Какие меры власти ЕС и разных европейских стран по отдельности принимают, чтобы остановить неуклонно ширящийся поток нелегальных иммигрантов из Африки, всеми силами пытающихся пересечь их морские и сухопутные границы? Будут ли нелегальные иммигранты продолжать гибнуть по пути в Европу, что происходит уже почти каждую неделю? Является ли этот поток скорее стихийным и неостановимым – или же это четко организованный разными политическими группами и современными торговцами людьми, отлаженный процесс, который, по аналогии с неоколониализмом, можно назвать "неоработорговлей"? И который можно было бы остановить в один момент?
Европу настигает новая волна мигрантского кризиса. Сам термин "кризис" по отношению к беженцам и нелегальным мигрантам впервые был использован в апреле 2015 года, когда в Средиземном море произошла первая серия больших морских катастроф. В тот год только с 13 по 20 апреля на пути в Европу потерпели крушение и затонули как минимум пять лодок, на борту которых находилось более 1200 мигрантов из Африки. За 2015 год в Средиземном море в целом погибли около 2600 мигрантов, всего с 2000 года количество утонувших составило около 22 тысяч человек.
Несколько дней назад не менее 6о человек вновь погибли при уже "типичном" кораблекрушении у берегов Ливии. Лодка, на которой нелегальные мигранты из Африки пытались уплыть в Европу, была переполнена и перевернулась. По сообщению Международной организации по миграции (IOM), всего на судне находилось как минимум 86 человек, многие из них – дети. В IOM уточнили, что большинство пассажиров были выходцами из Нигерии, Гамбии и других африканских стран.
Уроженцы стран Африки (а также Ближнего Востока и Южной Азии) постоянно пытаются пересечь Средиземное море на разных плавсредствах, часто ветхих и не имеющих никакого спасательного снаряжения, чтобы достичь берегов европейских стран, в основном Испании, Италии и Греции, откуда потом они продолжают двигаться дальше на север. Переполненные лодки часто терпят крушения, влекущие за собою человеческие жертвы. В июле этого года при крушении судна с мигрантами у берегов Греции погибли сотни пассажиров. Ранее в том же месяце при аналогичном крушении утонули 79 человек. Всего за 2023 год, уточняет IOM, жертвами кораблекрушений в Средиземноморье стали более 2200 мигрантов. По сведениям агентства ООН по делам беженцев, в 2023 году только через Ливию и Тунис в Европу по Средиземному морю прибыли более 153 тысяч искателей убежища.
На этом фоне 20 декабря Евросоюз согласовал новые правила приема мигрантов. Они, как считают авторы документа, помогут более равномерно распределять просителей убежища по странам Европы и, возможно, снизить число тех, чьи заявления будут приняты. Правозащитные организации выражают обеспокоенность, что это приведёт к ещё большему ухудшению положения искателей убежища в европейских странах. Согласно Новому пакту о миграции и убежище, страны ЕС обзаведутся единой базой данных о мигрантах под названием Eurodac, в которую будут заносить всех новоприбывших. Эта база, включающая в себя биометрические и другие личные данные, будет использоваться, чтобы отсеять тех, кому Европа ранее уже отказывала в убежище.
Новая процедура предлагает два возможных способа рассмотрения дел мигрантов: к обычному способу рассмотрения прошений об убежище добавляется ускоренный, не более 12 недель, в ходе которого мигранты будут расселяться не в странах прошения, а в пунктах приема на их границах. Так ЕС надеется отсеивать тех, кто может представлять угрозу национальной безопасности, и тех, кто приезжает из стран, признанных безопасными для большинства их жителей, например Индии, Пакистана и Марокко. В рамках пакта вводится понятие "обязательной солидарности". Оно означает обязанность европейских стран либо принимать определенное число мигрантов, либо платить взносы за каждого, кого они принять отказываться, и финансировать общеевропейский процесс обработки их заявок. Соглашение также предусматривает возможность ужесточения процедур приёма в случае массового наплыва беженцев.
