С 2012 года в России проходит так называемая оптимизация здравоохранения: сократилось количество больниц, койко-мест и сотрудников медицинских учреждений. При этом жалобы на качество и доступность медицинской помощи не стали звучать реже. В воскресенье напротив здания Минздрава прошла акция "Против лжи и коррупции в здравоохранении", на которую пришли несколько десятков человек: как сотрудники больниц, так и пациенты. Акция не была согласована властями. Этот митинг – лишь часть расширяющегося протеста медиков против новых порядков в отрасли.
Участники акции выдвинули свои требования в виде резолюции. Основное – это требование улучшения условий труда, создание прозрачной системы начисления заработной платы и прекращения "оптимизации". Кроме того, активисты требуют обратить внимание на проблему коррупции в области подрядов и поставок, а также отказаться от повышения пенсионного возраста, которое лишит большинство медработников права на досрочную пенсию "по выслуге лет".
Оптимизация по накатанной
Процесс оптимизации длится уже несколько лет, но только недавно медицинский протест стал принимать серьезные масштабы. Сотрудники и пациенты как минимум трех известных медицинских учреждений Москвы вступили в борьбу за свои права и начали рассказывать о том, как обстоят дела в российской медицине изнутри. В НИИ глазных болезней, Центре патологии речи и нейрореабилитации, а также в Центре хирургии им. Вишневского истории оптимизации практически одинаковы. Реформы начались с приходом нового руководителя и его команды, руководитель нередко принадлежал к иной сфере медицины, чем учреждение, которым его назначили управлять. После чего начинались массовые увольнения врачей, сокращение ставок и зарплат. На первый план выходила финансовая составляющая, то есть то, сколько можно заработать на платных услугах.
Радио Свобода уже писало о ситуации с Центром патологии речи и нейрореабилитации, где против оптимизации выступили пациенты и уже уволенные сотрудники. После прихода в Центр нового руководителя многие сотрудники из старой команды были вынуждены уволиться "по соглашению сторон", а сам курс реабилитации заметно сократили. Точно так же прошли увольнения в НИИ глазных болезней, и на днях лишь одному врачу института удалось через суд вернуть себе рабочее место.
Президент "Лиги защиты врачей" Семен Гальперин сравнивает "оптимизацию" здравоохранения с приватизацией предприятий в 90-х годах, которая должна была улучшить и оптимизировать промышленность, но в итоге разрушила ее.
Сколько людей умерли в результате закрытия больницы, никого наверху не волнует
– Сегодня мы делим последнее, что осталось в нашей стране. Никто не обещал, что приватизация здравоохранения приведет к каким-то другим итогам, нежели приватизация промышленности. Мы видим все то же самое: разваливаются и закрываются клиники. Да, это называется по-другому, потому что тем, кто принимает решения, стыдно сказать, что это приватизация. Но принцип тот же самый: учреждение переводят на финансовые планы, их эффективность оценивается по тому, сколько денег добыто с каждого квадратного метра клиники. А сколько людей умерли в результате закрытия больницы, никого наверху не волнует. Мы оптимизируем нашу страну, мы оптимизируем наше население.
В Центре хирургии им. Вишневского ситуация еще сложнее. В 2016 году Центр возглавил Амиран Ревишвили, который ранее был заведующим отделением тахиаритмии в Бакулевском институте. Вместе с ним пришла новая команда, которая и начала управлять финансами центра. По словам врача центра Ольги Андрейцевой, три административных должности в учреждении заняли члены одной семьи, они и управляют финансовой и хозяйственной деятельностью. Это помощник директора по финансовым вопросам Альбина Фролова, ее дочь и зять. С тех пор деньги стали направляться на ремонт административных помещений и тех отделений, которые связаны с кардиологией – именно в этой области работал Ревишвили.
На видео, которое сделали активисты, показана основная операционная, в которую вы точно не захотите попасть: облезлые стены, один из хирургических светильников не работает. Несмотря на плачевное состояние как минимум трех операционных, руководство центра все же смогло выделить 292 миллиона рублей на ремонт административных помещений.
В центре также нет экстренной операционной, поэтому, если пациент столкнулся с осложнениями после операции, ему придется ждать, пока закончатся плановые операции. Андрейцева рассказала, что были случаи, когда людей приходилось оперировать прямо на койке в реанимационном отделении. На просьбы сотрудников сделать экстренную операционную в одной из пустующих операционных руководство центра не отреагировало.
– Помощник директора Фролова считает слишком дорогим удовольствием отремонтировать и содержать экстренную операционную с экстренными бригадами, – говорит Андрейцева.
По словам Андрейцевой, в центре есть дорогостоящее оборудование, которое не используется только потому, что для него не закупили относительно недорогие расходные материалы. Также сократили количество расходных сетов к аппаратам возврата крови, которые используются при операциях с заведомо большой кровопотерей. Из-за этого аппарат используют, только когда кровопотеря превышает 1,5–2 литра.
– Правильней было бы начинать использовать аппарат возврата крови с самого начала таких операций, не дожидаясь критической кровопотери, – считает Андрейцева.
