Александр Христофорович Бенкендорф, герой войны 1812 года, а затем шеф жандармов, прославился, в частности, своим изречением о том, что прошлое России удивительно, настоящее более чем великолепно, а будущее за пределами самого смелого воображения. Насчет прошлого – это на любителя, по поводу настоящего есть веские контраргументы Александра Герцена, а о будущем мы вправе судить сами. Как минимум можно утверждать, что воображение не рисовало Бенкендорфу развал империи и войну между ее составными частями.
А зачем, собственно, так пристально вглядываться в будущее? Ведь говорил же евангелист, "довлеет дневи злоба его". История, надо сказать, в этом сродни психологии: чем неустойчивее настоящее, тем будущее небезразличнее: из благополучия далеко вперед не заглядывают, а то, что не сломалось, не чинят. Есть к тому же режимы, для которых целеполагание вообще является способом существования, то есть государства, возникшие именно ради того, что с ними якобы будет дальше. В одном из таких многие из нас родились и выросли, а вот режим, который пришел прежнему на смену, явно не в состоянии выдвинуть вразумительный лозунг.
Если оглянуться на последние четверть века российской истории, наиболее интенсивным периодом вглядывания в горизонт были 1990-е, когда несостоятельность прежнего маршрута была полностью очевидна, а новый просматривался плохо. Это были, если кто не помнит, годы интенсивных раздумий над мифической "русской идеей", на которую был чуть ли не объявлен правительственный конкурс: прямо-таки гогеновское "кто мы, откуда мы, куда мы идем". Этот поиск затих, как только благосостояние стало заметно расти, в основном за счет сырьевых ресурсов. Не нужно быть особенно наблюдательным, чтобы понять: тревога о послезавтрашнем дне возникает именно тогда, когда пропадает уверенность в завтрашнем. Тут можно сослаться на нынешний пример Соединенных Штатов: пока новое поколение не сомневалось, что будет жить лучше предыдущего, нужды в мобилизующем лозунге не было. Но как только уверенность в этом пропала, на сцену вышел Дональд Трамп, а митинги запестрели бейсбольными кепками с лозунгом "Сделаем Америку снова великой!". Смысл этого лозунга именно в возвращении былой уверенности, пусть даже иллюзорной.
Нынешний период в России кое в чем параллелен именно 90-м: сломался общественный договор, предлагавший какой-никакой рост благосостояния населения в обмен на его политическую пассивность. В отличие от советского договора, действие этого было наглядным и не сводилось целиком к обещаниям. Теперь наверху явно забеспокоились, чем бы заменить этот негласный документ. Оказалось, что никакой готовой доктрины у власти нет – жили, что называется, из кармана в рот. Какое-то время казалось, что дерзость на международной арене компенсирует нарастающее недовольство, но Крыма, Донбасса, а уж тем более Сирии хватило ненадолго. Как раз эти манёвры продемонстрировали, что какая-то доктрина всё же есть, но она чисто солипсистская, касается лишь самой власти, а не доставшегося ей народа. Власть беспокоится о своем международном престиже, в то время как внутренний сильно подтаял. Айсберг такой конструкции не может не обрушиться. Согласно последнему опросу вполне придворного ВЦИОМ, рейтинг доверия Владимиру Путину упал до беспрецедентных тридцати трех процентов.
В относительно демократической стране такая серия провалов давно бы привела к падению правительства. Не такова Россия
Если бегло перечислить причины головной боли в Кремле, то из внутренних можно указать на расшатывание пресловутой вертикали: выборы на местах все хуже поддаются центральному контролю, губернаторы уступают соблазну волюнтаризма. К тому же санкции, включая наложенные на самих себя, не могут не подтачивать экономику: из Кемеровской области сообщают о голодных обмороках школьников. И в довершение всего пенсионная реформа, теоретически неизбежная, вызвала всеобщее возмущение, вышеупомянутые 33 процента можно отнести в основном на её счет. Кроме того, ширится движение за аннулирование долгов за газ по примеру Чечни.
Международные демарши, которыми правительство пыталось отвлечь население от внутренних неполадок, один за другим заводят в тупик. Конфликт с Украиной давно перешел в вялотекущую стадию, основной эффект которой сводится к истощению ресурсов. Предполагаемый триумф в Сирии оборачивается обузой в связи с тем, что Иран отказывается соблюдать российский сценарий. Венесуэла, в которую вкачали немало денег, тоже ведет себя досадно непредсказуемо. И в довершение всего мирный договор с Японией, так нерасчетливо поднятый чуть ли не в первый пункт повестки, рассыпался, упершись все в те же четыре острова.
В относительно демократической стране такая серия провалов давно бы привела к падению правительства. Не такова Россия. Но и в России назревает критический момент, необходимо как-то легитимизировать переход власти из прежних рук в те же самые, и конституция трещит по швам. Ужасно неудобное стечение обстоятельств.
В связи с этим индустрия прогнозов набирает обороты. Но теперь ей приходится гораздо труднее, чем на пороге 90-х, потому что сопутствующие кризису глобальные декорации поменялись. Тогда можно было кивать на сплоченный и процветающий Запад, который купался в лучах славы ввиду победы в холодной войне: чем не модель для собственного развития? У сегодняшнего либерала ориентиры куда печальнее: Великобритания в судорогах Брекзита, США, парализовавшие собственный бюджет, Франция, охваченная пожаром протестов, и даже Китай заметно сползает в экономическую трясину.
Профессия политолога вряд ли в опасности: что ни предскажи, телевизор по-прежнему будет в тебе нуждаться, а задним числом все можно будет объяснить в лучшем виде. Так и представляешь себе "Титаник" после столкновения, где и экипаж, и пассажиры намертво прикипели к экранам, стараясь понять из слов экспертов, как ситуация будет развиваться дальше. Бенкендорф, хоть и жил до всякого телевидения, тоже ведь был неглупый человек. А ошибся во всех трех пунктах: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.
Алексей Цветков – публицист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