Новый пакт одобрили многие представители ЕС, включая главу Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен, премьер-министра Дании Марка Рютте и президента Европарламента Роберту Метсола, которая назвала решение "историческим". В то же время многие правозащитные организации подвергли пакт резкой критике. По мнению Amnesty International, ужесточение процедуры предоставления убежища в Европе "увеличит страдания мигрантов и беженцев на каждом шаге их пути". Европейский совет по делам беженцев (ECRE), в который входят 117 неправительственных организаций, назвал день принятия пакта "чёрным днём для Европы", а сам документ – "византийским по запутанности и орбановским по жестокости". По утверждению ECRE, пакт отказывает мигрантам в праве на защиту и позволяет бесчеловечное обращение с ними.
В начале декабря The Guardian опубликовала статью о захоронениях беженцев и мигрантов, которые, даже достигнув Европы, не смогли пережить лишения и страдания, испытанные в пути. Их прах покоится в безымянных могилах, количество которых, как пишет газета, "не имеет прецедентов на территориях, не затронутых войной". The Guardian подтверждает, что не менее 1015 мужчин, женщин и детей, погибших на границах Европы в последние 10 лет, были захоронены без предварительного опознания. Наскоро вырытые, нередко безымянные могилы выстроились вдоль пограничных линий, заросли сорняками на кладбище Сидиро в Греции; грубые деревянные кресты стоят на острове Лампедуза в Италии; на севере Франции безликие плиты с надписями "Господин Икс"; в Польше и Хорватии плиты с инициалами NN. На испанском острове Гран-Канария на одной из могильных плит написано: "Мигрант с лодки номер 4.25/09/2022".
Одновременно в конце декабря правительства Великобритании и Франции принимают спорные национальные законы по борьбе с нелегальной иммиграцией, вызвавшие бурю дебатов и негодование части британского и французского общества.
Суть плана Лондона, появившегося еще в прошлом году, когда премьером был Борис Джонсон, сводится к отправке всех попавших в страну нелегальных мигрантов из Африки обратно – а именно в Республику Руанда, которой правительство Соединенного Королевства уже выделило 140 миллионов фунтов стерлингов, в рамках соглашения о депортации туда африканских просителей убежища, которых в Великобритании насчитывается не менее 28 тысяч. Власти Руанды должны предоставить им юридическую помощь, а также они обязуются не высылать беженцев из Великобритании куда-то еще, в те страны, где им может угрожать опасность. При этом ранее Высший суд Великобритании решил, что депортация нелегальных мигрантов в Руанду противоречит международному праву, согласившись с ранее вынесенным решением Апелляционного суда страны, согласно которому такая практика не может быть безопасной.
Кабинет британского премьер-министра Риши Сунака все же уверен, что в Руанде у высланных нелегальных мигрантов будет все хорошо – они найдут заработок и получат медицинское обслуживание. Министр внутренних дел Великобритании Джеймс Клеверли уже подписал это соглашение. При этом министр по делам иммиграции Великобритании Роберт Дженрик в знак протеста против договоренности с Руандой покинул свой пост – но лишь потому, что считает все это недостаточными мерами. По словам ушедшего в отставку министра, Соединенному Королевству нужны более радикальные меры защиты от наплыва беженцев с Африканского континента. Он также публично призвал Великобританию выйти из международных договоров, таких как, например, Европейская конвенция о правах человека, так как новый закон, по его словам, оставляет беженцам слишком много возможностей для оспаривания депортации – в первую очередь в Европейском суде по правам человека.
А в 68-миллионной Франции, где сейчас живут около 7 миллионов иммигрантов, составляющих более 10 процентов населения страны, и где количество только нелегальных мигрантов может достигать миллиона человек, парламент 20 декабря проголосовал за принятие также спорного правительственного законопроекта, сильно ужесточающего правила иммиграции. Он был одобрен обеими палатами — сенатом и Национальным собранием — после того, как партия президента Эммануэля Макрона достигла компромисса с консервативной оппозицией.
