Политика прививки. Почему в США критикуют Европейский союз?

Что стоит за резко критическими заявлениями президента Трампа в адрес европейских лидеров? Новая американская стратегия национальной безопасности: США отворачиваются от Европы? Трамп хочет примирить Европу с Россией?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем сегодня с бывшим послом США в Украине Стивеном Пайфером, экономистом, профессором Хейверфорд-колледжа Владимиром Конторовичем и политологом и историком из университета имени Джорджа Мэйсона Эриком Ширяевым.

Американские вопросы: Дональд Трамп против Европы?

В начале недели Дональд Трамп дал интервью изданию Politico, в котором обрушился на европейских лидеров с резкой критикой. Выражения, как отметили комментаторы, были сильны даже для лидера, который не стесняется бранных слов, отчитывая своих оппонентов. Трамп охарактеризовал Европу как группу "угасающих стран", возглавляемую "слабыми лидерами", неспособными справиться с проблемой миграции и найти способы прекратить войну России с Украиной. "Я думаю, что они слабы, но при этом хотят быть политически корректными, – сказал президент США, оценивая европейских лидеров, – я думаю, они не знают, что делать. Европа не знает, что делать".

Основным объектом критики Трампа стала иммиграционная политика европейских стран, в результате которой, по его словам, они не будут в недалеком будущем жизнеспособными государствами. Европе досталось от президента США и за неспособность добиться мира между Россией и Украиной: "Они говорят, но это ни к чему не приводит, война продолжается".

"Это самое гневное до сих пор осуждение президентом западных демократий, угрожающее раcшатыванием отношений с такими странами, как Франция и Германия, чьи отношения с администрацией Трампа и без того напряжены", – так оценивает возможные последствия заявлений президента само издание Politico.

Интервью появилось через считанные дни после обнародования новой стратегии национальной безопасности, подготовленной администрацией Дональда Трампа, фактически перечеркнувшей традиционные американские представления об основных угрозах Соединенным Штатам. Из этого документа исчезло упоминание о российской угрозе, но появился тезис, что НАТО не является "бесконечно расширяющимся альянсом", что Европа должна взять на себя основную ответственность за собственную безопасность, что проблемой для европейцев является неуверенность в себе, ибо у них есть крупное превосходство над Россией во всем, за исключением ядерного оружия. Со своей стороны США предлагают теперь лишь "помочь восстановить стратегическую стабильность на пространстве Евразии".

Чем можно объяснить эти, мягко говоря, недружественные упреки президента США в отношении ближайших союзников его страны?

– Это довольно загадочный аспект во взглядах Дональда Трампа на внешнюю политику, – говорит Стивен Пайфер. – Конечно, европейские страны во многих внутренних вопросах придерживаются иного подхода, чем Соединенные Штаты. Но они также были самыми надежными партнерами и союзниками Америки на протяжении более семи десятилетий. Президент, кажется, этого не понимает.

Ближайший советник Дональда Трампа Стивен Миллер

– Как вы думаете, это лишь слова, или можно ожидать, что администрация Трампа, так сказать, отвернется от Европы, ослабит связи с ней, в том числе в области безопасности?

– Возможно, президент сам склоняется к этому; может быть, к этому его побуждают люди в его окружении, например, Стивен Миллер, но, я думаю, если он начнёт двигаться в этом направлении, значительная часть Республиканской партии, особенно в Сенате, взбунтуется. Потому что среди сенаторов-республиканцев (в меньшей мере среди членов Палаты представителей) есть твердое понимание того, что, несмотря на сложности в отношениях с союзниками, которые должны вкладывать гораздо больше в свою собственную оборону, наличие европейских союзников важно для обеспечения безопасности Америки. И, я думаю, администрации будет дан отпор со стороны сенаторов, если они посчитают, что президент неоправданно отдаляется от Европы.

– Можно вспомнить, сколь велики были страхи по поводу возможного разрыва США и НАТО в первый президентский срок Дональда Трампа.