В самих операционных долго не было кондиционеров, пока Андрейцева не написала письмо Путину. Но даже после этого появились только бытовые кондиционеры, а не медицинские.
– Если мы говорим о дорогостоящем оборудовании, которое простаивает, потому что нет расходных материалов, это само по себе является основанием для организационных и кадровых выводов со стороны министерства, – комментирует ситуацию юрист Александр Помазуев. – И оно вполне может и должно как-то на это реагировать. Но если министерство в этой ситуации бездействует, то ни у пациентов, ни у сотрудников нет никаких юридических возможностей заставить администрацию выделить деньги вместо ремонта административных помещений на ремонт операционных.
Видимо, с целью экономии в центре стали сокращаться поставки лекарств и расходных материалов. Пациенты рассказывают, что, несмотря на лечение по системе обязательного медицинского страхования, многие вещи они покупают сами.
Даже физраствора может не быть
– Огромное количество пациентов действительно вынуждено приносить лекарства с собой, – рассказывает сестра одной из пациенток и руководитель инициативной группы пациентов Ирина Граблевская. – Каждый курс химиотерапии, который мы проводим с моей сестрой, обходится нам примерно в 70 тысяч. Таких курсов порядка 6 в год. В этом году нам принесли шприц объемом 60 мл, потому что других не оказалось. После этого мы сами закупили шприцы. Не раз получалось, что больные, которые не могут самостоятельно выйти за пределы больницы, просят привезти обезболивающие лекарства и многое другое, потому что больница этого предоставить не может. Даже физраствора может не быть.
В распоряжении Радио Свобода есть несколько листов требования-накладной на лекарства за сентябрь и октябрь этого года. Согласно данным этих накладных, в центре действительно многие из запрашиваемых лекарств либо не выдаются совсем, либо в гораздо меньшем объеме. Сокращают выдачу антибиотиков, смесей для энтерального питания, противовоспалительных препаратов, физраствора и много другого.
– Фактически дважды оплачивается одна и та же услуга, – говорит Александр Помазуев. – Причем плата с пациентов взимается незаконно, и деньги незаконно получаются из Фонда медицинского страхования. Это может быть основанием для реагирования со стороны правоохранительных органов, и мы уже написали заявления. Но в первую очередь на нарушения в текущей работе должно реагировать руководство. Если они не реагируют, то единственный, кто может это сделать, – это Министерство здравоохранения. Но они в этой ситуации предпочитают не вмешиваться.
Во второй половине 2017 года в центре прошли сокращения и увольнения сотрудников, в основном людей пенсионного возраста. По словам Андрейцевой, их вынудили уволиться по собственному желанию, пригрозив уволить по статье. Никаких дополнительных выплат или компенсаций сотрудники не получают.
– Меня уволили за пять минут, – рассказывает бывшая медсестра центра Татьяна Барабанщикова. – Когда меня уволили, я каждое утро в течение четырех месяцев вставала в 6 часов и собиралась – я была настроена идти работать. А когда понимала, что мне никуда больше не надо, я чувствовала себя выброшенной.
По данным Андрейцевой, всего в центре уволили около 100 человек. Среди них были и врачи: врач лучевой диагностики, сосудистые хирурги, хирурги-аритмологи. С ноября этого года закрывается 2-е абдоминальное отделение, то есть сразу ряд направлений хирургии: хирургия неопухолевых очаговых поражений печени, неопухолевых заболеваний пищевода и так далее.
Некоторые должности в Центре сократили, а сотрудникам предложили перейти на другие. Например, врачу-онкологу предложили должности уборщика помещений, уборщика территорий, документоведа и санитарки. По данным Андрейцевой, из-за сокращения врачей в реанимации дежурства "закрывают" ординаторы, которые еще не имеют права самостоятельно дежурить и не имеют сертификатов. О нехватке персонала говорят и пациенты.
– Я не раз видела, как сестра, которая ставит препараты для химиотерапии, а это непростое дело, вынуждена бегать между двумя отделениями, – рассказывает Ирина Граблевская. – Она не успевает перекрывать эти капельные системы. Мы научились перекрывать их сами и ждать, пока к нам подойдет медсестра, которая просто на разрыв.
Тех сотрудников, которых не уволили, перевели на меньшие ставки. Однако нагрузка у этих специалистов не уменьшилась – они по-прежнему работают столько же, сколько и на полных ставках. По словам Андрейцевой, сотрудники очень тяжело переживали этот перевод.
Один из переведенных на полставки сотрудников переживал очень сильно, скончался на рабочем месте
– В течение года двое просто не смогли работать и сами уволились. Один из переведенных на полставки сотрудников переживал очень сильно, скончался на рабочем месте. У меня есть приятельница, врач-хирург, которую точно так же перевели на полставки, а загрузка в операционной у нее на две ставки. Это все случилось за один день: ни уведомлений, ни предложений, ни времени на раздумья.