Новый французский закон заметно упрощает правила депортации нелегальных мигрантов и введение гораздо более строгих иммиграционных квот. Ужесточаются правила воссоединения семей и условия получения всеми мигрантами многих социальных пособий – теперь безработные приезжие из стран за пределами Евросоюза смогут рассчитывать на них не ранее, чем через 5 лет пребывания во Франции.
Обновление закона об иммиграции в последнее время было одним из ключевых пунктов политики Макрона, стремящегося показать, что он может быть более жестким в вопросах соблюдения правопорядка – и при этом готовым держать двери Франции открытыми для квалифицированных иностранных рабочих, которые могут помочь национальной экономике. Не имея поддержки большинства в парламенте, он изо всех сил пытался принять этот законопроект, содержащий строгие положения, которые не нравятся левым законодателям, и одновременно ряд послаблений, критикуемых некоторыми консерваторами и крайне правыми.
Неожиданной для Макрона и его партии, подготовивших этот законопроект, стала, как заявляют в Елисейском дворце, поддержка со стороны ультраправого "Национального объединения" Марин Ле Пен. Через шесть месяцев, когда состоятся новые выборы в Европейский парламент, ключевым вопросом на них будет иммиграция. Одобрение французскими законодателями закона об иммиграции может ободрить все консервативные и откровенно правые круги во Франции и придать им дополнительную энергию. Марин Ле Пен уже назвала принятие законопроекта о миграции "огромной идеологической победой" своей партии.
Первый опрос населения, проведенный агентством Elabe по заказу медийной компании BFM TV, показал, что 70 процентов французов поддерживают новый закон, включая 87 процентов поддержки среди сторонников Макрона. При этом все неправительственные и правозащитные организации страны назвали изменения иммиграционных законов "самыми регрессивными за последние 40 лет", ущемляющими права даже тех иностранцев, которые очень давно живут во Франции.
А какой видится нынешняя кризисная ситуация не из Европы, а из Африки, откуда в европейские страны и идет основной поток нелегальных мигрантов? Об этом в беседе с Радио Свобода рассказывает африканист, публицист и аналитик Сергей Елединов, давно живущий и работающий в разных африканских странах, сейчас – в западноафриканской Республике Сенегал:
– Сегодня мы уже точно можем говорить о второй волне нелегальной иммиграции в Европу. В 2022 году был зафиксирован 327 131 случай нелегального пересечения границ ЕС, что на 64 процента больше, чем в 2021 году, и в 1,6 раза больше, чем в 2020 году. А в 2023-м эта тенденция только усилилась. Примерно 186 тысяч беженцев и нелегальных мигрантов смогли достигнуть Европы через Средиземное море в период с января по сентябрь 2023 года, как сообщает Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. А по данным пограничного агентства ЕС Frontex, количество незаконных прибытий в Евросоюз через центральное Средиземноморье по сравнению с прошлым годом выросло почти на 300 процентов. К примеру, количество таких иммигрантов, прибывших в Европу только через Тунис, по сравнению с 2022 годом выросло на 1100 процентов!
Количество таких иммигрантов, прибывших в Европу только через Тунис, по сравнению с 2022 годом выросло на 1100 процентов
Европейское агентство по делам беженцев (EUAA) также сообщает о возобновившемся быстром росте числа беженцев в странах ЕС. Количество заявок на предоставление убежища стремительно приближается к уровню 2015–2016 годов, то есть максимальным значениям первой волны миграционного кризиса. Всего же за 2022 год EUAA насчитало 966 тысяч этих заявлений – в полтора раза больше, чем в 2021 году. А к октябрю 2023 года эта цифра уже превысила миллион. Однако пока все же эти показатели существенно ниже показателей 2015–2016 годов, когда вследствие развития сразу нескольких военных конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Африке в ЕС прибыло более 1,8 миллиона нелегальных мигрантов. Еще отмечу, что в данные по 2022–2023 годам не входят 4,4 миллиона украинцев, также желающих получить хотя бы временное убежище.