– Этого не только не произошло, но и в некотором смысле его отношения с НАТО улучшились. На саммите НАТО этим летом Европа согласилась повысить оборонные расходы не на уровень двух процентов ВВП, а довести их до трех с половиной процентов. Можно сказать, что если союзники по НАТО движутся в верном направлении, то часть заслуги в этом принадлежит Трампу. А также Владимиру Путину, потому что он заставил европейцев понять, что Россия представляет угрозу их безопасности, не похожую ни на что, с чем им приходилось сталкиваться со времен "холодной войны". Наши союзники движутся в верном направлении, так зачем же их бросать? Но Дональд Трамп непредсказуем.

– Громкая необычная критика Европы содержится и в только что обнародованной стратегии национальной безопасности, где Вашингтон, по сути, обвиняет союзников в отсутствии уверенности в себе, неспособности самостоятельно противостоять России. Как вы относитесь к такой оценке?

– На самом деле, я думаю, Европа обретает уверенность в себе. Когда вы говорите о Европе, вы говорите о 35-40 разных странах. Вы говорите об институтах, таких как НАТО и Европейский союз. Но я думаю, что за последние два года Европа стала гораздо более сплоченной, она более реалистично понимает характер российской угрозы. Они объявили о шагах по модернизации, это свидетельствует о том, что они собираются привести свои действия в соответствие со своими опасениями. В этом смысле я думаю, что насмешки над Европой, содержащиеся в документе, не соответствуют реальности, которую мы наблюдаем сейчас. Но опять же, у меня есть ощущение, что этот документ, особенно европейский раздел, был написан людьми, которые не демонстрируют глубокого понимания реалий безопасности, с которыми Европа и США сталкиваются сегодня. Понятно, что главной угрозой безопасности является Россия.

– Господин Пайфер, из заявлений самого Путина и некоторых других людей в Кремле ясно, что они считают эту стратегию очень выгодной для себя. Путин даже похвалил эту стратегию. Как вы думаете, он прав в такой оценке этого документа?

– Мне тоже кажется, что Кремль очень доволен этой стратегией. Она принижает характер российской угрозы. Она говорит о прекращении расширения НАТО. В документе говорится о поддержке так называемых "патриотических партий" в Европе, под которыми мы подразумеваем крайне правые группы, такие как AfD в Германии. Именно эти группы Россия поддерживает, поскольку считает, что они окажут наиболее деструктивное воздействие на политику отдельных европейских стран. Поэтому я думаю, что россияне считают: в этом документе нет ничего, что им бы не понравилось.

– Но в таких случаях всегда возникает вопрос о роли подобных документов, заслуживают ли они особо серьезного внимания?

– Многие скажут, что это всего лишь документ и ничего больше. Так случалось в прошлом. Я согласен с этим утверждением. Когда я работал в правительстве, более 20 лет назад, Соединенные Штаты обнародовали несколько стратегий национальной безопасности. Я не могу вспомнить ни одного совещания, на котором я присутствовал, где бы кто-то сказал: "Мы должны это сделать, потому что это установка стратегии национальной безопасности". В этой стратегии провозглашается позиция Белого дома, но о я не уверен, насколько это будет отражено в реальной американской политике. Например, мне трудно поверить, что командующий американскими вооруженными силами в Европе, которому каждый день приходится сталкиваться с тем, что делают русские, считает, что стратегия национальной безопасности отражает условия, в которых он действует.

