Запорожью и Запорожской области. Только в самом городе – как бы столице как бы нового региона России – взорвалось несколько ракет.
При этом, чем дальше Путин уходил от свалившейся на Россию "агрессии со стороны коллективного Запада", тем меньше его речь отличалась от любого довоенного выступления. Вот, например:
"Рост экономики и деловой инициативы, промышленных и инфраструктурных возможностей, научно-технологического потенциала страны – всё это должно создавать мощные социальные стимулы".
Рост экономики, деловой активности, промышленных возможностей, научного потенциала… Это уже как бы факт. Дальше только рост благосостояния и прирост "человеческого капитала". Впрочем, в комфортном мире, где ежедневно не гибнут на фронте россияне самого продуктивного возраста, можно говорить даже такие слова:
"Сбережение народа – это абсолютная, непререкаемая ценность для каждого из нас, для всей страны".
Министры все это молча выслушали и проглотили. Отчитались об успехах на доверенных им постах и пообещали приложить все силы для реализации высказанных планов и пожеланий. А после, выйдя из видеоконференции, отправились исполнять стратегию, придуманную для мира, в котором нет войны. Международные санкции со стороны "коллективного Запада" есть. Им (точнее, борьбе с ними) в речи Путина уделено много внимания. А войны нет.
Между тем война сама по себе, даже без учета международных санкций, является мощным экономическим фактором. Без его учета невозможно ни получить адекватную картину, ни построить хоть какую-то вменяемую стратегию. Война, мобилизация, мощная миграционная волна меняют демографическую ситуацию, структуру экономики, влияют на рынок труда.
Нет ничего этого в планах на следующий год
Аннексия чужих территорий (даже если на минуту забыть о том, что оккупировать их полностью Путин не смог и, скорее всего, не сможет) требует дополнительных ресурсов на восстановление жилья и инфраструктуры, включения оставшихся там жителей в российские пенсионные и социальные программы. Но нет ничего этого в планах на следующий год. Ни в речи Путина, ни в федеральном бюджете на 2023 год, ни в макропрогнозах Минэкономразвития или Центрального банка.
Картина мира, в которой России вероломно и без причин объявили экономическую войну, очень комфортна. Многие в стране предпочтут смотреть на ситуацию именно под этим углом зрения и старательно не замечать катастрофу, которая уже полным ходом происходит. Но жизнь, к сожалению, не компьютерная игра. Перезагрузить и выбрать сценарий, в котором нет войны, не получится.