– За последние годы уже в семи странах Африки произошли успешные государственные перевороты. Даже появился устойчивый термин "Пояс государственных переворотов". Это наглядно показывает, от чего именно бегут миллионы африканцев? То есть прогноз неутешительный и мигрантский кризис будет только ухудшаться?
– Люди бегут из Африки не от самих военных переворотов, а прежде всего от риска смерти и насилия, из-за отсутствия безопасности и стабильности, дефицита социальной справедливости, в поисках выхода от беспросветной жизни. И военные перевороты – просто показатель, что страны, их пережившие, достигли этого отрицательного пика во всем вышеперечисленном. И рост числа военных переворотов как раз прямо пропорционален росту числа нелегальных иммигрантов. Как и число нелегальных иммигрантов прямо пропорционально интенсивности военных действий, в которые сейчас погружены страны Сахеля с военными хунтами во главе.
Мигрантский кризис будет усиливаться – из-за того, что у этих военных хунт нет ни успехов в борьбе с сепаратизмом и терроризмом, ни проектов по национальному примирению, ни четких экономических и социальных программ. Кстати, не только хунты – и давние авторитарные африканские режимы, с несменяемыми правителями, также в последнее время все больше побуждают своих граждан бежать на север.
– А сколько сейчас в самой Африке лагерей беженцев и перемещенных лиц? Сколько там людей, где они расположены? И кто ими управляет и как они существуют?
– Количество беженцев и перемещенных лиц во всей Африке, согласно данным расположенного в США Африканского центра стратегических исследований, в 2021 году (это последние достоверные цифры) составляло более 25 миллионов. С учетом вооруженного конфликта в Судане и эскалации во всем Сахеле мы можем говорить, думаю, приблизительно о 30 миллионах, две трети из которых – внутренние перемещенные лица. В целом общее число всех беженцев в пределах Африки – на порядки выше "европейской волны".
Некоторая часть этих людей находится в лагерях, и подсчитать их очень сложно, потому что управляются они не только ООН и Красным Крестом, но разными другими некоммерческими организациями, а также ведь существуют и разные стихийные и спонтанные лагеря, остающиеся под контролем властей той или иной страны, принявшей беженцев. Расположены они, естественно, в непосредственной близости от зон бедствий, военных конфликтов и гуманитарных катастроф. Они сильно отличаются друг от друга, как количеством находящихся там людей, так и условиями содержания, программами интеграции в общество. Но все они, как правило, перенаселены. Условия жизни там в лучшем случае можно характеризовать как "близкие к удовлетворительным". Порядок в таких лагерях устанавливается властями страны нахождения, как правило, все беженцы ограничены в перемещениях.
Я лично посещал эти лагеря в Уганде, Руанде и Конго. Удручающее впечатление от всего: питания, жилья, санитарно-гигиенической ситуации. Везде практически отсутствует доступ к медицине и обучению. Условия жизни там ужасные, скорее, не жизни, а выживания: есть и принудительный труд, и насильственная и вынужденная проституция, и рэкет, и нападения с целью ограблений, и рекрутирование в вооруженные формирования и нелегальные структуры. Все эти лагеря часто используются как перевалочная база для криминала и террористов. Когда побываешь в таком месте, сразу приходит понимание, от чего эти люди сбежали. Тут, без навешивания ярлыков и созерцательных оценок, вполне можно сравнить, условно говоря, "африканско-африканских" и "африканско-европейских" беженцев, их цели и устремления – одни спасают свои жизни, а другие ищут жизни лучшей. И тех и других при этом очень можно понять и никак нельзя обвинять.
– В самих африканских странах идет борьба с тем, что миллионы их граждан или граждан соседних стран бегут от них и к ним или транзитом через их территорию в Европу? Координируют ли они как-то свои усилия с соответствующими ведомствами и спецслужбами стран Европы?
– Конечно, подобные программы существуют. Есть билатеральные, между отдельными странами, к примеру между Сенегалом и Испанией, есть программы ЕС с отдельными государствами Африки, есть всякие общие рабочие группы жандармерий и полиций отдельных стран. Наиболее объемная – программа ЕС и Туниса, которая вызвала огромные дебаты в тунисском парламенте, кстати. Это единственная пока из программ, которая, помимо контрольных и запретительных мер, направлена на оживление экономики и создание рабочих мест. А вот Нигер, например, после недавнего переворота сам аннулировал такую свою программу с ЕС.