Дональд Трамп и Владимир Путин во время встречи на Аляске

Владимир Конторович считает, что за колкими заявлениями Дональда Трампа в адрес европейцев можно разглядеть вполне ясные причины:

– Известно, что Трамп склонен к риторическим излишествам, а стратегия национальной безопасности – чуть более взвешенный документ, и там есть критика Европы, вызвавшая большую суету, – говорит Владимир Конторович. – Никто такого никогда не слышал. Республиканцы в подобных документах часто жаловались на то, на что жаловались и демократы, называя главной проблемой, например, всемирное потепление. А теперь они начали потихонечку излагать то, что консерваторы думают давно про Европу. Но интересно, что, если вчитаться в этот документ, то вы поймете, что это высказывается как дружеская претензия. Это наши союзники, они говорят, что они разделяют с нами одни ценности. Мы хотим подправить их траекторию, потому что она у них паршивая. То, за что Трамп в стратегии национальной безопасности критикует Европу, – то же самое, что заботит эту администрацию в собственной стране. Европа делает то, что неправильно, говорят они.

На самом деле разговор идет не только о Европе. Он и про то, что существует идейный раскол в западном обществе. И то, за что Трамп в своем интервью и в стратегии национальной безопасности ругает Европу, можно было сказать про Америку Байдена. Идет борьба двух тенденций в западном мире. Европа, Канада и, наверное, Австралия зашли дальше Америки по этой дороге, Америка шла туда же, но вот Трамп считает, что он это остановил и теперь хочет остановить эту тенденцию у наших союзников, у наших друзей.

– Как вы думаете, такой подход президента Трампа – достаточно грубые упрёки в адрес европейцев, он называет их лидеров слабыми, обвиняет в неспособности положить конец войне в Украине, – может быть продуктивным? Пока такой подход провоцирует противоположную реакцию, как мы видим.

– Вспомните избирательную кампанию, вспомните, что Трамп говорил про Теда Круза и своего нынешнего госсекретаря Марко Рубио. У него манера прибегать к личным оскорблениям. Зачем он так говорит? Ну вот зачем он ляпнул, что Канада будет 51-м штатом? Он говорит больше, чем нужно. Но суть этой критики очевидна. Что так называемая политика разнообразия, равенства и инклюзивности – это политика, в общем, неравного отношения к разным группам людей, основанного на расе, национальном происхождении, половом поведении. Она строится на идеологии, на том, что есть группы обиженных и угнетателей. Нужно угнетателей задвигать, а обиженных продвигать. Открыть двери для миграции из угнетенных стран. Это отрицание равного отношения ко всем. Он и Америку за это критикует. Почти все европейские правительства и предыдущие администрации разделяли эту идеологию. Я считаю, что ее можно и нужно критиковать. А почему нужно молчать? Все политики поддерживают в других странах те партии, которые им симпатичны. Так что тут ничего нового.

Брюссель нацеливается на упразднение национальных государств, на то, чтобы управляло транснациональное формирование под названием "Европейский союз", а избранные национальные правительства будут выполнять его указания. Это старая линия, это очень беспокоило консерваторов. Это, конечно, отход от демократии, отход от правления избранных народом правительств к управлению никем не избранными органами, ООН и её миллионом агентств, или Европейским союзом и его миллионом агентств. И эта тенденция есть в Америке, есть и в Европе. Когда Трамп критикует Европу за цензуру, он имеет в первую очередь в виду их попытки регулировать Facebook, X и другие американские компании. Но, как мы теперь хорошо знаем, и как нам сообщил лично Марк Цукерберг, предыдущая американская администрация приходила к нему и указывала: "Вот это печатать не надо. Это засунь подальше". И мы это знаем из Twitter Files, которые обнародовал Маск. Когда Трамп ругает Европу, это камешек и в сторону своих политических конкурентов.

– Ваше предположение: это слова, или за ними могут последовать реальные изменения в политике США?

– Опять же, в стратегии национальной безопасности ясно сказано об этом. Если нынешние тенденции в Европе продолжатся, то мы потеряем этих союзников в любом случае. Это будут другие страны. Европейцам обидно. Правильно, есть риск в критике своих близких союзников, но в Белом доме явно считают, что больший риск состоит в продолжении этой тенденции, включающей массовую иммиграцию. Администрация Трампа говорит Европе: ребята, если вы будете дрейфовать туда, вы будете бесполезными союзниками.