Юрист Александр Помазуев считает, что таким способом администрация добивается снижения количества работников, которые получают заработную плату. Это позволяет увеличивать формальный средний размер зарплаты. Так администрация выполняет так называемые "майские указы" Путина, которые предполагают повышение зарплаты до 200 процентов от средней по региону. В то же время массовые переработки сотрудников не оплачиваются.
– Все традиционно, наслушавшись про "майские указы", привыкли к тому, что к 2018 году зарплату обещали поднять, – говорит Александр Помазуев. – На самом деле Верховный суд уже высказывался по этому делу довольно четко: указ президента не обещал повысить заработную плату, указ президента обещал стараться это делать. Как вы понимаете, между обязательством повысить и обязательством стараться есть огромная разница. Поэтому руководство института может отчитаться, что они очень стараются, но никаких обязательств в этой части на них не лежит.
С появлением нового руководства в центре появилась новая непрозрачная система начисления зарплаты. Все сотрудники были переведены на "эффективный контракт": есть фиксированная часть, и есть доля заработной платы, которая зависит от объема выполненной работы. Администрация также утвердила локальные акты, которые описывают, как распределяется этот фонд. Составляются ведомости по отделам, суммы спускаются начальникам отделов, а те их распределяют в зависимости от трудового вклада каждого работника. В то же время сам работник не может узнать, почему у него в этом месяце получилась именно такая сумма. По словам Помазуева, администрация в ответах ссылается на "общий кошелек": в целом институт заработал меньше, поэтому сколько бы сотрудник ни работал, он не получит зарплату, пропорциональную его работе. Несмотря на все локальные акты, распределение заработной платы зависит исключительно от усмотрения руководства, которое определяет, какой отдел сколько получит. Никакого контроля за этим не существует.
– Когда министерство ставит задачу добиться определенных показателей, администрация делает это за счет пациентов или работников, – говорит Помазуев. – Строя свою работу таким образом, чтобы формальные показатели были выполнены и у министерства формально не было претензий. В какой ситуации оказываются работники или пациенты, уже не имеет существенного значения.
На письмо Ольги Андрейцевой пришел ответ из Министерства здравоохранения. В нем говорится, что факты, указанные в ее обращении, не подтвердились. На пресс-конференцию в Росбалте, которую организовал "Альянс врачей", не пришли ни представители руководства центра, ни представитель министерства. Радио Свобода отправило запрос в центр, но получить оперативный ответ не удалось. Вскоре после отправки запроса контакты пресс-службы центра пропали с сайта учреждения.
Однако у редакции есть открытое письмо коллектива центра, которое было написано в ответ на то, что рассказала Ольга Андрейцева. По ее словам, его подписала на самом деле лишь часть коллектива, причем самих подписей никто не видел. Радио Свобода опубликует выдержки из этого письма.
"По состоянию на 01.09.2018 года 90% основных фондов Учреждения имеют 100% износ. [...] Разумеется, всем нам хотелось бы, чтобы наша клиника имела современный облик и оснащение. Но решить все проблемы, которые накапливались годами, невозможно в одночасье".
"Обновление центра уже идет, и отрицать это невозможно. За последние два с половиной года завершен ремонт и полное переоснащение отделения реанимации. Созданы и полностью оснащены четыре рентген-операционные. Отремонтирован и полностью переоснащен аритмологический центр, отделение компьютерной томографии, закуплен и установлен новый рентгеновский аппарат. Ведется ремонт палат в отделениях. Идет замена старых лифтов, проведен ремонт холлов и центральной лестницы в главном корпусе. Наконец-то в центре появилось хорошее кафе, где сотрудники и посетители могут обедать. Благоустроена и облагорожена территория центра, его парковая зона стала красивой и комфортной. Полностью реконструирован и оснащен современным мультимедийным оборудованием конференц-зал, где теперь не стыдно проводить крупные научные мероприятия, в том числе международного уровня".
"Утверждения о том, что в центре хирургии есть дефицит "базовых" лекарственных препаратов, необоснованны".
"Что касается реструктуризации учреждения, изменений штатного расписания, сокращения и увольнения сотрудников – эта тема болезненна для каждого, без исключения, учреждения, организации или предприятия. Вряд ли можно найти примеры, когда бы подобные процессы проходили в коллективах абсолютно гладко, не вызывая неудовольствия той части сотрудников, которые вынуждены уйти. В то же время мы понимаем, что необходимость оптимизации штатных расписаний не является личным желанием директоров бюджетных организаций, а диктуется необходимостью "вписаться" в заданные рамки финансирования. Не избежало этого и наше учреждение. Однако речь не идет о массовых увольнениях: в НМИЦ хирургии им. Вишневского с сентября 2017 по сентябрь 2018 года были уволены с соблюдением требований Трудового законодательства 59 работников. Из них по собственному желанию – 24 человека, по соглашению сторон – 23 человека, по сокращению численности и (или) штата – 12 человек".
В письме также упоминается о намерении инициировать судебное разбирательство, чтобы восстановить в глазах общественности имя центра. Ольгу Андрейцеву на данный момент защищает "Альянс врачей".