Эти программы работают, но не могу сказать, что эффективно. Налицо если не конфликт, то несовпадение интересов: Европа хочет закрыться от этого потока, но ряду африканских правительств он как минимум не мешает, а какие-то даже заинтересованы в, так сказать, стравливании пара. Покидают же их страны в основном люди без образования и высокой квалификации, при этом решать проблемы их трудоустройства многие африканские правительства либо не могут, либо не хотят. Но главное в том, что транзит нелегальных мигрантов – прибыльный бизнес, в котором участвуют очень много людей на разных уровнях.
Не так давно в Мали я обратил внимание на автобус с номерами Буркина-Фасо, очень плотно забитый людьми. Сопровождавший нас полицейский сказал: "Эти едут в Тунис, через Нигер и Ливию". Увидев мое вопросительное выражение лица, он добавил: "Они ничего не нарушают, да и зачем им мешать, нам все равно, а для кого-то это заработок".
– Вы живете в Сенегале, который давно стал одними из ворот для многих беженцев и мигрантов, пытающихся попасть в Европу. У вас наверняка есть еще личные впечатления, которыми вы могли бы поделиться? Как все это организовано, насколько осведомлены об этом власти, управляет ли всем этим процессом организованная преступность?
– Сенегал, как и многие другие африканские страны, живет архаичным семейно-общественным социальным укладом. Как в любой небольшой деревне, тут скрыть что-то очень сложно. И правоохранительные органы Сенегала этим хорошо умеют пользоваться. С помощью агентурной сети информаторов, личных знакомств, за счет обилия родственников и умения работать со свидетелями они в курсе очень многого. А бизнес с нелегальными мигрантами – большой и серьезный, тут много действующих лиц и необходимых для таких операций элементов. Мероприятие такого масштаба, с таким количеством вовлеченных людей, в достаточно открытом информационном пространстве Сенегала скрыть невозможно.
Вся наша миссия – это пара десятков человек и два скоростных катера. Как можем мы перекрыть тысячи километров океанского побережья Сенегала?
Один мой знакомый офицер Гражданской гвардии Испании, из их миграционной миссии, которая находится в Сенегале для пресечения наркотрафика, контрабанды товаров и потоков нелегальных иммигрантов, рассказывал, что все их задержания этих пресловутых пирог, набитых беженцами, проходили исключительно по наводке сенегальской полиции. Но случалось такое нечасто и нерегулярно. А задержания во время патрулирования в океане – вообще явление редкое, у него всегда есть ощущение, что на берегу все было всем заранее известно. Он подчеркивает: "Вся наша миссия – это пара десятков человек и два скоростных катера. Как можем мы перекрыть тысячи километров океанского побережья Сенегала?"
Еще один пример. В период пандемии нового коронавируса, когда население и экономика Европы сидели в карантине, поток нелегальной иммиграции отсюда в Европу практически исчез. Почему? Мигранты эти просто стали не нужны, экономически, прежде всего. Евросоюз тогда жестко обратился к Сенегалу с просьбой ограничить нелегальную иммиграцию, и в короткий срок правоохранительные органы нашей страны отчитались о раскрытии разветвленной сети нелегальных перевозчиков людей. Была тут же задержана и арестована масса людей: и организаторы, и посредники, вербовщики, владельцы пирог и несостоявшиеся беглецы – сенегальцы, малийцы, гвинейцы и гамбийцы. Разгадка подобной оперативности проста: опять-таки все всем тут известно заранее. Просто до какого-то времени не было повода и стимула "закрыть лавочку". Бизнес на мигрантах – это всегда какой-то торг с Евросоюзом. Возможность еще и получения какого-то нового финансирования по программам противодействия незаконной иммиграции – обычно, кстати, достаточно весомого для бюджета всей страны. То есть, в зависимости от ситуации, этот мигрантский "кран" можно всегда тут открыть или закрыть.