– В том же духе на днях выразился и глава крупнейшего американского банка JP Morgan Джейми Даймон, который резко критиковал Европу и её бюрократию за создание препятствий на пути к экономическому росту, создание атмосферы, враждебной инновациям. Он считает, что эти тенденции создают риски для Соединённых Штатов.

– К этому можно добавить еще один момент. НАТО – это военный союз. Значит, их ценность как союзников определяется их военной мощью. От этой военной мощи осталось очень мало. Есть шутка, которую, к сожалению, придумал не я: "Что сейчас происходит? 500 миллионов европейцев просят 300 миллионов американцев защитить их от 150 миллионов русских". А Европа должна была (лучше, конечно, с помощью своего союзника США) вполне быть способной помочь Украине должным образом.

– Многих встревожил кажущийся, скажем так, примирительным по отношению к России тезис в стратегии национальной безопасности о том, что США будут "способствовать установлению стратегической стабильности в Евразии", частью которой является Россия. Это было воспринято многими как готовность нормализовать отношения с Москвой. Как вы относитесь к этой идее?

– Это тоже продолжение старых трендов. Если вы помните, лет 15 назад президент Обама провозгласил разворот к Азии. Это было и оставалось долгое время центром американской внешней политики. Поворот к Азии означал поворот от чего? От Европы. Это было объявлено уже после войны в Грузии. Донбасс проходил на этом фоне. Я, честно говоря, не понимаю стратегии Трампа в отношении России. Да, можно сказать, что то, что делает администрация Трампа, плохо. А что хорошо? То, что делала предыдущая? Это ни к чему не вело, ничего не меняло. Там есть огромная проблема. Никто не знает, как её решить. Воевать с Россией никто не хочет.

Эрик Ширяев также считает, что не нужно смешивать резкие, порой грубые реплики Дональда Трампа в адрес европейских лидеров с его отношением к Европе и союзническим обязательством в рамках евроатлантического содружества.

– Я наблюдаю за президентами уже больше 30 лет, работая в США, – говорит Эрик Ширяев. – Могу сказать, что такие повороты в американской политике, смены риторики, эмоциональные всплески и неизбежные колебания курса – это постоянное явление, хотя обычно они не так часты, как при Трампе, конечно. Сейчас, мне кажется, в отношении Европы это не всплеск раздражения, а скорее всего психологическая разочарованность в идеологии, которая сегодня устраивает если не всех, но большинство европейских правителей и так называемые элиты. Это мягкое отношение к иммиграции, чрезмерное обложение бизнеса налогами, это акцентированность на проблемах экологии, это слишком большая озабоченность проблемой равенства, это политика идентичности. Это то, против чего Трамп боролся, то, что помогло ему победить на выборах в Америке. Он явно считает, что может оказать влияние и на Европу.

Сенатор Линдси Грэм, один из ближайших союзников Дональда Трампа в Конгрессе, сторонник поддержки Украины

– Тем не менее, эти слова вкупе с новой стратегией национальной безопасности вызвали тревогу в Европе, где многие предполагают, что Америка Трампа может отвернуться от европейских союзников, от обязательств в отношении Европы. И они вызвали восторг в Кремле, для которого раскол евроатлантического содружества является важной целью. На ваш взгляд, есть угроза, образно говоря, развода США и Европы?