Разумеется, у руководителей всего этого бизнеса есть связи с теневым и преступным миром всей Европы, которому всегда нужны новые бесправные наркокурьеры, проститутки, "криминальная пехота", или просто работники на подпольные производства, в лучшем случае контрафактного товара. И ни для кого не секрет и то, что в Африку из Европы постоянно идет поток ворованных автомобилей, различной техники и оборудования – думаю, очевидно, что в этом участвуют и выходцы из африканских стран.
– Конечно, всех африканцев в Европе, внесу ясность, ни в коем случае нельзя считать нелегальными мигрантами, связанными с преступным миром, это совершенно не так. Европейские страны сталкиваются сегодня с двумя формами миграции – через официальные агентства занятости, рекрутирующие легальным способом людей, в том числе и в Африке, для работы за границей, и нелегальным путем, обычно морским, с огромным риском для жизни.
– В наши дни любой иммигрант, вступивший на европейскую землю, скорее всего, там и останется. На ум сразу приходят разные аналогии и пословицы, что средневековая "Воздух города делает свободным", что русская "С Дона выдачи нет". Всевозможные правозащитные организации, неправительственные структуры, гуманитарные миссии с целым штатом юристов для этого сделают все необходимое. Так вот позволю себе предположить, что мы имеем дело не с естественным глобальным социальным явлением, а с организованным, в любом случае, процессом, который, по аналогии с неоколониализмом, можно назвать "неоработорговлей".
Бизнесмены европейских стран, Франции, Великобритании и почти всех прочих, получают приток дешевой и почти бесплатной рабочей силы, причем в основном для теневого бизнеса и организованной преступности. Многие европейские политики – огромную массу деклассированных элементов, которую можно использовать для давления, причем не только экономического, на собственное население. А разные африканские лидеры и политики выталкивают так из своих стран взрывоопасную категорию людей, потерявших надежду на социальную справедливость. А вдобавок еще и получают экономические бонусы в виде дотаций "на борьбу" и еще в виде денежных переводов от той или иной своей диаспоры в Европе.
И повторю, если мы возвращаемся именно к нелегальной миграции: конечно, огромные деньги зарабатывает индустрия этой "неоработорговли", ставшей одним из элементов международной организованной преступности. Еще и всякие международные террористические организации за счет происходящего имеют неплохой механизм перемещения и релокации своих боевиков.
Отличие "неоработорговли" от ее классической древней формы – только в ее современном формате: будущий невольник сам, по собственному желанию, на свои собственные деньги – и весьма немалые, в среднем около 5 тысяч евро – на свой страх и риск решает вопросы своей доставки на будущую "плантацию". А будущий "рабовладелец" исключает любую ответственность за его здоровье, размещение и пропитание.
– Может, все это все же не так плохо для Европы, с ее с кризисом рождаемости и недостатком рабочих рук?
– Увы, дефицит наблюдается исключительно квалифицированных рабочих, с учетом соблюдения всех европейских законов и требований в сфере трудоустройства, занятости и охраны труда. Сразу после новостей о принятии во Франции этого макроновского закона я позвонил одному своему знакомому ресторатору во французском городе Авиньон, выходцу из африканской страны Кот-д'Ивуар, с вопросом, насколько этот закон поможет ему с точки зрения нехватки рабочих рук. Ответ его – и никакого расизма тут нет, он сам черный, африканец – меня не удивил: "Никак, у меня, как и у всех, работают люди самых разных национальностей, но имеющие необходимую квалификацию и опыт. Вновь прибывший иммигрант в лучшем случае подходит на место стажера. Но если все нелегальные и прочие мигранты, для облегчения формальностей, сами назовутся поварами и официантами, то меня, еще чего доброго, заставят их принимать на работу по квоте. А у меня не благотворительная организация, мне нужно зарабатывать, чтобы как минимум платить зарплаты тем сотрудникам, кто уже давно и хорошо у меня работает", – рассказывает африканист Сергей Елединов.
Форум