– Во-первых, я скажу, что здесь нет угрозы, хотя гарантии дать нельзя. Американские президенты очень часто не только критиковали, но и словесно атаковали Европу. Теодор Рузвельт, например, 120 лет назад тоже говорил в достаточно недипломатических выражениях о Европе, считая ее лидеров декадентскими и оторванными от реальности. Америка резко критиковала и Вилли Брандта, канцлера ФРГ, за его мягкотелость. Его называли леваком, предателем Европы. Но ни в те годы, ни сегодня вопрос раскола между Европой и Америкой не стоит. Риторика Трампа, конечно, может вызывать опасения, может вызывать вопросы у многих, но взаимная критика и взаимные упрёки были всегда. Когда Рейган пришёл к власти, многие в Европе и США утверждали, что весь мир погибнет в ядерном пожаре. Когда пришёл к власти Буш и началась война в Афганистане и особенно в Ираке, очень сильные были разговоры, что это конец миропорядка, потому что агрессия Америки доведёт весь мир до мирового пожара. Когда Обама был у власти, опасались, что наступает конец системе, потому что он мягкотелый, он приведёт мир к полному разброду и шатанию, он не способен справиться ни с чем. Я уже не говорю о том, что, когда Трамп избрался в первый раз в шестнадцатом году. сколько людей говорило, что мир под угрозой, потому что пришёл к власти демагог и разгильдяй. Но, видите, мир удержался. И такое впечатление сегодня, что трамповская политика – это вроде прививки. Система наша сильно замешана на самоуспокоенности. И для того, чтобы эта самоуспокоенность не привела к самоубийству или медленной гибели, Трамп выступает таким таким вот раздражителем. Медленное скатывание влево уравновешивается сдвигом вправо.

– Вы столь же оптимистично настроены и по поводу исчезнувшего из стратегии национальной безопасности упоминания России в качестве одной из основных угроз стабильности? Ведь и в этом документе, и в репликах президента Трампа сквозит по меньшей мере нейтральное отношение к путинской России.

– Это действительно чувствуется. Мы чувствуем эту психологическую акцентуацию Трампа на России, начиная с 2016 года. Это упрямое нежелание критиковать Путина и российское правительство по многим вопросам. Вспомним последние годы, вспомним период с шестнадцатого по двадцатый год. Трамп очень редко критиковал Россию. Почему? Это остается загадкой для многих. Но очень важный момент, что доктрины, которые публикуются, имеют минимальное значение, хотя формально это важный документ. О нем поговорят, но через месяц-другой решения будут приниматься в зависимости от настроений Трампа. А Трампа, в принципе, не так уж трудно понять. Он – строитель, прораб, человек, который договаривается со всеми, который ругается со всеми, который судится со всеми, которого все судят – это его жизнь. Он терпеть не может войну, для него войны как назойливые осы, мешают ему строить, договариваться, путешествовать и принимать награды.

Давайте говорить откровенно. Для него война в Украине – это не более чем один из множества конфликтов. Он не прочувствовал его так, как люди в Киеве или в Харькове, или те, кто находится на передовой линии. Для него это один из конфликтов, как в Руанде, как между Индией и Пакистаном, как вокруг Венесуэлы. И хорошо бы, если бы этого конфликта не было. Его философия простая: давайте вот закончим всё сейчас. Да забирайте, что хотите, а мы будем строить, будем заниматься чем-то другим. Нам нужна стабильность. Давайте сядем за стол переговоров и начнем обговаривать, кому какие земли идут. Все сделаем мирно. И Трампу все жмут руку за то, что он прекратил все эти войны.

– Как вы думаете, достижимы ли эти цели президента, если он действительно ставит перед собой те цели, о которых говорите и вы, и Владимир Конторович?

– Кое-что достижимо. Трамп – человек непоседливый, как в сказке Пушкина "О попе и работнике его Балде", он мутит море постоянно верёвкой. Шары лягут в лунки, потрясём ещё раз стол, и что-то хорошее, скорее всего, случится. Мы прекрасно понимаем, что идеального решения: война в Украине прекращается, Путин возвращается в мировое сообщество – такого не будет. Даже если будет достигнуто мирное соглашение, война прекратится, пройдут выборы в Украине, но все санкции в отношении России не исчезнут, даже если Трамп решит прекратить их. Конгресс не согласится с этим, Европейский союз не согласится, НАТО не согласится. Есть понятие права. Поэтому надеяться на быстрое возвращение России в мировое сообщество не приходится. Путин отбросил Россию на десятилетия назад. Даже если война прекратится, для России это не будет хорошими условиями.